Кто виноват и что делать? Размышления психолога о природе вины россиянина - Елена Николаева

Возможно, что именно с этим связано редкое описание в отечественной литературе соответствующих отношений. Они появляются лишь на рубеже XIX–XX вв., когда Фрейд направил внимание общества на эту проблему и писатели подхватили тему.

В устном же творчестве – анекдоте – на другом, далеком от литературного, языке эта тема задействована, но весьма специфично, поскольку анекдот не интересуется чувствами и мыслями участников, описывая лишь их действия.

Анализ русской заповедной сказки, проведенный В. Ерофеевым, свидетельствует о том же. Заповедная сказка фиксируется исключительно на сексуальной сфере. Она совершенно безучастна к внутреннему миру, желаниям и чувствам женщины. Ее любимый положительный герой – солдат, с точки зрения которого обычно и ведется повествование. У женского персонажа сказки может быть то или иное желание, но оно не интересно герою. Он совершает свои действия вне зависимости от настроения и желаний партнерши, в соответствии с теми задачами, которые сам себе ставит.

Современный вариант такого подхода реализуется в широко распространенном тесте «Что вы знаете о сексе?» (который часто печатается в популярных сборниках по психологии). В нем вводится уникальный вопрос: «Всегда ли жена должна быть готова к половому акту?» Правильным считается ответ: «Всегда, когда муж этого хочет». Обратный вопрос для мужчин авторы теста полагают излишним. Оставим это без комментариев. Достойно внимания лишь то, что поведение в любви является наилучшим тестом при оценке личности.

Ребенок осваивает поведение любящего в раннем детстве, обычно, к возрасту шести лет. Человек психологически зрелый будет воспринимать отношения между мужем и женой как равные, когда каждому члену семьи предоставляются одинаковые возможности в реализации личностных качеств. Несущий груз вины человек будет регулярно снимать это тягостное ощущение слабости и незащищенности через унижение того, кто рядом. Наблюдение еще более слабого и униженного создает временное ощущение силы и значимости.

Этот последний вариант любви запечатлен в русской традиции формулой: бьет – значит любит. Но современный ее вариант включает не столько физическое насилие, сколько психологическое, участниками даже и не всегда осознаваемое. С физическим насилием проще. Уверенность, что необходимой стороной любви являются побои мужа, так же традиционна, как и другие, разбираемые в этой книге вопросы. Люди, вступающие в XXI в., несут ее, как и их предки. Выходя замуж, девушка верит в безбрежность любви, которой окружил ее возлюбленный, она рисует себе картины прекрасного будущего, хотя живет в мире, где мужья и жены ведут себя иначе, чем она и ее жених в мечтах. Но когда эта идиллия разбивается о быт, она не объясняет это исчезновением любви или неадекватным поведением в семье каждого из ее членов, не ищет причин и не пытается изменить что-либо. Ей вспоминается привычная формула «бьет – значит любит», «кого люблю – того и бью». И она начинает приспосабливаться к этой новой стороне любви.

Статистика подтверждает, что насилие – широко распространенный феномен русской культуры. Согласно результатам, полученным в Комитете Государственной думы по делам женщин, семьи и молодежи, 30–40 % всех тяжких насильственных преступлений совершается в семье, причем 70 % жертв составляют женщины и дети. По данным Петербургского кризисного центра («Литературная газета», 1997, № 29), около 70 % женщин в течение жизни обязательно сталкиваются с насилием. В 51,2 % случаев это происходит в возрасте до 18 лет и чаще всего дома у жертвы. Виды насилия распределяются следующим образом: сексуальное составляет 58,1 % от общего количества, физическое (побои, истязания, нанесение телесных повреждений) – 30,2 %, психологическое – 9,3 % и, наконец, экономическое – 2 %. В разряде «сексуальное насилие» преобладают изнасилования (86,6 %), причем каждое седьмое совершает муж, да и физическое насилие в 74,4 % случаев – также он.

По-видимому, столь низкие цифры психологического насилия объясняются не тем, что оно встречается редко, а тем, что жертва обычно не определяет соответствующее действие партнера как насилие. Согласно современным правовым нормам (но не в России), к психологическому насилию относятся и такие его формы, как вызывание чувства вины у собеседника. Разбор любого скандала в семье обязательно обнаруживает стремление одного из его участников (а часто и у обоих) вызвать чувство вины у другого, уязвить, обидеть, унизить. Пристальный анализ показывает, что это не попытка решения проблемы (она разрешается в спокойной обстановке, когда учитываются точки зрения каждой из сторон), а желание взвалить ответственность за ситуацию на плечи другого человека. Обвиняя друг друга, они срывают на ближнем накопившиеся эмоции. Это привычный способ снятия стресса, а не решения проблемы.

