Повести. Дневник - Александр Васильевич Дружинин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
<2 июля>.
Поездка в Москву, Кунцово, СПб. и Марьинское.
8 мая. Отъезд. Хлопоты с аттестатом[1104]. Накануне в канцелярии В<оенного> м<инистерства>. Выезжаю. День ясный, но зелени мало. Страх опоздать. Купил у Клюзеля рассказы Гило, как оказалось в вагоне, глупые. Станция. Огромный поезд, медленная выдача билетов. Григорий приехал на дебаркадер. В нашем первом вагоне хорошеньких женщин одна — девочка лет 15. Я занял место на диване, в углу. Соседи — Гринев, адъютант, какой-то хлыщик, едущий в Константинополь, артиллерист из болгар или сербов. Ополченный Аксаков. М-me Смирнова, похожая на сводню, ее семья. Дорога идет ни скучно, ни весело, ем много и обед не худ. Одна станция убрана цветами. Ночью сплю несколько часов.
9 мая. Все мои вещи со мной, оттого при выходе о чемоданах не хлопочу. Нанимаю извощика — и к Васиньке. День ясный и хороший, Москва красива и бела. Васинька уже на даче, но будет к обеду. У него гостит Ребиндер Ник. Ром. По случаю именин Ребиндера у него обед. Является Васинька, Бодиско, Зиновьич, Петр Петрович Боткин. Беседа идет отличная, обед превосходен, но среди обеда я чувствую себя худо. Принимаю капли и кончаю обед. К вечеру все проходит. Едем на какой-то бульвар. Бодиско, сводня и юная особа неприятного вида.
10 мая. Езда по Москве, большею частью по пустым квартирам. Шеремет<евская> больница и сад. М-me Карнович, Корниловы. У Софьи Владимировны. У Галахова. У Ростопчиной. Обедаю дома. После обеда собрание у В. П. Бодиско, Ребиндер и еще кто-то. Мне отпущена гнусная коляска за 5 р. с<еребром>. Это предчувствие коронации[1105].
11 мая. И солнце, и дождь, но дождь преобладает. По счастию, я-в карете. У Каткова. Кабинет «Русского вестника». Толки и известия. В Сокольники. Дача Корша в готическом вкусе. Прогулка с Софьей Карловной. Дети. Кудрявцев и его жена. Вечер дома. Прощание с Бодиско. Милейший американец[1106] дивит нас своим детством. Он хочет ехать в дорогу без шинели, за 8 000 верст, коли не далее.
12 мая. Прощание с Ребиндером. Зиновьич. Обед у Петра Петровича. Странные письма от Тургенева. Пишем к Григоровичу. Шлем записки к Григорьеву и Селиванову (в стихах). Едем в Кунцово. Дорогомиловский мост. Воспоминания о Козлове. Бойня. Луга и окрестности. Кунцово. Наша дача[1107].
13 мая. Утренняя прогулка, при которой я чуть не заблудился. Вид окрестности. При всей красоте своей Кунцово как место меня мало пленяет. Повар Филипп и его искусство. Вечерние беседы и чтение. Карлейль. «История» Маколея[1108], разные обозрения.
14 мая. Начинается плохая погода, но на даче всегда бывают свободные часы для гулянья. Девочка — Агаша. Убранство балкона. Садовники. Дом Сергия. Соседи: греки, девушка с темными волосами, зачесанными назад, Вогау, нас посетивший. Вечерние беседы о старой критике, о значении поэзии, о поэтических ощущениях юности. Мои рассказы о первых моих литературных подвигах. Комары.
16 мая. Приход Григорьева. Беседы. Чтение «Короля Лира». Толки о «Библиотеке <для чтения>». Мы провожаем Григоровича до Мазилова и далее. Славянский костюм и речи о славянах.
17 мая. Чтение, окончательная обделка «Лира». Мысли об этюдах из истории Маколея. Обед и спанье, завернувшись в шинель. Поездка в Москву. Остановка около Большого театра. Чернокнижие. Моя прошлогодняя приятельница, Юлия.
18 мая. Краткое гулянье по Москве, завтрак у Мореля. Страшный дождь и выжидание под воротами. Покупка гнусных сигар, рубашек, запонок. Картины на Кузнецком мосту. Василий Петрович и его экзамен в училище, коего он директор[1109]. Пешеходное странствие к Селиванову. Бульвары. Цепная собака. Предупредительность домовладельца, предостерегающего меня от собаки. Розовый дом. Великое чернокнижие и новые донны. Разврат и раскаяние Василия Петровича. Вечер у Григорьева. Дрианский, Стахович, Хомяков, Вердеревский, Железнов.
19 мая. Обратная поездка в Кунцово. Декокт. Оханье Василия Петровича. Чтения и начало занятий. «Король Лир». Русская критика гоголевского периода[1110]. Журнальные статьи. «Князь Луповицкий»[1111]. «Русская беседа». «Athenaeum». Переписка Сент Арно. Сидней Смит. Разбор «Признаний Санда». Обедает у нас Иван Петрович Корнилов и привозит мне аттестат. На даче холодно.
20 мая, 21 и 22, наудачу. Продолжение дачной жизни. Появление Толстого на нашем горизонте[1112]. Гуляния около прудов. Великолепие вечера у маленького пруда. Строится купальня. Рассказы Толстого о Петербурге. Его планы. Григорьев ночует у нас. Культ народной сущности[1113]. Религиозные стихи. Он читает нам «Сон в летнюю ночь»[1114].
23 мая. Едем в Москву читать «Лира». Вечер у Григорьева. Садовский, Хомяков, Филиппов, Шаповалов, вся «Русская беседа». Стахович читает свои стихи и свою драму[1115]. Я приобретаю драму для «Библ<иотеки для чтения>», равно и повесть Дрианского[1116]. Вообще, в славянах вижу я подмогу и радушие. Чтение «Лира», эффект, им произведенный. Возвращение. Кремль. Лампа у Спасских ворот.
24 мая. Зиновьич и китайские вазы. Шатанье по Москве. Обед у Петра Петровича, его супруга, свояченица Лизавета Васильевна, напоминающая madame H. Возвращение на дачу. Толстой опять на нашем горизонте. Великая бутыль померанцовой водки.
И оставляя «Современник»,
Подписчик обратился вспять.
Любуемся картинами природы. Рассказы Толстого о Троицкой лавре[1117]: батюшка, старец и т. д. Толстой, начинающий влюбляться[1118]. Прощание.
25 мая. Кажется, праздник. Кунцовская вода производит худое действие. В<асилий> П<етрович> все пьет декокт. Обедает у нас какой-то чиновник с сыном, особа не занимательная. Во время гулянья видим Буслаева с дамами гнусного вида. Отправляемся гулять. Видим сцены гулянья в Кунцове, — самовары, дам под деревьями. Одна компания нас привлекает. Две резвые девушки. Катя, моя будущая приятельница.
26 мая. Чтение. Письма от своих, от Анненкова и Панаева и Григоровича. Он хочет быть ко 2 июню. Во время гулянья встречаю студентика с письмом от Софьи Владимировны. Статья химического содержания. Оставляем юношу обедать. Имя его Розенблат, он неглупый малый, любитель дам. Жил долго за границей. Говорим о Германии. Вечером Василий Петрович объясняет мне отрывки из Гегеля. Наши беседы принимают прошлогодний афинский колорит.
27 мая. Тружусь над «Лиром». Обедать, кажется, приходит Григорьев, а может быть, и нет. Действительно он приходит вечером и сообщает мне о результате «Лира» и о том, что Хомяков
