Американский хищник - Морин Каллахан

– В вашем бумажнике мы нашли дебетовую карту, выпущенную на имя бойфренда Саманты, – сказал Рэйберн.

Киз и глазом не моргнул.

– Я не хочу больше разговаривать.

Это не значит, что он полностью закрылся, подумал Рэйберн. Киз ведь не сказал: «Я требую адвоката», и Рэйберн надавил чуть сильнее.

– ФБР располагает снимками вашего пикапа на месте преступления, – сказал он.

– Если бы у них были такие фотографии, они бы уже сейчас допрашивали меня.

Киз был прав, и это предельно раздражало Ганнауэй. Он вообще держался равнодушно и даже высокомерно. Он словно хотел сказать: кто вы такие, чтобы портить мне день? Они нашли у него водительское удостоверение Саманты и карту на имя Дуэйна, но, казалось, ему было на это глубоко наплевать.

– В Анкоридже с вами разберутся, – сказала ему Ганнауэй.

Киз промолчал.

Дальше этого в ходе допроса они не продвинулись. Наконец, потеряв терпение, Рэйберн и Ганнауэй решили приготовить Киза к транспортировке в федеральную тюрьму. Рэйберн сомкнул наручники на запястьях Киза. Затем прицепил их к поясной цепи, оставив всего несколько дюймов свободного пространства. Киз теперь едва мог приподнять руки. Затем Рэйберн надел столь же тесные цепи ему на ноги и усадил на переднее пассажирское сиденье пикапа марки «Форд» с эмблемой полиции, пристегнул и толкнул сиденье до упора вперед, и Киз оказался тесно прижатым к приборной панели.

Ганнауэй села прямо позади Киза. Никакая решетка не разделяла их. Было шесть часов вечера самого длинного дня, какой могли припомнить за долгое время и Рэйберн, и Ганнауэй. Они отправились в двухчасовую поездку в тюрьму Бомонт, где Киза будут содержать, прежде чем назначить ему допрос на завтра. Или, быть может, на послезавтра. Была надежда, что детективы из Анкориджа прибудут в Техас до начала слушаний, еще до того, как у Киза появится назначенный судом адвокат. Пока этого не произойдет, шансы, что Киз заговорит, оставались минимальными.

Белл и Долл собирались в спешке. У них не оставалось времени, чтобы добраться до дома и упаковать вещи в дорогу. Они сделали краткую остановку у «Уолмарта», купили кое-какую летнюю одежду, а потом поспешили в аэропорт. Поскольку прямой рейс между Анкориджем и Хьюстоном отсутствовал, им предстоял трехчасовой рейс до Сиэтла. Там они могли пересесть на самолет до Хьюстона – еще четыре с половиной часа, не говоря уже о необходимости взять напрокат машину и проехать почти сто миль, страдая одновременно от прилива адреналина и от большой разницы во времени.

Они думали о срочно созванном совещании со Стивом Пэйном, Джолин Геден и двумя представителями прокуратуры США – Фрэнком Руссо и Кевином Фелдисом. Вместе они попытались воспроизвести предстоявшую словесную войну при допросе Киза.

Как много могли Белл и Долл сказать Кизу? Или показать? У них был снимок принадлежавшего Кизу пикапа на стоянке «Хоум депо» в ночь, когда пропала Саманта, но это фото ровным счетом ничего не доказывало. Изображения с камеры непосредственно перед кофейным киоском были совершенно бесполезными. Зернистые стоп-кадры, запечатлевшие мужчину в маске, только покажут Кизу, что опознать его невозможно.

Эти две улики не стоило пускать в ход вообще. А что касается записки с требованием выкупа? Киз вполне мог не писать ее. И если у него был сообщник, он будет знать об их сомнениях. Но при правильном использовании записка все же могла сработать.

Мыслями они обратились к Джеймсу Кенигу. После ареста Киза Пэйн вызвал его в офис ФБР. Пэйн хотел сообщить новости там отчасти потому, что это была подконтрольная ему территория, но в более значительной степени он преследовал иную цель – показать Джеймсу, насколько серьезные и компетентные люди работали в его ведомстве. Сама по себе обстановка в офисе – бежевые стены, бежевые ковры, бежевая мебель – давала Джеймсу почувствовать чистоту и порядок, подсознательно внушавшие, что здесь могли работать только следователи высочайшей квалификации.

Пэйн сообщил Джеймсу, что в Техасе взят под арест человек, и есть веские основания полагать, что он замешан в деле об исчезновении Саманты. Джеймс хотел узнать, кто это.

– Его зовут Израел Киз, – отвечал Пэйн. – Мы как раз сейчас изучаем всю информацию о нем.

Джеймс казался пораженным. Он никогда даже не слышал об Израеле Кизе и не мог себе представить возможную связь этого мужчины со своей дочерью.

– Вы должны молчать об этом, – сказал Пэйн. – Пожалуйста, не говорите пока никому. Не заходите в «Фейсбук» и не пишите это имя. Началась самая тонкая часть следствия, дающая нам наилучшие шансы найти вашу дочь.

Белл и Долл приземлились в Хьюстоне рано утром 14 марта, через день после ареста Киза. 23 градуса, солнечно и светло. В аэропорту они взяли напрокат машину и отправились к тюрьме Бомонт.

Вскоре после одиннадцати часов с Беллом связался Рэйберн.

– Вы не поверите, – сказал он, – но мне только что позвонили. Ведется активная фото– и видеосъемка на ступенях здания суда. Это не касается Киза, но вам лучше пока держаться подальше оттуда.

Каждая деталь этого дела, все еще только начинавшего развиваться, становилась предельно странной. Белл с трудом старался сохранять ясную голову. Они с Долл направлялись на северо-восток к магистрали I-10 тем же путем, каким воспользовался Киз. Оказавшись в Бомонте, они могли, по крайней мере, находиться подальше от все еще обнесенного лентой периметра здания суда, наслаждаться солнцем и потеть от возбуждения.

Два часа спустя Рэйберн приветствовал Белла и Долл на ступенях здания суда. Белла поразила внешность Рэйберна: ковбойские сапоги, синие джинсы, белая шляпа стетсон и пистолет на бедре. Типичный техасский рейнджер, каких вы видите по телевизору. Рэйберн с широким и открытым лицом казался моложе, чем можно было предположить по его голосу.

По пути внутрь здания Белл и Долл провели краткое совещание между собой. Долл возьмет на себя лидирующую роль. У Рэйберна вчера ничего не получилось. Быть может, Киз лучше отзовется на вопросы красивой блондинки, женщины-детектива, которая проделала долгий путь с Аляски, только чтобы побеседовать с ним.

Все члены группы сошлись в одном: Кизу следовало показать только записку с требованием выкупа.

Белл вошел в комнату для допросов первым. Он посмотрел на Киза и почувствовал, как мурашки пробежали по спине. Он сделал это, подумал Белл.

Долл запустила записку о выкупе по столу в сторону Киза, он молча взял и принялся читать ее.

– Тот, кто написал это, – сказала Долл, – кто бы он ни был – настоящее чудовище. А я не думаю, что вы чудовище.

Долл следовала сценарию, разработанному ими еще на Аляске, используя классический метод