Психологическое консультирование. Теория и практика - Галина Абрамова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Изменения, которые при этом происходят (за счет изменения отношения), могут быть описаны в характеристиках психологической дистанции и строении внутреннего диалога.
Житейское знание как предмет осознания с помощью Я-усилий может быть отодвинуто на границу психической реальности и таким образом стать основной создания ее нового качества. Оно делается средством дифференциации Я – не-Я во внутреннем диалоге человека, если появляются основания для его обобщения и фиксации. Причем чем больше на этом материале фиксируется сознание человека, тем больше к нему проявляется отношение, тем больше изменений в нем происходит. Фиксируемое отношение может даже привести к разрушению предмета отношения – того обобщенного житейского знания, которое составляло его суть. Это ситуация, аналогичная той, которую можно наблюдать при многократном повторении одного и того же слова. Оно – это слово – теряет смысл.
Похожая ситуация возникает и при постановке вопроса о предельной цели любого человеческого действия, если многократно спрашивать: «Для чего (или зачем)?». В конце концов, просто нечего ответить, так как содержание исчерпано.
В свое время Аристотель говорил, что предмет следует познавать до определенного предела. Это необходимо для того, чтобы сохранить его целостность.
Житейский опыт познания других людей, который есть у каждого человека, требует от психолога бережного отношения к нему во время его профессиональной работы, целенаправленного воздействия на другого человека. Это в полной мере относится и к опыту самого психолога. Осознание этого опыта, изменение к нему отношения, выделение его в виде особого предмета делают такое осознание ситуацией движения к предельным экзистенциальным смыслам, организующим и обосновывающим всю жизнь человека. Вопрос о мере, степени осознания становится, по сути дела, одним из самых актуальных.
В профессиональной практике психологов всегда обсуждается вопрос о содержании отношения к предмету, о возможности зафиксировать предмет, к которому следует проявить отношение (или можно это сделать), об искусстве проявления отношений.
В ситуации психологического консультирования общий предмет, который определяет взаимодействие психолога и другого человека, возникает на основе представленности в сознании психолога житейского знания как одного из вариантов конкретизации научного знания. Это позволяет ему сделать научная теория как содержание профессионального мышления. Используя ее понятия, психолог может трансформировать житейский опыт в теоретический, и наоборот, таким образом ввести в ситуацию консультирования новые критерии истины. Это те критерии, которые специфичны для научного знания. В чем его специфичность?
У научного знания, существующего как система понятий, есть два важных свойства, которые делают его относительно независимым от других видов знания. Недаром существует даже особый язык науки, который позволяет говорить о ней как об отдельной сфере человеческого сознания.
Специфическим свойством научного знания является то, что оно связано с особым видом активности человека – интеллектуальной деятельностью. Научное знание выступает результатом этого вида работы, в котором заключен многолетний труд людей или усилия одного человека. В мире давно существует разделение труда, и не все люди занимаются этим видом деятельности.
Одна из особенностей этого труда состоит в том, что человек, осуществляющий его, отождествляет ценность своей жизни и истины, им добываемой (в истории науки это бывало не раз). Есть еще один вид знания, для которого характерно то же самое – это религиозное знание; за него также люди отдают (или готовы отдать) жизнь.
Такая общность научного и духовного знания позволяет с высокой степенью эффективности использовать их для восстановления логики индивидуальной человеческой жизни.
Общность научного и духовного знания, необходимость духовной практики для психолога – это особая тема, которая возникает в консультировании при обсуждении с человеком его экзистенциальных проблем.
Сегодня авторитет науки в глазах многих людей, бесценность для жизни не являются столь значимыми. Для этого есть много причин. Одна из них состоит в том, что научные данные не гарантируют человеку рецептов его личного счастья.
Наука своим существованием утверждает неприходящую ценность истинного знания, которая измеряется жизнью человека, ставшего его обладателем.