Однако является ли этот феномен «русским» явлением? Статистика отвечает на этот вопрос отрицательно. Русским в нем остается только равнодушие общества к фактам насилия и нежелание ограничить семейные разборки законодательным путем. (Возможно, потому, что большинство в Думе – мужчины и никто не оценивал, как распространено это явление в их семьях. А то, как они без зазрения совести могут думских женщин таскать за волосы, видели все.)

По данным доклада о женщинах, подготовленного в ООН в 1995 г., насилие над женщинами их мужьями или сожителями довольно распространено во всем мире и не ограничивается единичными случаями. Оно всюду идет рука об руку с психологическим. Согласно статистике, полученной в американском штате Аризона, 70 % женщин, которых били мужья, регулярно выслушивали от них угрозы.

Опрос свидетельствует о том, что в большинстве развитых стран процент женщин, изнасилованных собственными мужьями или партнерами, в среднем составляет около 25 % (то есть каждая четвертая женщина!). Исключением является Япония, где эта цифра поднимается до 59 %. Однако выпадение Японии из ряда других стран говорит не о том, что насилие там более распространено. Возможно, в этом опросе женщины более откровенны или под насилием они понимают то, что есть практически в каждой семье, но вполне благопристойно называется «исполнением супружеских обязанностей».

Согласно данным, приведенным Лорой Макклоски в книге «Домашнее насилие», 44 % женщин соглашались на сексуальные игры (поглаживание, поцелуи, прикосновение, но не половой акт) в тот момент, когда этого не хотели, но не могли отказаться и от продолжения в связи с настойчивостью мужчины.

То, что эти цифры отражают реальность, а не свидетельствуют о буйном воображении женщин, подтверждает опрос 1700 студентов Род-Айлендским центром по проблемам насилия. Большинство опрошенных считают, что бывают обстоятельства, при которых мужчина имеет право совершать половой акт с женщиной без ее согласия. Так, 80 % из них заявили, что мужчина имеет право принуждать к этому жену, 70 % полагают, что не требуется согласие женщины для мужчины, если они собираются пожениться. 61 % респондентов утверждает, что мужчина может заставить женщину, если ранее он уже вступал с ней в половую связь. И практически все уверены, что это возможно с женщиной при алкогольном опьянении. Эти цифры с лихвой покрывают даже данные, полученные в Японии.

По-видимому, психологическое насилие распространено еще больше. Оно отличается от физического прежде всего тем, что одинаково присуще и мужчинам и женщинам. Оно включает следующие виды воздействия.

Запугивание, при котором у жертвы вызывается чувство страха, взглядом, действием, словом, жестом. Наиболее простой способ запугать супругу(а) – угрожать отобрать, увезти от нее (него) детей. Всплеск разводов после взросления детей свидетельствует о том, как много людей живут вместе исключительно из-за боязни потерять их. Использование детей – один из самых распространенных методов психологического насилия. При этом один из супругов обещает отнять детей, вызывает чувство вины перед ними, заставляет отпрысков передавать какие-то сообщения для жертвы в специфических высказываниях, дискредитирующих ее. Возможны сцены, когда за столом в лицо жене выливается якобы пересоленный суп. Это сопровождается назиданиями в адрес наблюдающих все это детей. Жена, оскорблявшая мужа, после его заявления об уходе может спрятать или продать ценные вещи, а детям сказать, что это сделал их отец.

Иногда демонстративно портятся вещи, проявляется жестокость по отношению к любимым домашним животным. Реальных случаев такого рода каждый из читателей вспомнит достаточно. Например, муж прячет зимние сапоги жены, которые она не может найти и опаздывает на работу. Или жена выбрасывает с девятого этажа велосипед мужа.

Запугивание сопровождается эмоциональным оскорблением. Оно проявляется в том, что намеренно принижается достоинство жертвы, ее самооценка, оскорбляются любимые ею люди или предметы, вызывается чувство вины. Например, утверждается, что она (жертва) – плохая мать (отец), плохой работник, никудышный человек и т. д. То же самое заявляется о ее (жертвы) родственниках и близких людях.