Хроники Амбера. Книги Корвина (авторский сборник) - Роджер Желязны

Я прикончил свое вино. Она двинулась налить мне еще, и я остановил ее руку. Она подняла на меня взгляд. Я улыбнулся, сказав:

— Вы почти убедили меня, — затем я закрыл ей глаза четырьмя поцелуями, чтобы не нарушить очарования, отошел и сел на Звезду.

Камыш не засох, но насчет отсутствия птиц он был прав. Дьявольский, однако, этот способ управлять железной дорогой.

— Прощайте, Дама.

Я направился на юг, когда гроза, бушуя, сползла в долину. Передо мной были новые горы и тропа вела к ним. Небо все еще было в полоску — черную и белую — и эти линии, казалось, немного двигались. Общим эффектом был по-прежнему эффект сумерек, хотя в темных участках не светило никаких звезд. По-прежнему ветерок, по-прежнему ароматы вокруг меня и безмолвие, и искривленные монолиты, и серебристая листва, по-прежнему влажная от росы и блестящая. Передо мной выплывали рваные клочья тумана. Я попытался работать с сутью Отражения, но это было трудно и я подустал. Ничего не произошло. Я зачерпнул силы у Камня, пытаясь передать также какую-то часть его силы Звезде. Мы двигались ровным шагом, пока, наконец, земля перед нами не пошла на подъем, и мы двигались к еще одному перевалу, более ровному чем тот, на который мы вступили ранее. Я остановился, оглянулся назад и, наверное, треть долины находилась под мерцающей завесой этой псевдогрозы. Я подумал о Даме, о ее озере и ее павильоне. Покачал головой и продолжил путь.

Дорога становилась все круче, когда мы приближались к перевалу, и мы замедлили ход. Над головой белые реки в небе приняли красноватый оттенок, ставший, пока мы ехали, еще темнее.

К тому времени, когда я добрался до самого перевала, весь мир казался окрашенным кровью. Когда я проезжал по этому широкому каменистому пути, меня ударил сильный ветер. Когда мы пробивались против него, почва под ногами стала более ровной, хотя мы все еще продолжали подыматься и я все еще не видел, что за перевалом.

Когда я скакал, что-то загремело по скалам, слева от меня. Я быстро поглядел в ту сторону, но ничего не увидел. Я сбросил это со счетов, сочтя за упавший камень. Звезда вдруг резко дернулась подо мной, испустила страшное ржание, резко повернула вправо, а затем начала валиться с ног влево.

Я спрыгнул, очистив седло, и когда мы оба упали, я увидел в правом плече Звезды стрелу. Я покатился, ударившись о землю, и когда я остановился, то посмотрел в направлении, откуда она должна была прилететь.

На вершине гребня, в десяти метрах справа от меня стояла фигура с арбалетом. Он снова взводил оружие, готовясь к следующему выстрелу.

Я знал, что не смогу вовремя добраться до него. Так что я принялся искать камень, размером с кулак, нашел такой у подножья откоса, и постарался не дать своей ярости помешать точности броска. Она не помешала, но даже придала броску некоторую добавочную силу.

Камень попал ему в левую руку, и он, издав крик, выронил арбалет. Оружие лязгнуло по камням и приземлилось на другой стороне тропы, почти напротив меня.

— Сукин ты сын! — заорал я. — Ты убил моего коня! Я тебе голову за это оторву!

Пересекая тропу, я искал самый быстрый путь к нему и увидел его слева от себя. Я поспешил к нему и начал подыматься. Миг спустя освещение и угол зрения стали что надо, и я разглядел человека, согнувшегося чуть ли не пополам, массировавшего себе руку. Это был Бранд. Волосы его казались более рыжими в этом румяном свете.

— Ну, все, Бранд, — сказал я. — Я только желал бы, чтобы кто-нибудь сделал это давным давно.

Он выпрямился и миг смотрел, как я поднимаюсь. Он не потянулся за мечом. Как раз, когда я оказался наверху, примерно в метрах семи от него, он скрестил руки на груди и опустил голову.

Я вытащил Грейсвандир и двинулся на него. Признаться, я был готов убить его в этой или любой другой позе. Красный свет потемнел, пока мы, казалось, не купались в крови. Ветер выл вокруг нас, а из долины донесся раскат грома. Он просто растаял передо мной, как раз тогда, когда я добрался до него.

С миг я постоял, ругаясь, вспоминая рассказы о том, что он как-то раз превратился в живую Карту, способную куда угодно переправляться в самое короткое время.

Я услышал внизу шум.

Я бросился к краю и посмотрел вниз. Звезда все еще брыкалась и истекала кровью, и при виде этого у меня сердце разрывалось. Но это было не единственное огорчительное зрелище.

