Книга самурая - Юкио Мисима

Человек не впадает в уныние, когда удача на его стороне.

32. Тайная любовь

«…Я думаю, что высшая любовь – это любовь тайная. Стоит поделиться этой тайной – и любовь потеряет в достоинстве. Настоящая любовь – это когда человек скрывает ее всю жизнь и уносит с собой в могилу…» (книга вторая).

Непривычно говорить о достоинстве в отношении любви. Авторитетный американский исследователь японской литературы Дональд Кин в комментариях к одной из главных тем творчества Тикамацу, каковой являются самоубийства влюбленных, пишет, что когда влюбленные решают встать на путь, ведущий к смерти, их язык становится изящным и возвышенным. Начинает даже казаться, что они сами как бы становятся выше ростом. Встав на дорогу смерти, мужчина и женщина, которые до этого были заурядными городскими обывателями, обремененными семейными и финансовыми проблемами, на глазах вырастают до гигантских размеров, превращаясь в героев трагедии.

Сейчас романтическая любовь выродилась в любовную игру пигмеев. Любовь измельчала, невысказанная любовь стала большой редкостью. Любовь лишается глубины, мужчины и женщины теряют мужество преодолевать преграды, революционный пыл, способный изменить общественную мораль; любовь утрачивает абстрактный смысл. Мужчине становится недоступно чувство радости от завоевания сердца любимой и печали, если она его отвергает. Исчезает широкий пласт человеческих эмоций, желание поклоняться. В результате мельчает и объект поклонения.

Любовь – взаимное чувство, для нее нужны два человека, поэтому, когда мельчает один, мельчает и другой. Сейчас в Токио можно на каждом углу встретить любящих друг друга пигмеев.

33. Эпикурейство

Когда в японском переводе вышла книга английского писателя Уолтера Патера «Марий эпикуреец», этот трудный философский роман из-за своего названия, привлекшего читателей, стал настоящим бестселлером. Взяв за основу произведения духовные искания молодого римского аристократа во времена подъема христианства, Патер провел тонкий поэтический анализ философских воззрений Эпикура и поведал читателям историю идейного развития человека, пришедшего в итоге к принятию христианства. Философию эпикурейства принято ассоциировать с гедонизмом, хотя на самом деле от нее всего один шаг до стоицизма. Предположим, вы назначили свидание девушке и провели с ней ночь в отеле, а на следующее утро, немного разочарованный, идете в кино на утренний сеанс. Сидите и смотрите какой-то третьеразрядный фильм, с трудом подавляя зевоту. Какой уж тут гедонизм. У гедониста в душе строгий набор особых правил, и отступления от них быть не может. Философия Эпикура отрицает плотский гедонизм, в котором наслаждение заканчивается разочарованием и удовлетворенное физическое желание приводит к пустоте. Удовлетворение – враг наслаждения и не приносит ничего, кроме разрушения иллюзий. Соответственно Эпикур, подобно философам-киренаикам, считал наслаждение высшим принципом счастливой и добродетельной жизни, определяя целью атараксию[41]. Эпикур отрицал страх смерти, выдвинув следующий принцип: «Пока мы живем, смерть не имеет значения. Умерев, мы больше не существуем, поэтому смерти бояться не нужно». Этот принцип Эпикура имеет связь с гедонизмом Дзётё Ямамото, за философией смерти которого стоит эта концепция эпикурейского стоицизма. Уместно здесь привести следующий фрагмент из «Хагакурэ»:

«Что ни говори, но, кроме твердой воли, проявляемой сейчас, в данный момент, ничто не имеет значения. Жизнь – процесс, при котором одна воля следует за другой. Человек, осознавший это, понимает тщетность суеты и каких-либо желаний. Он просто проживает каждое конкретное мгновение, сосредоточившись на своей цели. Людям свойственно забывать об этом, они продолжают искать нечто, кажущееся им более важным.

Чтобы осознать важность текущего мгновения и твердо идти к намеченной цели, нужны годы неустанного труда. Но постигший эту истину уже никогда не будет другим, даже если у него и не будет постоянно такого настроя. Если он не дрогнет на пути к своей цели и поймет ее предназначение, с этой дороги его не собьешь. Его твердая воля и решимость являются основанием для верности и преданности» (книга вторая).

34. Время

Здесь мы вновь сталкиваемся с непоследовательностью «Хагакурэ». Сетуя по поводу происходившего у него на глазах падения нравов и вырождения в среде молодых самураев, Дзётё в то же время выступает в роли беспристрастного наблюдателя и приходит к глубокомысленному заключению, что попытки противостоять течению времени никогда не приносят желаемых результатов.

«Ход времени изменить невозможно. Мир продолжает деградировать, конец света не за горами. Год состоит не только из весны и лета. То же самое можно сказать о каждом дне. А раз так, вернуть „старые добрые времена“ столетней давности невозможно, как бы мы этого ни хотели. Поэтому важно сделать лучше время, в котором мы живем сейчас. Ошибка людей, тоскующих по прошлому, заключается в неспособности это понять. С другой стороны, те, кто живет только сегодняшним днем и не уважает прошлое, не в состоянии повернуть время вспять» (книга вторая).

35. Самурайская доблесть (1)

«Молодых самураев следует воспитывать в духе мужества и отваги, так чтобы он был преисполнен уверенности, что является лучшим воином во всей Японии. Каждый день готовя себя к Пути, они должны знать свои недостатки и учиться исправлять их. Невозможно чего-либо добиться, не понимая этого» (книга вторая).

36. Самурайская доблесть (2)

«Самурай должен гордиться своей воинской доблестью и должен иметь фанатичную готовность умереть…» (книга вторая).

37. Еще раз о нигилизме

Нигилизм Дзётё создает мир крайностей. Он, с одной стороны, превозносит энергию человека и чистое действие, но их результаты кажутся ему тщетными.

«Как-то мы шли и разговаривали, и Дзётё сказал: „Не являются ли люди искусно сработанными куклами. Их смастерили на славу – ходят, прыгают, даже говорить умеют, и за ниточки никто не дергает. Может статься, в следующий Бон[42] мы уже станем гостями. Ведь мы живем в эфемерном мире и забываем об этом“»