Когда мы используем это знание, то включаем в свою жизнь другого человека (или людей). Идеи становятся формой интеллектуального донорства, которое восстанавливает, продлевает, преобразует психическую реальность человека, по отношению к которому это донорство осуществляется.
Кроме интеллектуального донорства существует эмоциональное, когда люди поддерживают друг друга своими чувствами, а ситуация общения напоминает ту, о которой Г. Иванов в одном из своих замечательных стихов сказал: «Поговори со мной о пустяках, о вечности со мной поговори…» Естественно, что кроме интеллектуального и эмоционального донорства есть еще и физическое, когда мы просто кормим другого человека или даем ему кровь.
Донорство во всех видах эффективно только тогда, когда оно принимается другим человеком. Это в полной мере относится и к ситуации восприятия человеком научного знания в психологическом консультировании, так же, как и в ситуации восприятия самим психологом научного знания.
Еще одним специфическим свойством научного знания, которое психолог может использовать в своей практике, работая другим человеком, является адресность научного знания. В науке всегда достаточно точно можно определить автора той или иной информации, будь то конкретный человек или научная школа.
Таким образом, при использовании научного знания в отношениях между психологом и другим человеком появляется третий человек, которого можно назвать мудрецом или ученым.
Возникает возможность использовать его авторитет как харизматической личности. Лицо, обладающее авторитетом мудреца, выполняет роль арбитра. Ссылаясь на него, психолог не просто что-то говорит, он опирается на опыт, жизнь этого человека.
Известно, что при общении двух человек между ними возникает непосредственный эмоциональный контакт, который далеко не всегда способствует восприятию информации, которую люди могут и хотят передать друг другу. Введение третьего собеседника в эту ситуацию делает общение опосредованным, в этом смысле введение персонифицированного научного знания выполняет ту же функцию в полной мере.
В средствах массовой информации часто встречаются безадресные ссылки на авторитет науки в форме таких фраз-клише, как, например, «В науке установлено», «Психологи установили», «Ученые доказали» и т. п.
Это попытка повышения ценности информации.
Настоящая наука всегда открыта, в ней сообщается, кто, когда и как сделал то или иное открытие, получил то или иное знание, наука умеет говорить «Я». Это очень важная особенность научного знания, которая проявляется и в использовании психологом этого знания в работе с другим человеком, и в его собственном мыслительном процессе при решении профессиональных задач.
Итак, психолог сам контролирует свое мышление, т. е. он мыслит профессионально, может сообщить о процессе и результатах своего мышления коллегам в форме научных понятий, таким образом, он применяет житейский опыт своих переживаний для структурирования его в системе научных понятий.
Использование научного мышления позволяет психологу осуществлять операции классификации, конкретизации, абстрагирования, обобщения и т. д. Операция классификации помогает найти в том явлении, с которым имеет дело психолог, общие закономерности.
Для этого и используется система научных понятий, такую роль, например, могут выполнять понятия позиции, предмета взаимодействия, задач взаимодействия и другие. Все базовые курсы по подготовке психологов направлены на освоение ими системы научных понятий как основы профессионального мышления.
Вместе с тем научные понятия позволяют раскрыть уникальность, индивидуальность человека, используя разные основания для выделения его качеств. Такая возможность есть у любого психолога, потому что существует много школ и теорий, которые помогают психологу мысленно увидеть человека по-разному, один и тот же факт проинтерпретировать, зафиксировать и оценить как бы в разных системах координат.
Это дает психологу уникальную возможность ориентации в индивидуальной жизни человека за счет преобразования собственного мышления о ней и достижения адекватности своего мышления возможностям мышления другого человека.
Психологу приходится говорить бытовым языком, объясняя другому человеку то, что с ним происходит. Это – видимая часть его профессиональной работы – вершина айсберга профессионального мышления, которое осуществляется в его индивидуальном сознании. Естественно, что мышление о человеке – сложном, меняющемся объекте – обязательно включает все переживания самого психолога, испытанные им в его индивидуальной жизни.