Потапыч (СИ) - Cyberdawn Cyberdawn

Про что этот тип говорит — ни черта не понятно. Но умеренно интересно, что есть, то есть. Но спрашивать его, наверное, не буду: сначала в библиотеку, узнать базовые данные, а потом уже, если будут вопросы, можно их в кого-нибудь позадавать. В этого жреца, например: дядька явно ко мне благорасположен, хотя хрен знает, почему. Ну и точно хорошо информирован — и по речи-разговору понятно, да и до определённого момента, если память не изменяет, всякие религиозные деятели совмещали с засёром мозгов непричастных вполне нужные вещи. Науку, искусство, историю ту же.

— Это печально, — равнодушно отметил я, на что собеседник скорбно, поджав губу, покивал. — Но, уважаемый…

— «Мудрый», собрат, — явно поправил в плане «титула» Релз, бросил на меня острый, проницательный взгляд. — Первый раз в жизни выбрался из своих владений?

— Бывших владений, — уточнил я. — И жреца видел, только когда продавал земли соседу.

— А, есть малое святилище, — явно успокоенно протянул собеседник. — Это хорошо, но проверить не помешает, пошлём служку…

— Мудрый, я вообще-то…

— И что привело тебя в Пантеон Гденьска, видом Потапыч? — хамски перебил меня он.

— В библиотеку желаю! Храмовую! — буркнул я.

— Понимаю, — кивнул Релз. — Проходи, препятствия в Пантеоне видому не будет.

— А куда?

— Сейчас… Лидка! — рявкнул жрец так, что я чуть не подпрыгнул.

И, видимо, это было специальное жреческое заклинание: буквально через секунду в воротном проёме призвался парень в простом халате типа «роба», почтительно пырящийся на Релза.

— Проводишь почтенного видома в библиотеку, — небрежно кивнул в мою сторону Релз.

— Сделаю, мудрый Релз, — поклонился этот парень со смешным именем.

И вправду — проводил по пустому коридору до лестницы в подвал. Где были не стелажи, а стадион. Ну, точнее, нечто среднее: круглое помещение, освещаемое каким-то световым колдунством, поднималось к потолку ярусами. И на каждом ярусе были этакие книжные полки, не сплошняком, конечно, но много книг. Лидка довёл, низко поклонился и свалил по своим религиозным делам.

А в зале-стадионе (как и в коридоре и на лестнице, пока спускались) никого не было.

— Заходи кто хочет, бери что хочет, — задумчиво откомментировал я себе под нос. — Может, магически как-то присматривают, но ни библиотекаря, никого. И даже посидеть толком негде…

Посидеть и вправду было толком негде, потому что мебели, кроме небольших деревянных полок, в зале не было. Ну, посижу на ступенях-ярусах, мужественно решил я, подойдя к началу одного яруса.

Поразглядывал, прошёлся на метр, посмотрел на книги, лежащие на полках не корешками, а обложкой к проходящему. Вернулся, потыркался в ещё пару ярусов. И начал незлобиво материть жрецов-раздолбаев. Дело в том, что никаких табличек и каталогов не было. А были просто книги на полках! Впрочем, сбросив раздражение, попытался я хоть какую-то схему понять — ну не всё же подряд читать, хотя если схема не поймётся — придётся.

Впрочем, пролистав несколько талмудов, я схему понял. Проверил — так и есть. И, для начала, стал знакомится с Апопом — как оказалось, это конкретное местное божество, которому отводился полноценный «круг» стеллажей. Сам Апоп оказался местным божеством, причём многоликим и многополым (как, впрочем, и его коллеги), в зону ответственности которого входила смерть и рождение. Божество круговорота веществ и энергии в природе, скажем так. И, заодно, хранитель границы мира живых и мёртвых. Имён у этого божества было на целый талмуд, в котором только его имена и титулы и преречислялись, а вид — от быка или человека с бычьей головой, до разделённого пополам антропоморфного существа, левую часть которого составлял оголённый костяк, приравненный к скелету, а правую — живая плоть человеческого вида. Ну есть и есть, легенды про него всякие, конфликты и прочее — это понятно. Достоверность существования и действий… чёрт знает, я всё же в магическом Мире, так что всё вполне может быть, как написано. А может и не быть, как понятно.

