Очерки по истории Русской Церкви. Том 1 - Антон Карташев

Митрополит Макарий II (1534-1555 гг.)

Скончавшийся в начале 1534 г. Иосиф III еще при жизни своей согласился передать митрополию епископу Луцкому и Острожскому, Макарию. У Макария, несмотря на его московское происхождение, нашлась сильная протекция. Акт короля Сигизмунда I открывает нам путь продвижения Макария на митрополию. Акт звучит так: «Нам бил челом владыка Луцкий и Острожский, епископ Макарий и просил нас, чтобы мы пожаловали его хлебом духовным, митрополией Киевской и Галицкой и всея Руси, которую занимал митрополит Иосиф. О том же говорила нам за него и наша королева и великая княгиня Бона (она была итальянка). Ходатайствовали также пред нами воевода Виленский, пан наш, староста Бельский и Мозырский, Ольбрахт Мартынович Гоштольд и все князья и паны греческого закона, чтобы мы дали ту митрополию ему и пожаловали его тем хлебом духовным. И сам митр. Иосиф, еще будучи здоровым, уступил ему ту митрополию по своей смерти. И мы по своему государскому благоволению, во внимание к желанию нашей королевы и ходатайству воеводы виленского и князей и панов греческого закона и находя Макария пригодным для этого, исполнили его прошение. Дали ему, владыке Луцкому и Острожскому Макарию митрополию Киевскую и всея Руси». Этот властный указ отражает в себе полную зависимость русской церкви от государственной власти, хотя бы параллельно с этим указом и протекала какая-то видимость соборного предъизбрания кандидата. Так туманны, неустойчивы и бессознательны были обычаи православной соборности. Униатский писатель сообщает нам о Макарие: «был прежде придворным капелланом королевы Елены — москвитянки. Потом по смерти митр Иосифа король Сигизмунд дал ему митрополию Киевскую. Человек простой и на глаза подслеповатый, но в схизме твердый — видно, что родом был из Москвы». При Макарии II выдвинулся важный вопрос о Галицкой митрополии.

Вопрос о Галицкой митрополии

Поляки продолжали отгораживать территорию Галичины от тесной связи здешней православной церкви с ее митрополичьим возглавлением из Литвы. Власть православного митрополита здесь представлялась зависимыми от Польши несколькими наместниками. Еще Сигизмунд I формально передал избрание и назначение их в руки Львовского латинского арцибискупа Бернарди. Но ставленники арцибискупа оказывались большими патриотами и миссионерами православия. Так, архим. Исаакий (Иакинф Гдашицкий, так наз. «Яцек») тысячами обращал в родное православие малодушных, завлеченных в латинство. По докладу арцибискупа, король удалил Исаакия и утвердил ставленника арцибискупа, другого Яцека — Иакинфа Сикору. Это был человек низкопробный. Православные жаловались на Сикору, как на «беззаконника, презрителя нашей веры». Пользуясь этими стонами недовольства православных, другой кандидат — поп Гошовский исходатайствовал себе звание наместника у митрополита без всякого народного предьизбрания. Но и он оказался недругом православных. Через три месяца в 1535 г. галичане снова посылают жалобу митрополиту, чтобы он убрал Гошовского. Ни его, ни Сикору они не хотят и даже бегут от них со своими требами через границу в Венгрию и Турцию к православным волошским епископам. Получалось и для польской государственности невыгодное устремление. Да и сами русские православные добивались, чтобы польские короли дали, наконец, им своего местного епископа, как викария митрополита Киевского. Русские потратили много денег на взятки королю и королеве Боне и, наконец, добились своего. Им разрешено было послать на поставление в Вильну своего выбранного кандидата, Львовского мещанина Макария Тучапского. Но дойти до этой скромной цели нужно было через препятствия почти анекдотические.

