Приключения уборщицы (СИ) - Романова Алёна

– Я специально ездил в Лас-Вегас на поиски уборщицы и врача, по наставлению циотопов. В моём журнале, есть запись об этом. Если бы мы остались на заправке, я бы её показал.

– Там разберутся не переживайте, – усмехнулся человечек. – Выведите его! – приказал солдату.

Ну, всё я попала!

– Вы сразу знали, что на заправке бывают внеземные цивилизации?– продолжил спрашивать он, когда дверь за Мигелем закрылась.

– Нет, – я покачала головой, совершенно не понимая, что от меня хотят услышать. – Впервые пришельцев, я увидела на второй день работы.

– Вы знали, что по договоренности с циотопами, на заправке могут работать только человеческая раса?

– Э, нет.

– Вы человек? – тут же спросил он, поняв, что я замялась.

Хороший вопрос вы мне задали, дядя. Человек ли я? Вот уже который день я сама задаюсь этим вопросом! Кто я? Копия своего оригинала, которая должна повторить его путь или совершенно новая личность? А если я не родилась из чрева женщины, то могу ли я считаться человеком, если меня создали по его подобию? Ох, сколько же метаний и терзаний в этом вопросе! Столько сомнений и поиска!

– Да, человек! – как можно уверенней ответила я. – Вы, наверное, сейчас подумали, что и пришельцы могут так же ответить. А где доказательства? Так вот же, скажу я вам, – тыкнула пальцем на свою фотографию – смог ли пришелец, одеться в русский народный сарафан, возле военной базы американцев? Они не дураки! А вот обычный человек иногда не задумывается о последствиях своих действий. Да, мои предки эмигранты из России. Да, у меня есть их народная одежда. И да я не подумала, как это будет выглядеть со стороны, – раскаянно склонила голову и даже одинокая слезинка скатилась по щеке.

– Вы понимаете, зачем вас сюда привезли?

– Нет, – честно ответила я. – не понимаю. Может, нужно было какое-то разрешение на работу? Так вроде оно у меня есть…

– Вы свободны, – отчеканил человечек. – Вас проводят в другую комнату.

Солдат, который стоял всё это время очень тихо, подошел ко мне, помог подняться и, держа за локоть, потащил на выход.

Я увидела эти коридоры, которые рисовала моя фантазия. И они совершенно были не страшные. Но пустынны. Пустота и неизвестность пугали ещё больше.

Хотя с другой стороны, я клон. И могу не бояться смерти. Герц Акимович сможет воссоздать меня ещё раз, и много-много раз! Но вот буду ли такой Нюрой при последующем клонировании? Или всё же каждый клон это отдельная и неповторимая личность? Набор генов, клеток одинаков. Но разум или душа тоже поддается клонированию?

«Кто бы подсказал, где бы взять ответы на все мои вопросы?» – чуть не закричала я, когда меня втолкнули в маленькую комнатушку, с тяжелой металлической дверью. Замок щелкнул, оставляя меня наедине с моими мыслями. А это было ещё болезненнее, чем пытки.

А ещё меня беспокоило, как там Мигель? Если мой оригинал почти прожил свою жизнь и имел огромный опыт. То каково приходится ему? Или ему легче? Он больше воспринимает себя человеком, чем я? Получается опыт оригинала – это как врожденный талант. У тебя что-то есть такое, что у твоего соседа нет. У меня багаж целой жизни в запасе, а у мальчишки его нет. Он спокойно может жить дальше и набираться опыта и мудрости, не сравнивая себя с оригиналом. А мне так и придется путаться в том, что как я поступила в этой ситуации сама или по инерции, как мой оригинал? И жить с этим до конца своих дней? Вечно сравнивая, мучаясь, ища ответ на вопрос кто я?

Дверь неожиданно открылась. Я испугалась! Так глубоко задумалась, что не услышала, как заскрежетал засов! В мою камеру вошла женщина средних лет, в форме медицинского работника и с чемоданчиком.

– Меня прислали взять у вас кровь на анализ, чтобы подтвердить, что вы человек.

– Что с Мигелем? – спросила я.

– Я не знаю ответа на ваш вопрос. Уточните у охраны.

Да уж, у них спросишь. Так, стоп! Кровь на анализ? Спохватилась я, смотря, как медсестра готовит инструменты. А вдруг по этому анализу можно будет определить, что я клон?!

