Весь Кир Булычев в одном томе - Кир Булычев

И в следующий момент он схватил ее за шею и с такой силой стал нагибать ее голову за борт, что Дороти ничего не успела сообразить, как центр тяжести оказался по ту сторону фальшборта, и она, неловко ударившись о борт, полетела в море с высоты в двадцать футов. И только ее умение плавать спасло Дороти от гибели, потому что она хлебнула воды, прежде чем смогла выбраться на поверхность.

К счастью, «Глория» двигалась так медленно, что, когда Дороти оказалась на поверхности в нескольких футах от борта и тут же поплыла к нависшей над ней громаде, корабль еще только проплывал мимо, намеренный оставить ее погибать одну посреди пустого океана.

Плывя, она увидела собственную руку с почерневшим камешком и поняла, что опасность еще не миновала.

Она подняла голову и заметила, что служка полковника целится в нее из пистолета.

И если ему удалось сбросить ее с борта, пользуясь полной неподготовленностью девушки к такому нападению, то на этот раз она была готова к опасности, хотя, конечно, не могла понять, чем вызвано это желание погубить ее.

Дороти нырнула, продолжая под водой плыть к кораблю — все же оставаться в море было страшнее, чем погибнуть от выстрела.

Находясь в те секунды под водой, Дороти не могла увидеть того, что происходило на борту…

Служка, который рассчитывал, что в такой жаркий предвечерний час никого на палубе не будет и его действия останутся незамеченными, не успел остановиться, когда понял, что свидетель все же есть — это младший штурман Фредро, который вышел из каюты. И хоть штурман стоял далеко от служки и не успел на помощь Дороти, он закричал:

— Стой! Что ты делаешь! Я убью тебя!

Служка кинул взгляд на Фредро и, видно, сообразил, что у него еще осталось в запасе несколько секунд. Он направил пистолет вниз, намереваясь застрелить Дороти, как только она вынырнет у борта.

Штурман был безоружен, и двигался он медленнее, чем следовало. Хоть он и был человеком решительным и верным, но не отличался быстротой и живостью ума. Он побежал к служке, но вдруг прямо над его ухом раздался выстрел, оглушивший штурмана. Он увидел, как служка выронил пистолет и схватился за руку. Между пальцев показалась кровь. Служка завыл от боли и страха.

Фредро обернулся.

В дверях каюты, держа в руке пистолет, стояла прекрасная голубка миссис Уиттли. Полные щеки ее пылали, глаза светились светлым холодным огнем Артемиды-охотницы.

— Что вы наделали? — Полковник, выбежавший следом из каюты, пытался вырвать из ее руки уже неопасный пистолет.

Регина неожиданно резко развернулась, перехватив пистолет за ствол, ударила полковника по щеке рукоятью тяжелого оружия. Тот охнул и отшатнулся к стене.

— Ловко вы его! — воскликнул капитан Фицпатрик. И без перерыва, словно продолжая фразу, громовым голосом, поднявшим всех членов команды, произнес: — Шлюпку на воду! Спустить паруса! Отдать плавучий якорь! Доктора Стренгла на палубу!

Помощник капитана побежал на мостик, чтобы проследить, как выполняются приказания, и все поспешили к борту посмотреть, не утонула ли Дороти. Но Дороти уже держалась за конец, сброшенный с борта прибежавшим раньше всех штурманом, и, судя по всему, была невредима.

Служка стонал, доктор Стренгл промыл и перевязал ему рану. Следя за тем, как шлюпка подходит к Дороти, миссис Уиттли спросила его голосом богини возмездия:

— Кто тебе приказал убить ее?

— Только если она начнет подавать сигналы вражескому кораблю.

— И кому же она подавала сигналы?

— Она подавала сигналы пирату.

— Где же он?

— Там… на горизонте.

Чужой корабль вырисовывался на горизонте черным силуэтом размером с ладонь.

— Так чем же она подавала сигналы? — спросила Регина.

— Она подняла руку, — сказал штурман. — Я видел. Она сначала позвала этого мерзавца, а потом помахала рукой.

— Сам Господь Бог не увидел бы этого на таком расстоянии, — сказала Регина. — Но теперь я понимаю. Вы, полковник Блекберри, отдали ему приказ: воспользоваться любым оправданием для убийства. Так ли? Признавайтесь!

— Мне не в чем признаваться. Кроме того, что мой человек и служащий Компании выполнял свой долг и на него было совершено покушение.

— Я защищала жизнь моей горничной! — вспылила Регина. — И я предупреждала вас, чтобы вы остерегались прибегать к убийствам или иным преступлениям.

— Я доложу правлению Компании.

— Ваша воля, полковник, — ответила Регина.

Тем временем матросы помогали Дороти взобраться на борт. Она была оглушена, испугана, но невредима. Умение плавать вторично спасло ей жизнь.

Регина провела ее в каюту, чтобы уложить, доктор Стренгл осмотрел девушку и сказал, что опасности для жизни — никакой. Впрочем, служка тоже будет жить.

— Слава богу, — ответила Регина. — Я не хотела бы брать на душу такой грех. Хотя он это заслужил.

— Пожалуй, да, — рассудительно согласился доктор. — Нельзя бросать девушек за борт, а затем расстреливать их. Это жестоко.

Регина сама принесла Дороти рюмку джина и заставила выпить, чтобы укрепить силы. Потом велела спать.

— Спасибо, миссис Уиттли, — сказала Дороти.

— Я не уверена, что поступила правильно, — ответила миссис Уиттли. — Но ты умная девушка и знаешь, что в моем пистолете есть еще пули. Для той дуры, которая попытается соблазнить штурмана Фредро. И я не промахнусь, потому что училась стрелять в Ост-Индии в настоящих боях. Поняла?

— Поняла, — ответила Дороти. Глаза ее слипались. Ей еще в жизни не приходилось выпить столько джина сразу.

Заглянул штурман, он сказал, что хотел справиться о здоровье Дороти, но Регина, взяв его под локоть, повела к двери, утверждая, что Дороти надо отдохнуть. Дороти подумала, что Регина совсем не шутила. Она вообще-то шутит только тогда, когда смеется над кем-то другим. Интересно, чей это корабль?.. С этой мыслью Дороти заснула.

А это был бриг «Кларисса» корсара Робера Сюркуфа.

Глава 5

В плену у Сюркуфа

Морской бой начался только рано утром. Но, правда, ночью мало кто спал. Многие молились, чтобы Господь послал ветер или призвал на подмогу «Дредноут». Солдаты и матросы чистили ружья, проверяли, сух ли порох, хорошо ли сложены ядра и пакеты с картечью. На палубе в большом корыте матросы стирали рубахи — они верили в то, что в рай следует идти чисто одетыми. Устанавливали бочки с водой, чтобы заливать ею, если начнется, пожар, и убирали все, что могло ему способствовать. Парусные суда такого рода, как «Глория», вспыхивали быстро — все, из чего они были сделаны, могло гореть и горело, а, как известно, самый жуткий пожар — это пожар на воде, потому что от него нельзя убежать.

Капитан