Прекрасная изменница - Барбара Смит

– Жаль. – Грант провел рукой по изогнутой дубовой поверхности. – Помнится, здесь было очень приятно скользить!

Темные глаза сияли детским восторгом, и Софи невольно замедлила шаг. А вдруг этот непредсказуемый человек воспользуется правом опекуна и начнет учить ребенка всяким глупостям? Эта мысль привела Софи в ужас.

– Обещай, что не будешь склонять Люсьена к рискованным поступкам, – строго предупредила она.

– Не имею ни малейшего намерения вредить своему подопечному. Но, что ни говори, Люсьен мальчик, и значит…

– Очень маленький мальчик. К тому же очень воспитанный и спокойный, а не такой отчаянный сорвиголова, каким наверняка рос ты. Обещай!

Грант нахмурился и пожал плечами.

– Если тебе так хочется, обещаю не заставлять герцога съезжать по перилам с третьего этажа на первый.

– Благодарю. – Софи с облегчением вздохнула и решила проследить, чтобы Грант сдержал обещание. Софи надеялась, что мистер Чандлер скоро и сам поймет, насколько обременительны обязанности опекуна, и оставит их с сыном в покое.

– Ну вот, а теперь отвечу на твой вопрос: Люсьен любит гулять в парке и обожает пускать в пруду игрушечные кораблики. А еще очень любит учиться. Впрочем, ты скоро сам в этом убедишься.

Поднявшись на площадку третьего этажа, Софи пошла первой, показывая дорогу в классную комнату. Дверь оставалась открытой, и по коридору разносился голос мисс Оливер.

Софи остановилась у входа в классную. Люсьен сидел за столом лицом к окну и спиной к двери, склонившись над книгой. Гувернантка устроилась рядом и что-то объясняла ему, попутно показывая иллюстрации.

Солнце приветливо освещало просторную комнату с большими географическими картами на стенах и невысокими книжными шкафами, где стояли учебники и справочники. Царившие в классной запахи мела, недавно заточенных карандашей и воска обычно рождали ощущение стабильности и благополучия. Но только не сегодня. Сегодня привычное течение жизни нарушил приход Гранта.

Софи легко постучала по дверному косяку. Мисс Оливер тут же встала из-за стола и поклонилась, с улыбкой поправила на носу очки в золоченой оправе.

– Добрый день, ваша светлость. А мы с Люсьеном как раз беседовали о том, заглянете ли вы сегодня.

Гувернантка вопросительно посмотрела на незнакомца, и Софи поспешила представить Гранта.

– Мисс Оливер, это опекун Люсьена, мистер Чандлер.

Грант обменялся с гувернанткой приветствиями, а мальчик радостно подпрыгнул:

– Вы вернулись, мистер Чандлер! Вот здорово!

Гость улыбнулся и взъерошил волнистые волосы.

– Я же обещал.

– Дядя Эллиот тоже обещает, но не приходит.

– Люсьен, – одернула сына Софи, – нехорошо так говорить.

– Мальчик вправе говорить правду, – возразил Грант. – Тот, кто не выполняет обещаний, самый настоящий дурак. И болван.

– Дурак! – восторженно повторил мальчик. – И болван!

– Точно.

Наблюдая за внезапным и трогательным проявлением мужской солидарности, Софи разрывалась между желанием рассмеяться и необходимостью призвать сына к порядку.

– В нашем доме не принято говорить такие слова, – строго произнесла она. – Мисс Оливер, попрошу вас продолжить занятия. Если не возражаете, мы немного посидим.

– Разумеется, ваша светлость. Мы как раз заканчиваем урок истории. Сегодняшняя тема – правление короля Генриха Пятого.

Софи подвела Гранта к небольшому столу у окна, села на один из двух маленьких детских стульев. Грант с сомнением посмотрел на второй и, не желая рисковать, устроился на краешке стола, так близко, что нога касалась ее юбки.

Мисс Оливер продолжила рассказ. Софи сидела прямо, словно аршин проглотила, пытаясь разобраться в собственных чувствах. Ей очень не хотелось, чтобы Люсьен подружился с опекуном. К тому же ее опьянял мужской запах. Грант волновал Софии, и она не могла спокойно наблюдать за сыном.

За их сыном.

Сердце пронзила острая боль. В уме теснилась вереница безжалостных вопросов. А если бы в то тяжкое время она обратилась за помощью не к Роберту, а к самому Гранту? Как бы он отнесся к перспективе скорого отцовства? Обрадовался или воспринял бы беременность как еще одну попытку лишить его драгоценной свободы?

На ладонях выступил холодный пот. Нет, Грант, конечно, совсем не семейный человек. И никакая ответственность ему не нужна. А глупые вопросы и сомнения лишь оскверняют память Роберта.

Мисс Оливер откашлялась.

– Люсьен, может быть, расскажешь гостям, что нового узнал сегодня?

Предложение не слишком порадовало юного герцога. Мальчик неохотно встал и опустил голову. Поковырял пуговицы прекрасно сшитого синего сюртучка. Почесал ногу мыском башмака. Умоляюще посмотрел на мать и опекуна.

Софи прикусила губу, твердо намереваясь хранить молчание. Не так давно они с мисс Оливер посовещались и решили, что ребенку необходимо тренироваться в устной речи, поскольку это поможет обрести необходимую в школе уверенность в собственных силах. Она ободряюще улыбнулась сыну.

– Ты же прекрасно запоминаешь все, что прочел и услышал, – мягко поддержала она Люсьена. – Нам очень интересно узнать о жизни и правлений Генриха Пятого.

– Р-родился в 1387 году, ум-мер в 1422-м. П-похоронен в Вестминстерском аббатстве, – неуверенно начал Люсьен и посмотрел на учительницу. Мисс Оливер благосклонно кивнула. – Хотел победить французов и разбил их войско в битве при… при…

– При Азенкуре, – подсказал Грант. Он встал и принялся мерить шагами комнату. – Там произошла кровопролитная битва. Французское войско численностью значительно превосходило английское, однако Генрих Пятый командовал блестяще и под его предводительством английским лучникам и рыцарям удалось одержать верх над врагами.

Люсьен оживился:

– Там были рыцари?

– Да, рыцари в сияющих доспехах, с огромными сверкающими мечами. – Грант поднял со стола длинную деревянную указку и воинственно замахнулся. – Дело было в Средние века, в период расцвета рыцарства. Доблестные английские воины проявляли чудеса героизма. Они мчались в бой на огромных дестрерах…

– На дестре… что это такое?

– Дестрер – высокий и мощный боевой конь, выращенный специальным образом: так чтобы ничего не пугался и верно служил хозяину-всаднику. Видишь ли, доспехи весили очень много. Да и на самого коня тоже надевали латы.

– А в учебнике об этом ничего не написано, – с сомнением заметил мальчик.

– И все же так оно и было. Если рыцарь терял коня, он оказывался беспомощным, потому что уже не мог напасть на врага и пронзить его копьем. – Указка в ловкой руке Гранта мгновенно превратилась в копье и безжалостно нацелилась на воображаемого противника.