Том 1. Произведения 1926-1937 - Александр Введенский

15 июля 1929

Зеркало и музыкант*

Посвящается Н. А. Заболоцкому

В комнате темно. Перед зеркалом музыкант Прокофьев. В зеркале Иван Иванович.

Музыкант Прокофьев

Иван Иванович ты хмурты хмур печален и невеселкак тучка голову повесилИван Иванович ты амур

Иван Иванович (осваиваясь)

река или божок?Если рекаТо я водянистЕсли божокТо разумом чист

Музыкант Прокофьев

ты бог конечно. Посмотрижелтеют твёрдые цветочкис безумным камешком внутриони забавные кружочкизначки бесчисленных ответил

Иван Иванович

а ты их посетил?

Музыкант Прокофьев

а как же? посещал не разположим мысленно…

Иван Иванович

и что же?

Музыкант Прокофьев

да там всё то жекак у насдопустим выглянет звездаиз своего гнездаи залетает будто мухая мигом напрягаю ухоя тихо в зверя превращаюсьи обонянье напрягаювот в неподвижность я пришёли сел на столи стал как столбчтоб уловить звезды дыханьеи неба скучное рыданьепотом присел на табурети созерцал небес портрет

Иван Иванович

и какова была картина?

Музыкант Прокофьев

весьма печальна и темнанепостижима для меня умнасмотри — в могильном коридореглухое воет мореи лодка скачет как блохаконечности болят у лодкио лодка лодка ты плохаты вся больна от ног до глоткиа в лодке стынет человекон ищет мысли в головечтоб всё понять и объяснитьи чтоб узнать движенья нитькак звать тебя существо?спрошу спокойно егоответит: звали Иванома умер я под диваном

Иван Иванович

скажи скажи какой несчастныйкакая скучная кончинао как мне жаль тебя мужчинаты весь как будто сок ненастныйя слышу голос твой вокальныйя плачу — херувим зеркальный

Вбегающая мать

Иван Иванович ты божокударь в тарелку дунь в рожокв стекле испуганном и плотномтебя мы видим все бесплотнымты не имеешь толщиныкак дети люди и чины

Музыкант Прокофьев

однако подойдя к окошкуя вижу ночь и хмурую дорожкуи на дорожках этих узкихя вижу разных птичек русскихвот это зяблик это воронвот соловей с берёзы сорванвот потрясающий как филинсидит на дереве Томилини думает что он соваи составляет он слова

Иван Иванович

да это я умеюхотя подчас немеюне в силах выразить восторгапред поведеньем Наркомторгаглядите все:цветы стоят на расстояниидеревья мокрые в росефигуры гнут как девы Таниуслышьте все:из-под земли несутся нотыбегут бобры спешат енотывсе звери покидают норыминорные заводят разговорыи на своём животном языкеругают Бога сидя на песке:ты Бог наш плохты шар наш худот толстых блохсвирепый зудсердиты мы владыка всех владыки в дикой ярости надуем свой кадык

Входящая бабушка

собранье этих атеистовнапоминает мне моряругательств умных сатанистових мысли будто якорязастряли в сомкнутых канавахи в человеческих тяжёлых нравахпредставим все отсутствие землипредставим вновь отсутствие всех телтогда войдут бездушные нулив сей человеческий отделпобледнеет как ланитаминеральная планетавверх покатится источники заплачет загрохочетскажет голосом песочникчто он сыпаться не хочетчто он больше не песоквсадник мира и кусок

Иван Иванович

странно это всё у васна столе пылает квасвсе сомненья разобьёмв мире царствует объёмокончательный законвстал над вами как балконговорил философ Кант:я хотя не музыкантно однако понимаюзвуков чудную игручасто мысли вынимаюи гуляю на пирусуп наперченный вкушаюветчину и рыбу еммысли мысли не мешаювам пастися между теммежду тем пасутся мыслис математикой вдвоёммы физически прокислидавит нас большой объёма они и там и тутбессловесные растут

Музыкант Прокофьев

неужели так всесильны?

Иван Иванович

Да по чести вам скажуя допустим из красильнойнынче утром выхожуотносил туда свой фракчтоб он мне напомнил мракпо земле едва шагаюза собой не успеваюа они вдруг понеслисьмысли — я сказал — вы рысь!мысли вы быстры как светно услышал и ответ:голова у нас болитБог носиться не велитмир немного поредела в пяти шагах предел

Музыкант Прокофьев

чем же думать?чем же жить?что же кушать?что же пить?

Иван Иванович

кушай полькупей цветыдумай столькосколько ты

Ноябрь 1929

«Человек веселый Франц…»*

человек веселый Францсохранял протуберанцот начала до концане спускался он с крыльцамерял звёзды звал цветыдумал он что я есть тывечно время измеряявечно песни повторяяон и умер и погибкак двустволка и полипон пугаясь видел юбкуфантазируя во снеи садясь в большую шлюпкуплыл к задумчивой соснегде жуков ходили ротысовершали поворотыпоказав богам усыговорили мы часыбоги выли невпопади валились в водопадтам в развесистой травесозидался муравейи светляк недобрый царьзажигал большой фонарьмолча молнии сверкализвери фыркали в тоскеи медлительно рычаливолны лёжа на пескегде же? где всё это былогде вращалась эта местностьсолнце скажет: я забылоопускаясь в неизвестностьтолько видно нам у Францапоявляется из ранцачеловеческий ровесники психолог божестваобъявляет нам кудесниквмиг начало торжествазвёзды праздные толпятсялюди скучные дымятсямысли бегают отдельновсё печально и бесцельноБоже что за торжествопрямо смерти рождествопо заливам ходят курыв зале прыгают амурыа железный паровозсозерцает весь навозФранц проснулся сон зловещийдля чего здесь эти вещи?тут как пальма стал слугасзади вечности луганевысокий как тростникспит на стуле воротниккеросиновая ветвьозаряет полумракты кудесник мне ответьсон ли это? я дуракно однако где кудесникгде психолог божестваон во сне считает песниосыпаясь как листваон сюда придти не можетгде реальный мир стоитон спокойно тени множити на небе не блеститдайте турки мне каретуФранц весёлый возгласилдайте Обера ракетулошадиных дайте силя поеду по вселеннойна прекрасной этой конкея земли военнопленныйсо звездой устрою гонкис потолка взгляну на мохя синица я . . . . .между тем из острой ночииз пучины злого снапоявляется веночеки ветвистая косаты сердитая змеясмерть бездетная мояздрасте скажет Франц в тоскев каждом вашем волоскебольше мысли чем в горшкебольше сна чем в порошкевы достаньте вашу шашкуи разрежьте мне рубашкуа потом разрежьте кожуи меня приклейте к ложувсё равно жива наукая хрипя проговорюи себе на смену внукав виде лампы сотворюбудет внук стоять сиятьсочинения писатьсмерть сказала ты цветоки сбежала на востокодинок остался Францсозерцать протуберанцмерить звёзды звать цветысоставляя я и тылёжа в полной тишинена небесной высоте

<1929 или 1930>