Но, что главное, я выяснил, что такое Потап, точнее — какое отношение он имеет ко мне, что такое «видом», и почему видом жрецу — собрат.

Итак, выходила такая картина, что всякие духи и прочая хренотень были в этом мире всегда, уж точно до зарождения человечества. Которого, судя по всему, не было — в смысле человеки просто не могли эволюционировать с местных условиях, их схарчили бы раньше, или они схарчили всех. Просто духи одерживали животных и развивались вместе с ними, причём, скорее всего, были изначально душами этих самых животных. Душеедство среди животных духов процветало, давало возможность развития в душевном плане. И, судя по всему, боги — это самые старшие духи. Которые, встав на определённый уровень развития, решили не давать плодится конкурентам. Или «в заботе о жизни» — в принципе, и это возможно, потому что «становление» божеств, точнее, трёх из них, описывалось в легендах как всякие весёлые вещи в виде мировых потопов, пожаров, эпидемий. И после каждого планета (ну, думаю, что планета, а так — видимые составителем легенд участки), веками восстанавливалась.

При этом, профильными богами именно смерти умершего был Апоп, Двуединый (бог, покровитель любви и рождения, из двух человек, в виде парня и девчонки), да в общем-то и всё. Остальные божества так или иначе затрагивали эту сферу, но именно защищал мир живых Двуединый, а боролся со всякой пакостью в мире мёртвых Апоп. Делали это данные деятели откровенно херово, что следовало из описаний «величайших и героических» деяний.

Но, при этом, оба эти божества имели не просто «жрецов», как и прочие боги, но конкретных… ну паладинов, скажем так. Правда в случае с Апопом — коллективных. Наш Потапыч — «посланный Апопом», дословный перевод имени! Насколько сам быкоголовый посылал мохнатую задницу — чёрт знает, но важно вот что. Медведь давал своим подопечным возможность проникать в мир мёртвых, оставаясь живым, что вообще-то людям несвойственно. И души зверья и людей (последних редко, но и такое случалось), которые злоупотребляли духоедством в массовых масштабах, видомами (вполне себе светски-жреческий, двойной титул) Потапычи изводили. Кстати, тени душ описывались в одной из книг, как отражение живых в мире мёртвых. Ну и самая страшная из возможных гадостей — пережравшая навь или навка, душа зверя или человека, ставшая сильной достаточно, чтобы жрать души живых из мира мёртвых. То есть, видом — «благородный владетель, оберегающий свои земли во всех мирах от напастей», соответственно, на видомьих владениях жрецы не заводились. И излишне, и чревато конфликтом с видомом, а косвенно — с Апопом.

У Двуединого — волхвы, тоже отдельный титул, со специальным духом-покровителем, наделяющим возможностью выпинывать души в мир мёртвых. Тут была вторая возможная напасть: разжирающаяся душа может оказаться нетерпеливой, и вместо того, чтобы продолжать жрать души в мире мёртвых, рвалась в мир живых, захватывала тело и становилась… Ну, по сути, упырём злостным, вампиром, много подобных эпитетов. Магически сильной, изводящей, в основном, людей, как самых душевно-полезных тварей. И вот для выпинывания таких в мир мёртвых, где эти разожравшиеся в мире живых были вполне уязвимы и даже слабоваты, были специально посвящённые Двуликим волхвы.

Эти два «несущих службу перед богами», условно-паладинистых типа не были антогонистами, да и в «мир мёртвых» могли попасть не только видомы, а озвиздюлить упыря до возвращения в мир мёртвых — не только волхвы. Но это было их как бы «врождённое свойство», одновременно тотемный дух имел некую, ни черта не понятную связь с божеством. Но точно не подчинённый — ни один «начальник» такую ленивую мохнатую задницу, как Потап, терпеть бы не стал, гарантированно.