Поставленный архимандритом, Макарий стал «наместником» митрополита. Галичане были в восторге. Благодарили короля. Макарий по их отзывам был во всем «горазд». Но король оказался не в силах защитить своего назначенца. На очередном Краковском сейме арцибискуп Львовский снова вырвал у короля привилегию на управление всеми православными и снова выдвинул кандидатуру Яцека Сикоры. Тогда православные через протекцию двух панов снова обратились к королеве Боне со взяткой двухсот волов. Королева и король вновь разорвали уже заготовленный к подписи привилей на имя арцибискупа. Когда вскоре король прибыл во Львов, Макарий преподнес ему еще пятьдесят волов. Король указал Макарию явиться на Краковский Сейм в этом же году, чтобы там же получить свой привилей. Но арцибискуп вторично упросил короля не выдавать привилея. Однако, Макарий вторично поднес королю 110 волов. Приехавший Макарий долго жил в Кракове. Король боялся идти открыто против латинского духовенства. Сейм разьехался. Макарий, прожив в Кракове почти целый год в ожидании, наконец, «с великою бедою, накладом и трудом» получил ожидаемый привилей, обязавшись еще дополнительно заплатить королю 140 волов. Но арцибискуп потребовал от Макария отдать этот привилей ему — арцибискупу: «я этого не оставлю, пока жив. Русь должна быть в моей власти. Король без меня не мог этого дать». Арцибискуп подал жалобу королю. Король, попав в трудное положение, посоветовал возвысить позицию митрополичьего наместника, поставить его во епископа. Православные обрадовались, но почуяли, что Макарий может быть по дороге убит. Поэтому толпой проводили его до границы. Макарий в 1539 г. поставлен, а король в утвердительном акте мотивировал учреждение викариатства политической необходимостью. Он писал «наши подданные галичане греческой веры жаловались нам, что, не имея своего епископа, они по делам духовным, ради хиротоний, браков, освящения церквей, принуждены ездить к сторонним архиереям в Молдавию и другие места». Вот почему необходимо прекратить это опасное тяготение к загранице. Вот картина бесправия православной церкви в рамках тотально-латинской Польши. Епископ Макарий, получив титул «епископа митрополии Галицкой, владыки Львовского и Каменца Подольского», обосновался при главной церкви Львова, Великомученика Георгия (собор св. Юра). И возобновил здесь давно исчезнувшее учреждение «крылоса», как органа епископского управления. В этом учредительном акте епископии перечислены православные церкви города Львова. Их было девять, даже больше на одну цифру против их числа 100 лет тому назад. Это свидетельствует о твердости православных русских галичан, несмотря на режим притеснений. Латинское духовенство, конечно, не могло примириться с этой епископской организацией православия. И в 1542 г., от лица своего сейма в Петрокове, просило короля: — «закрыть русское галицкое епископство; запретить русским строить новые церкви, звонить в колокола, совершать крестные ходы и чтобы тех, кто возвратился в православие, вновь вернуть и снова крестить!» Вот свидетельство о распространенности в римо-католичестве мысли о законности перекрещивания. К счастью, ходатайство это король оставил без последствий. Активная роль мирян около Львовского викариатства продолжала возрастать. Кроме старого Успенского братства во Львове, епископ Макарий утвердил еще учреждение в 1542 г. церковного братства при Благовещенской церкви и в 1544 г. при церкви Никольской.

Общая характеристика положения православной церкви за первую половину XVI века: правление Сигизмунда I (1506-1548 гг.)

Лишь в Галичине православным русским приходилось терпеть грубые нажимы со стороны латинства и польщины. B литовско-русских частях королевства Сигизмунда I соблюдались начала свободы и равенства в правах церквей и национальностей. Cо времени митрополита Иосифа Солтана исчезают случаи предательства православия в пользу унии в лице самих митрополитов. Православие устоялось на верхах. B низах оно было вообще твердо. Итальянец Кампензе писал около 1524 г. папе Клименту VII: «Россия, находящаяся ныне во власти польского короля, равно, как и город Львов и вся часть Польши, простирающаяся на север и северо-восток от Сарматских гор, следует с непоколебимостью греческому закону и признает над собой власть КПльского патриарха».

Но процесс полонизации и латинизации развивался неизбежно в атмосфере первенства короны польской и веры римской. Процесс родства через браки с католическими фамилиями поглощал часть русского общества в латинство. Территории православных епархий покрывались поместьями умножавшихся католических фамилий. И король, ускоряя этот процесс латинизации, изымал олатинившиеся части православных епархиальных территорий и передавал их в управление уже латинских епископов. Так было с передачей имений Холмского православного епископа местному латинскому епископу в 1533 г. B своем указе при этом король Сигизмунд формулировал эти операции так: «почти все подданные в Холмском дистрикте, особенно знатнейшие из военных, перешли от обряда греческого и славянского к соединению с римской церковью».