Завещание для служанки - Анастасия Вадимовна Шлиммер

– Александр Иванов. Приглядись, – она ткнула ему на фотографию мужчины крупным планом, – вы были с ним в одном детском доме, где он однажды избил тебя, а ты потом писал посты в социальной сети, как он поступил с тобой. Да, мои детективы прекрасно роют информацию, – Павел не думал, что фотографий до смерти бабушки некому было делать ввиду отсутствия мотивации. Не углядел он и то, что это совсем свежие снимки, где Аня значительно худее. Он был быком, срывавшимся на красную тряпку.

– Я его убью, – зашипел он и покинул кабинет Елизаветы, которая уже отправила дворецкого за шампанским, чтобы отпраздновать. На радостях, она скинула деньги Александру за прекрасную работу. Вот только она не знала, что он уже не работает на нее.

Спустя пару часов Пхукет покрывался темным ночным небом, прохладный ветерок остужал разгорячившихся на солнце людей, город потихоньку засыпал. Александр предложил Анне побыть сегодня с ней, а она не стала сопротивляться. Все равно по дому расставлена куча охраны, готовой разорвать за ее жизнь любого.

Белый особняк будто бы светился в одеяле ночи. В каждом огне горела тонкая капелька свечи. Он был прекрасен, но девушка не ощущала больше присутствия ощущения, что она дома. Вместо этого ей стал чужд этот дом, а желание улететь из этой страны множилось стократно.

– Пойдем, я провожу тебя до твоей спальни, а сам лягу на кухне или хоть на пороге. Я расскажу Павлу, что все фото – это постановка, – Саша хотел исправить свою вину перед девушкой, и ему это удавалось.

– Успокойся, ты же видишь размер дома. Я тебе покажу пару гостевых комнат, выбирай любую из них, – девушка крепко держалась за перила, пытаясь подняться по лестнице, но ей становилось хуже с каждым шагом.

– Погоди, дай я возьму тебя на руки, ты сейчас грохнешься. Запомни, в твоем случае обмороки – это кислородное голодание малыша, а также возможность травмирования, – мужчина подхватил ее на руки и понес внутрь дома, но тут за его спиной послышался грозный голос.

– Поставь на землю мою девушку, урод! – закричал Павел, который бежал вслед за ними, вот только его моментально скрутили охранники.

– Все в порядке, если он пообещает не махать кулаками, то вы можете пропустить его, – Анна была совсем обессилена, ее уже не удивляло ничего.

– Обещаю, – хрипло сказал Паша, которому сдавили все тело.

– Какого черта ты ведёшься на такие подставные фотографии. Дай угадаю, сейчас ты будешь орать, как она могла изменять тебе со мной. Стоп парень, сразу в минус, – Александр усадил Анну в кресло-качалку, стоявшую на веранде, – пойдем выйдем подальше от дома.

– Зайдите сюда оба, – громко и четко произнесла девушка, боясь, что они могут передраться за пределами ее участка. Мужчины сели рядом с ней по обе стороны на другие кресла.

– Ты изменяла мне? – спросил Паша, выбитый из сил охранниками. Вся его спесь пропала, он начал анализировать фотографии по памяти, пытаясь понять, в чем подвох.

– Чувак, ты либо остался идиотом, либо навсегда уже им будешь. Я ее поймал в магазине, когда она падал в обморок. Меня наняла Елизавета для подставных фотографий. Она просто стравила всех нас, чтобы вывести из строя Анну, – Саша встал напротив Паши, пристально смотря на него.

– С чего я должен поверить тебе? – Паша вальяжно приобнял Анну, закидывая ногу на ногу.

– Не советую тебе ее трогать, – почти прорычал Александр.

– Остановитесь. Я уже хочу спать, а потому давайте решим этот вопрос быстро, – Анна говорила медленно, словно робот, чувствуя, что скоро провалится в сон, – ты, Паша, никогда не будешь для моего ребенка больше, чем биологическим отцом. Я видела твою реакцию в день осмотров. Мне хватило твоего лицемерия сполна, потому можешь собирать свои вещи и валить в Оттаву, – в ее голосе послышались нотки Валентины Федоровны, которая всегда решала спорные вопросы на корню, не зная жалости.

– Ты меня прогоняешь? Почему? – Паша был рад тому, что ему даже не присвоят отцовства, но остатки теплых чувств к Анне не давали ему уйти, – ты что, не любила меня? Даже немного? – в его голосе послышалась мольба, будто бы он торговался с ней за свое самолюбие.

– Я любила тебя искренне и верно с самого начала нашего общения по видеосвязи. Мне нравилась твоя улыбка, смех. Каждый твой взгляд вызывал бурю эмоций. Но сейчас в моем сердце выжженная земля, неугодная даже для посева сорной травы, – девушка держалась из последних сил. Александр заметил это и укутал ее в плед, лежавший на его кресле. Павел же пристально следил за ним, – спасибо.

– Согласись, мы никогда не смогли бы быть нормальной семьей? – Паша хотел доказательств того, что он прав, а не просто струсил перед ответственностью.

– Если тебе так угодно, да, – девушка встала и направилась в дом, хватаясь за перила, – но ты безответственный мужчина, неспособный быть отцом. Тебе с этим жить. Старайся не заделать еще одного ребенка. Детские дома и так переполнены, – ее резкие слова разрезали его сердце надвое. Он опустошенно посмотрел на нее и ушел в неизвестном направлении. Александру даже стало его жалко.

– А что насчет меня, Ань. Кем ты видишь меня? – он хотел получить ее одобрение.

– А ты, Саш, запутавшийся мужчина, который просто хочет помочь беременной девушке. Я не вижу в тебе зла. Хотя оно и наполняет мою грудь. Я чувствую, как черствею, – Анна посмотрела на Александра, словно бы извиняясь за весь этот вечер, – тебе не обязательно теперь оставаться. Лети в Скандинавию и будь счастлив, – хоть она и пыталась строжиться и быть недоступной, ей хотелось, чтобы он остался с ней.

– Я останусь, тебе нужен присмотр врача, – он поднял ее на руки и вновь поцеловал ее в висок, будто бы делал так уже миллионы раз и был ее близким человеком, – прости меня за лишние нервотрепки, я обещаю заслужить прощения, – он прижал ее к груди и понес в спальню. У нее же уже не было сил сопротивляться.

Эта ночь была переполнена непонятными событиями, выходившими за рамки принципов Анны и здравого смысла. Ее будто бы накрыло волной второго дыхания. Крепкие мужские руки сжимали ее бедра, отчего в ее груди сердце начинало биться чаще.

Она теряла все рамки своего понятия о приличии, а Александр ломал ее защитные барьеры, даже не касаясь их рукой. Девушку влекло, манило и тянуло навстречу к нему. Она поддавалась ему всем телом. А ведь они всего лишь поднимались на первый этаж с уличного входа.

Александр начал целовать ее губы, усадив на кухонную столешницу, а Анна впервые почувствовала такое возбуждение. Ей казалось, что у нее из-под ног уходит земля, а в животе запорхали бабочки. Это было совершенно