– Что-то не так? – словно сквозь вату услышала я вопрос женщины.

– Эм, я очень боюсь вида крови, – облизнула резко пересохшие губы. – Можно я зажмурюсь? Или отвернусь?

– Да, лучше закройте глаза, – медсестра с тревогой посмотрела на меня. – Давайте сядем на кровать, чтобы вы не ударились головой, если начнете падать в обморок.

– А что конкретно они будут изучать в моей крови? – попыталась получить хоть каплю информации.

– Я всего лишь совершаю забор крови на анализ. Что будут искать лаборанты, не могу сказать, – медсестра убедилась, что я удобно сижу и попросила: – Постарайтесь глубоко дышать и не паниковать.

Ей хорошо рассуждать. Это не она тут сидит в застенках, с трагедией личностного становления, с переживаниями за мальчишку и вообще в ожидании разоблачения главного секрета!

– Ну, вот и всё, – ласково сказала женщина. – А вы боялись. Теперь полежите пару минут.

Солдатик выпустил её и в приоткрытую дверь, я увидела, как Мигеля тащили по коридору. Он явно был бес сознания.

– Мигель! – заорала я и кинулась к двери. Но её бесцеремонно захлопнули.

Я застучала по ней кулаками, потом начала её пинать и кричать, чтобы мальчишку отпустили немедленно!

Но лишь зря отбила свои кулаки об железную дверь.

– И где же это чудо, которое нас постоянно спасало? – сквозь рыдания спросила я у пустоты камеры.

Часы в заточении тянулись бесконечно. Но ещё мучительно бесконечно они тянулись из-за того, что я не знала, что с мальчиком. Вдруг его сейчас пытают? Он из последних сил держит всё в секрете. Да бог бы с этим секретом, пусть бы всё раскрылось, лишь бы не мучили его. Но с другой стороны, если они узнают, что он клон, то его будут пытать до самой смерти, как подопытного кролика. И от этой мысли становилось ещё тяжелее.

Зашумел засов, открыли замок, и дверь тяжело распахнулась. Два солдата подошли и подняли меня с кровати. Потащили по коридорам. Идти самостоятельно я отказывалась. Поэтому они пыхтели, но несли меня. Направо, налево. Прямо, налево, направо, прямо. Вниз по лестнице, потом опять направо, налево. Не просто им дался этот путь. Но я хоть не была уставшей, когда меня завели в темный кабинет. В центре стояло кресло, с ремнями для рук и ног. Оно тускло освещалось одной лампочкой, и свет отражался в небольших лужицах на полу.

«Ну, всё Нюрочка, сейчас нас будут пытать!» – с каким-то безразличием и усталостью подумала я: «Правительства везде одинаковые».

Солдатики посадили меня в кресло, крепко затянули руки и ноги ремнями. Как только они ушли, с правой стороны раздался мужской голос:

– Вы русская шпионка?

– Нет, – ответила я.

Свет в лампе быстро заморгал, так что я зажмурилась и отвернулась.

– А зачем вы встречали виняхинцев в русском народном костюме?

– Наладить с ними отношения, показать, что на Земле много различных культур и после конфликта с олископами, нужно защитить всех жителей планеты, вне зависимости от страны, где они проживают. И тем более водкой хорошенько напоить могут кого угодно только русские!

Свет заморгал ещё быстрее. Ко мне подошел мужчина. Он держал в руках шприц.

– Это сыворотка правды…

– Правда? – перебила я его. – Она существует?

– Молчать! – хлестко приказал он.

На меня сверху пролилась вода. Пока я отфыркивалась от неё, он подошел ко мне ещё ближе.

– Она докажет, что вы шпионка советов! – на ломанном русском сказал он.

– Ага, то есть, что я не инопланетянин вы убедились и на этом хорошо, – моя невозмутимая речь поразила мужчину, – ну что ж, валяйте. Ставьте свой укол, и я вам докажу, что вы опять ошибаетесь.

Вот честное слово он зашипел. И со всей силы всадил мне иглу в плечо.

Я закричала. Мне показалось, что он мне кость поцарапал!

Лекарство было введено. У меня закружилась голова, перед глазами запрыгали цветные круги. Потом выступила испарина на лбу и вспотели руки. Начался кашель. Мой язык распух. Я замычала мужчине, что у меня аллергия на их бурду и что если они что-нибудь не предпримут, то правду спрашивать не у кого будет!