Внизу был Бранд. Он поднял арбалет и снова начал готовить его. Я огляделся вокруг в поисках другого камня, но под рукой ничего не было, а потом я заметил один, подальше сзади, в направлении, с которого я прибыл. Я поспешил к нему, снова бросив меч в ножны, и поднял его. Он был размером с арбуз. Я вернулся с ним к краю и поискал глазами Бранда. Его нигде не было видно.

Я вдруг почувствовал себя очень открытым. Он мог переместиться в любую удобную точку и целиться в меня в эту минуту. Я рухнул на землю, упав на свой камень. Миг спустя я услышал, как стрела ударила справа от меня. За этим звуком последовал смешок Бранда.

Я снова встал, зная, что ему потребуется некоторое время, чтобы снова взвести свое оружие. Посмотрев в направлении смеха, я увидел его, на карнизе, по другую сторону прохода от меня — примерно на пять метров повыше, чем я, и примерно в двадцати метрах от меня.

— Сожалею насчет коня, — сказал он. — Я целился в тебя. Но эти проклятые ветры…

К этому времени я заметил нишу и направился к ней, взяв с собой камень в качестве щита. Из этой клинообразной трещины я смотрел, как он вставляет стрелу.

— Трудный выстрел, — сказал он, поднимая оружие. — Вызов моему искусству снайпера. Но, разумеется, стоящий усилий. У меня еще много стрел.

Он засмеялся, прицелился и выстрелил.

Я нагнулся пониже, держа перед собой камень, но стрела ударила на полметра вправо.

— Я в некотором роде догадался, что может случиться, — заметил он, снова готовя свое оружие. — Надо было, однако, изучить ветры.

Я огляделся кругом, ища камни помельче, чтобы можно было как прежде использовать их в качестве боеприпасов. Поблизости никаких не было. Тогда я подумал о Камне. Предполагалось, что он будет действовать, спасая меня в присутствии непосредственной опасности. Но у меня было странное ощущение, что для этого требовалась близость и что Бранд знал это и воспользовался этим явлением. И все же не мог бы я еще что-нибудь с ним сделать, чтобы помешать Бранду. Он казался слишком далеким для фокуса с параличом, но я его однажды побил, управляя погодой. Я гадал, насколько далеко была гроза. Я потянулся к ней. Я увидел, что для установления условий необходимых для того, чтобы притянуть на него молнию, потребуются минуты, которыми я не обладал. Но ветры — это другое дело. Я потянулся за ними, почувствовал их…

Бранд был почти готов снова выстрелить. В проходе начал визжать ветер.

Не знаю, где приземлилась его следующая стрела. Но нигде поблизости от меня. Он снова принялся готовить оружие. Я начал устанавливать факторы для удара молнией…

Когда он приготовился и снова поднял оружие, я опять поднял ветры. Я увидел, как он целится, как он сделал вдох и задержал его. Затем он опустил арбалет и пристально посмотрел на меня.

— Мне только что пришло в голову. У тебя этот ветер в кармане, так ведь? Это нечестно, Корвин, — он огляделся кругом. — По идее, я должен найти опору, где это не будет иметь значения… Ага!

Я продолжал работать, устанавливая факторы, чтобы спалить его, но условия еще не были готовы. Я посмотрел на небо, в эту красно-черную полоску, над нами сформировалось что-то вроде тучи. Скоро. Но пока еще нет…

Бранд снова растаял и исчез. Я лихорадочно искал его повсюду.

Затем он оказался передо мной. Он перебрался на мою сторону прохода. Он стоял метрах в десяти к югу от меня, с ветром в спину. Я знал, что не смогу вовремя спалить его. Я подумывал, не бросить ли свой камень. Он, вероятно, пригнется, а я выброшу свой щит. С другой стороны…

Он поднял оружие к плечу.

— Увертку! — крикнул у меня в уме мой собственный голос, пока я продолжал возиться с небесами.

— Прежде, чем ты выстрелишь, Бранд, скажи мне одну вещь. Ладно?

Он поколебался, затем опустил оружие на несколько дюймов.

— Какую?

— Ты правду мне говорил о том, что случилось — с отцом, Лабиринтом, приходом Хаоса?

Он откинул голову и рассмеялся серией коротких, лающих смешков.

— Корвин, — заявил он затем, — даже сказать не могу, как мне приятно видеть, что ты умрешь не зная чего-то, что для тебя так много значит.

Он снова рассмеялся и начал поднимать оружие. Я как раз двинулся, чтобы швырнуть свой камень и броситься на него. Но ни один из нас не завершил обоих действий.

Над головой раздался громкий пронзительный крик и кусок неба, казалось, отделился и упал на голову Бранда. Он завизжал и выронил арбалет. Он поднял руки оторвать напавшую на него вещь. Красная птица, рожденная от моей крови и от отцовской руки, вернулась защитить меня.