Ребенок от чудовища - Николь Келлер
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Глава 16
Аврора
После ухода девочек впервые за…– кстати, сколько дней прошло после катастрофы? – мне не хочется снова укутаться в плед и уйти в выдуманный мной мир, где мои родители живы. Хочется…выйти «в люди». Ну, или на кухню для начала. Возможно, это и есть та самая первая стадия принятия, о которой так часто говорят психологи.
Осторожно, медленно спускаюсь по лестнице и иду на кухню. Там Людмила Григорьевна что-то воодушевленно готовит, напевая себе под нос. Я стою в проходе, обнимая себя за плечи, не решаясь войти и не зная, с чего начать разговор.
– Спасибо за чай, – наконец произношу, а домработница вздрагивает и подпрыгивает от моих слов.
Резко разворачивается и смотрит на меня так, словно кого-кого, а меня она точно не ожидала тут увидеть.
– Аврора Мироновна, напугали, – выдыхает Людмила Григорьевна, широко улыбаясь. – Я рада, что вам понравилось. Могу вам еще чем-то помочь?
– Да. Можно мне еще чаю? – спрашиваю робко, забираясь на высокий барный стул.
Людмила Григорьевна тут же начинает суетиться, словно я – высокопоставленный и долгожданный гость.
– Конечно, конечно, Аврора Мироновна. Да что же вы только чай? Вам надо нормально питаться! Я вот семгу запекла, борщ уже почти готов. Хотите? Или что желаете, вы только скажите. Я прямо сейчас приготовлю.
Немного тушуюсь от такой заботы. Я уже и забыла, каково это, когда кто-то очень старается, чтобы тебя порадовать. Но у Людмилы Григорьевны такое воодушевленное лицо, что я не могу ей отказать. Да и понимаю, что чертовски голодна.
– Я бы попробовала, пожалуй, семгу. И обязательно ваш чай. Он у вас волшебный. И, пожалуйста, обращайтесь ко мне просто Аврора и на «ты».
– Прям уж волшебный, скажешь тоже! Просто я добавляю туда смородиновый лист, только и всего.
Буквально через пять минут передо мной появляется большой рыбный стейк и в придачу салат, сырная нарезка и фрукты.
– В меня столько не влезет… – ошеломленно бормочу, глядя на это изобилие.
– А ты по чуть-чуть, просто попробуй, – соблазняет Людмила Григорьевна, хлопоча надо мной. – Будущим мамочкам надо хорошо питаться.
И я пробую. Все настолько вкусно, что не замечаю, как съедаю добрую половину.
Когда подходит время чая, я неожиданно замечаю какое-то движение на террасе и знакомую фигуру.
– Артем дома? – изумленно спрашиваю, вглядываясь в окно.
– Да, он давно там сидит. Просил не беспокоить.
Мысли в голове роятся, я пытаюсь понять, какое решение мне надо принять. Надеюсь, я поступаю правильно…
– Людмила Григорьевна, а сделайте, пожалуйста, мне две кружки чая…– прошу, не отрывая взгляда от окна, словно боюсь упустить что-то важное.
Домработница следит за моим взглядом и довольно отвечает:
– С удовольствием, Аврора.
Я беру обе чашки, набрасываю куртку и выхожу на террасу к Артему. Он так и сидит в широком плетеном кресле, глядя вдаль, и даже не поворачивает в мою сторону головы. Но я все равно замечаю, как он напряжен, а также все признаки усталости на его лице.
Молча ставлю кружку с горячим чаем перед ним и опускаюсь в соседнее кресло, поджимая ноги под себя. Обхватываю кружку двумя руками и с наслаждением вдыхаю аромат.
Артем все же мажет по мне взглядом, встает, тянется за чем-то и неожиданно все также молча укутывает меня пледом. Смотрю на него с благодарностью, не нарушая нашей уютной тишины.
Странно, но впервые ловлю себя на мысли, что уже не хочу его прибить, не хочу сбежать. Даже бороться не хочу. Да, он много чего натворил, и даже вещи, которые не прощают, но… Ведь все же заслуживают второй шанс, правда?
Мы оба так и молчим, глядя на природу вокруг и отпивая мелкими глотками волшебный чай. И эта тишина, она не напряженная, нет. Она связывает нас невидимыми нитями, делая одним целым.
– Спасибо, – первая нарушаю эту тишину. – Не ожидала, что ты найдешь и пригласишь в гости моих подруг.
– Тебя нужно было спасать. И мне казалось, это единственный способ вернуть тебя к жизни. Иначе бы ты загубила не только себя, но и нашу дочь. Я не мог этого допустить.
Сильнее кутаюсь в плед, с наслаждением вдыхая аромат костра и пряный парфюм Артема, которым он пропитался. И мы снова молчим какое-то время.
Меня мучает один вопрос, и, казалось бы, сейчас самое подходящее время его задать, но…Я банально боюсь. Боюсь услышать ответ, который мне не понравится. Который снова меня загонит в депрессию.
Но, если не спросить сейчас, то эта недосказанность так и будет висеть между нами. И тогда и речи не может быть ни о каком доверии.
И я все же решаюсь.
– Почему ты тогда отвез меня на аборт?
Артем молчит и никак не реагирует. Словно не слышал моего вопроса. Он так и смотрит вдаль, нахмурив лоб.
И когда я уже решаю, что Волков никак не отреагирует на мой вопрос, он все же поворачивается ко мне. И я с удивлением отмечаю, что злость и ненависть исчезли из его взгляда. Им на смену пришли сожаление и что-то еще, мне непонятное.
– Пойдем спать? Поздно уже, тебе надо отдохнуть, – Артем встает со своего места и протягивает мне руку. Я несколько минут смотрю на раскрытую ладонь, не решаясь, стоит ли ему доверять. Но все же вкладываю свою руку, и мы идем в спальню.
Этой ночью Артем обнимает меня, согревая. А я впервые не хочу сбежать, а лишь прижимаюсь сильнее в ответ…
Глава 17
Аврора
Я бесцельно прогуливаюсь по прилегающей территории дома. На коттеджный поселок опустился вечер, и у меня замерзли руки. Но все равно я не хочу заходить домой, потому что четыре стены давят на меня. Воспоминания о родителях возвращаются, грозя утащить меня из реальности.
Но этого не должно случиться. Я нужна своей дочери. Поэтому пора взять себя в руки и жить дальше. И жить счастливо. Уверена, мои родители именно этого и хотели.
Неожиданно ворота расходятся в сторону, и на территорию въезжает внедорожник Артема. Он выходит и уверенной походкой направляется ко мне, берет меня за руки и тут же хмурится.
– Замерзла совсем, – ворчит, растирая мои ладони. – Почему не идешь в дом? Заболеешь же.
–Не хочу. Там все…, – ежусь, не заканчивая фразу. Но Артем понимает меня без слов. – Да и скучно мне как-то. А чем заняться, никак не соображу. Раньше мне помогала работа, а сейчас…
– Ну,
