На семи морях. Моряк, смерть и дьявол. Хроника старины. - Хельмут Ханке

Кук заботился о здоровье экипажа потому, что был настоящим, порядочным человеком. Это отличало его от многих капитанов, приобретших известность своей жестокостью.

Не подлежит сомнению и то, что на отношении Кука к людям отразился также и дух времени. Мимо этого начитанного автодидакта не прошли бесследно идеи философов-гуманистов, широко распространившиеся в XVIII столетии. На мачтах его кораблей, так сказать, развевалось знамя Руссо. Во время этого похода старались не применять оружие. Кук строжайше запретил обижать островитян Южных морей. Даже когда во время третьего кругосветного плавания на пляже Вайкики гавайцы угрожали ему самому, он попытался увещевать их словами – просчет, стоивший ему жизни.

Впервые Кук привлек к себе внимание адмиралтейства во время осады английским флотом Квебека, когда он под ядрами французских фортов бесстрашно производил промеры глубин в заливе Святого Лаврентия. В то время он был произведен в младшие лейтенанты. Позднее, после составления отчета о наблюдениях за солнечным затмением в Ньюфаундленде, адмиралтейство сочло сорокалетнего Кука пригодным для командования исследовательским кораблем «Индевор» – «Попытка», предназначенным для географических открытий. Научные задачи экспедиции состояли в наблюдении за солнечным затмением на Таити и в отыскании Южного континента. Поскольку вторая задача осталась невыполненной, после возвращения «Индевора» Адмиралтейство решило предпринять второй, а затем и третий исследовательские походы.

Если уже после первого путешествия Кук стал одним из известнейших людей в Англии – о его необычайных приключениях во время этого плавания сразу же заговорили во всех концах страны, – то вторая экспедиция превратила его в личность почти легендарную. Королевский морской госпиталь в Гринвиче отметил его за предусмотрительно принятые меры, благодаря которым во время второго кругосветного путешествия у него не было потерь от цинги. Кроме того, на долю Кука выпала необычайная для моряка честь быть принятым в Королевское общество – высшее научное учреждение Англии. В знак признательности этому научному обществу он назвал его именем группу островов в Южной Океании.

Примерно в то же время, когда Кук возвратился из своего первого кругосветного плавания (1771 г.), начал свою морскую службу некий тринадцатилетний сын английского пастора. В двадцать один год он получил патент капитана. Так началась его блистательная карьера. Как в свое время напряженные отношения между Англией и Испанией благоприятствовали выдвижению его соотечественника Френсиса Дрейка, так и конфликт между островным королевством и Францией способствовал взлету карьеры Нельсона.

К курьезам истории относится то, что этот мужественный морской волк, всю свою жизнь посвятивший морю, страдал морской болезнью. То, что он не умел плавать, у моряков XVIII и XIX столетий вовсе не считалось постыдным. Нельсон снискал себе известность не только необыкновенной храбростью, но и тем, что не относился со священным благоговением к приказам своих начальников. Однажды у мыса Сан-Висенти английский флот встретился с превосходящей его во много раз по численности и огневой мощи испанской эскадрой. Вопреки приказу командующего английским флотом Нельсон со своим небольшим линейным кораблем «Минерва» вышел из боевых порядков соединения. В одиночку он взял курс на вооруженный 136 пушками флагманский корабль испанцев, который со своими четырьмя палубами был вдвое выше «Минервы».

Вскоре корабль Нельсона был атакован пятью испанскими фрегатами и в результате метких бортовых залпов оказался в тяжелом положении. С помощью единственного оставшегося целым паруса «Минерва» смогла приблизиться к испанскому флагману, маневрируя только боковыми галсами. По отчаянному приказу Нельсона взять на абордаж гораздо более высокий корабль немногие оставшиеся в живых моряки английской команды попрыгали с рей на палубу испанца, а сам Нельсон через окно в кормовой галерее со шпагой в руке ворвался в каюту испанского флагмана и заколол ошеломленного адмирала. Затем он выскочил на палубу, а оттуда перепрыгнул на кормовое возвышение другой испанской каравеллы, поспешившей на помощь взятому на абордаж флагманскому кораблю и ставшей лагом у его борта. В черном от пороха, изорванном в клочья мундире, от отобрал у совершенно растерявшихся от столь дерзкой отваги испанских офицеров их шпаги. За такую бравую проделку Нельсон был произведен королем в контр-адмиралы. Постигни егс неудача, он должен был бы отвечать за невыполнение приказа.

Впрочем, Дрейк был сделан из того же теста. В морском сражении при Гравелине он погасил на своем корабле сигнальный огонь, который должен был служить ориентиром следовавшим в кильватер английским кораблям, – он не был согласен с объявленной приказом тактикой ночного нападения.

Пример «Тезея» показывает, как колдовски действовал Нельсон на матросов. Экипаж «Тезея» принял участие в портсмутском мятеже против деспотичного режима корабельных офицеров. Когда Нельсон спустя некоторое время был назначен на этот корабль, команда встретила его криками восторга.

После сражения у Абукира Нельсон получил от английского двора титул барона, виконта, а от неаполитанского короля – титул герцога де Бронте.

Вершина его славы совпала по времени с его любовью к жене английского посла в Неаполе леди Гамильтон. Эта связь, которой он не скрывал, вызвала осуждение королевского двора и адмиралтейства. Нельсон впал в немилость и уволился со службы.

Однако вскоре он снова был призван на службу. Наполеон, который тем временем поставил на колени почти всю Европу, теперь, объединив морские силы Франции и Испании, собирался напасть на Англию. Вопрос, быть или не быть островному королевству, зависел от своевременного разгрома объединенного франко-испанского флота вторжения, численно превосходящего британский флот. В такой ситуации под давлением общественного мнения Адмиралтейство назначает Нельсона главнокомандующим средиземноморской эскадрой.

В сражении у Трафальгара, плоского мыса между Гибралтаром и Кадисом, 21 октября 1805 года франко-испанский флот был разбит. Офицеры и экипажи союзников сражались очень храбро, и англичане дорого заплатили за свою победу. Палубы английских линейных кораблей были усеяны трупами. В этом бою погиб и адмирал Нельсон.

Сцена его смерти увековечена на знаменитом рельефе постамента колонны Нельсона в Лондоне. Место на палубе «Виктори», где упал сраженный Нельсон, обозначено медной памятной доской. Сотни тысяч англичан приходят на этот корабль-памятник, стоящий на якоре в Портсмуте. Прошло без малого два века, но и поныне матросы многих военных флотов мира, сами того не подозревая, носят на груди вечный траур по этому матадору моря, а на плечах – свидетельство его морских побед. Ибо черный матросский галстук обязан своим происхождением смерти Нельсона, а три белые каемки на матросских воротниках появились в результате изданного в прошлом столетии распоряжения британского Адмиралтейства, желавшего сохранить таким образом память о морских победах Нельсона при Абукире, Кап-Финистерре и Трафальгаре.