"Сатурн" почти не виден - Василий Ардаматский

Вблизи городской окраины, там, где шоссе, огибая озеро, делало поворот, на придорожной насыпи стояли пять человек. Четверо мужчин в мятой штатской одежде и девушка в военной гимнастерке без погон. Это были Марков, Рудин, Бабакин, Галя Громова и Щукин. Они молча смотрели на проходящие войска. Достаточно им обменяться взглядом, улыбкой, и они уже понимают друг Друга, а по стуку собственного сердца знают, как бьется сердце товарища, а по его глазам или улыбке узнают, о чем он думает или что вдруг вспомнил.

И только лицо Щукина выражало напряжение и тревогу. Когда мимо них шли запыленные танки, Рудин тронул Щукина за руку:

— Что такой грустный?

Щукин промолчал, даже не поднял на Рудина взгляда.

Все они объединились только минувшей ночью. Рудина и Щукина подпольщики провели на базу Маркова вечером. Увидев Рудина — живого, невредимого, веселого, только чуть похудевшего, — Марков бросился к нему навстречу, обнял, прижал к себе. В этом молчаливом объятии они простояли некоторое время, а потом долго трясли друг другу руки и оба точно не знали ни одного нужного в эту минуту слова.

— Ну, парень… Ну, парень… — без конца повторял Марков.

— Нормально… Нормально… — отвечал Рудин.

Галя по-военному вытянулась перед Рудиным, глаза ее смеялись.

— Докладываю: ваших радиограмм не искажала и была паинькой! — отрапортовала она.

Рудин несколько мгновений, улыбаясь, смотрел на нее, не понимая, о чем она говорит, а потом вспомнил свое прощание с ней и захохотал.

— Смотри, не забыла! Ай да Галя-Галочка! Дай же я тебя поцелую…

Рудин обнял девушку, и поцелуй пришелся в висок, потому что Галя смутилась и отвернула лицо.

Всем было хорошо, и только неловко чувствовал себя Щукин. Рудин вспомнил о нем и представил его Маркову.

— Я обязан выразить вам благодарность… — начал Щукин, как видно, заранее продуманные слова.

— Не надо, не надо, — перебил его Марков. — Самое важное для себя сделали вы сами. И я рад за вас.

Но что бы там ни было, сколько важного Щукин ни сделал, а при нем Марков и Рудин откровенно говорить не могли. Рудин коротко сообщил, каким документом они располагают, и они стали обсуждать, что предпринять дальше.

В это время явился Бабакин. Снова объятия и как будто ничего, а на самом деле все говорящие слова и фразы.

— Час назад, — рассказывал Бабакин, — я узнал, что из города драпают последние фрицы, и решил, что больше мне торговать не нужно. Сбегал в свой ларек, взял рацию и сюда, домой… Но о Кравцове ничего не знаю, — виновато сказал он Маркову.

— У нас тоже ничего, но я твердо верю, что он вынырнет, — сказал Марков.

— Факт, вынырнет! — убежденно воскликнул Бабакин. — У него прорвется его знаменитое недержание решительности и… порядок!

Вспомнили о Добрынине, встали и молчанием почтили его память. Потом говорили о Савушкине, который после проведенной им операции со Щукиным находился теперь для связи при подпольном обкоме партии.

О сне никто и не думал. Проговорили всю ночь. А утром пошли в город встречать свои войска…

Когда в потоке машин с мотопехотой к ним приблизилась явно командирская машина — трофейный мятый «опель-адмирал» с открытым верхом, — Марков вышел на дорогу и поднял руку.

— В чем дело? — сонным голосом спросил сидевший рядом с шофером моложавый генерал.

— Мне срочно нужен начальник вашей разведки или особого отдела…

Генерал оглядел Маркова усталыми глазами.

— Зачем?

— По делам службы, товарищ генерал, — чуть улыбнулся Марков.

Генерал обернулся к сидевшим позади офицерам:

— Вылезай, друг Иващенко. Хватит кататься, надо работать.

Из машины выбрался щуплый полковник в пенсне на тонком с горбинкой носу. «Опель» покатил дальше…

— В чем дело, товарищ? — совсем по-штатски спросил полковник Иващенко и, сняв пенсне, начал протирать его синим платком.

— Я должен знать, с кем я разговариваю, — тихо и немного виновато сказал Марков.

— Вы же слышали… — полковник Иващенко водрузил пенсне на нос. — Иващенко. Полковник Иващенко. Начальник разведки армии. Слушаю вас.

— Подполковник Марков. Начальник особой опергруппы, действовавшей в немецком тылу, — представился Марков.

— Марков… Марков… — повторил полковник Иващенко, не выпуская руки Маркова. — Откуда-то я эту фамилию знаю. Ага! Вы по ведомству комиссара госбезопасности Старкова? Точно?

— Точно.

Теперь Иващенко смотрел на Маркова уже с откровенным любопытством.

— Чем я могу быть вам полезен?

— Во-первых, нам нужна охрана, с нами находятся очень важные документы. Затем нам на денек нужно помещение, и, наконец, мне нужно немедленно получить самолет на Москву, а до этого телефонную или телеграфную связь с генералом Старковым.

Организовать охрану оказалось не так просто: командиры не хотели оставлять здесь своих солдат. Пришлось полковнику Иващенко от уговоров перейти к приказу, и, хотя это получалось у него не очень-то грозно, все же вскоре в распоряжение Маркова поступили разбитая полуторка и с ней шестеро солдат.

— Полуторки не надо, — сказал Марков.

Майор, отдававший своих солдат, посмотрел на Маркова укоризненно.

— Тебе, может, и не надо, а мои солдаты пешком свое хозяйство не догонят.

В городе они заняли небольшой домик возле центральной площади. Рудин и Бабакин начали упаковывать порванный список и листочки с шифрованной его записью. Галя Громова в сопровождении трех бойцов поехала за своим имуществом в морг. Иващенко отправился добывать самолет, а Марков на узле связи ждал соединения с Москвой. Связь не ладилась. Это всегда бывает сразу после устройства узла на новом месте. Наконец до коммутатора Министерства обороны пробились, но соединиться с коммутатором госбезопасности никак не удавалось. Нервничал Марков. Нервничал опухший от бессонницы начальник узла связи.

Вдруг телефонист, вызывавший Москву, повернул к Маркову свое облитое потом, усталое лицо.

— Старков на проводе.

Марков выхватил у него трубку.

— Товарищ Старков! — закричал Марков. Телефонист показал ему, что нужно нажать клапан на трубе.

— Старков слушает, — прозвучал далекий знакомый голос- Я слушаю, говорите громче.

Марков прокашлялся.

— Товарищ Старков! Докладывает подполковник Марков. Нахожусь…

— Михаил Степанович, здравствуйте! — перебил его Старков.

— Докладываю.

— Ладно, ладно, доложите лично. Я же увижу вас еще сегодня. Командующий фронтом заверил, что в течение часа предоставит вам самолет. Какая у вас там погода?