Секрет ее счастья - Клаудиа Дэйн

А Луиза абсолютно нелогично решила с того самого момента всюду быть рядом с Даттоном.

Однако не стоит забывать, что Луиза встретила лорда Даттона на том же вечере, и с тех пор ее смелые и призывные взгляды были адресованы только ему.

А поэты писали о любви. Они заслуживали голодной смерти.

То, что Блейксли подарил Кэролайн жемчуга, стоившие целого поместья, на глазах у Луизы, не было случайностью. Все происходило в этой гостиной всего пару дней назад. Парадоксальность ситуации придавала остроту изысканному вкусу мести.

На ее месте должна была оказаться Луиза. Она могла стать обладательницей его жемчуга. И его фамилии.

Но ей нужен был Даттон, а она Даттону была не нужна.

А еще ей нужны были ее жемчуга.

Исходя из этого, предложение Даттона имело свои достоинства. Даттон — джентльмен высшей пробы, но это не мешало ему быть порядочным мерзавцем. Скорее всего, эта смесь и притягивала Луизу. Девушки из хороших семьей непременно находили привлекательными мужчин сомнительного нрава. Если хотите — закон природы, который Блейксли постиг, когда встретил Луизу.

— Если я заберу у вас жемчуга Мелверли, — сказал Блейксли, — что вы потребуете в качестве компенсации?

Даттон открыл один глаз, чтобы лениво взглянуть на него.

— А что вы можете предложить?

Блейксли шел на сделку ради внимания Луизы Керкленд и прекрасно отдавал себе в этом отчет. Крайне неприятно, но крайне необходимо.

— Я не уверен, что у меня есть что-либо интересующее вас, — сказал Блейксли.

Глаз Даттона снова закрылся, и он вздохнул:

— Боюсь, что так и есть. Полагаю, вся трудность ситуации в том, что у меня есть кое-что весьма интересующее вас. Вот какая незадача.

— Есть — слишком сильно сказано, — мягко заметил Блейксли.

— Неужели? — протянул Даттон, не открывая глаз. — Если бы жемчуг был у вас, это можно было бы проверить. — Он поднял веки, пронзив Блейксли знаменитым синим взглядом. — Возьмите жемчуг. Посмотрим, что ей нужно. Если она продолжит всюду искать моего общества, все станет ясно.

— А если она начнет преследовать меня? Значит, ей нужен только ее жемчуг? Не очень-то лестно.

— Дорогой Блейксли, — сказал Даттон, — если суть в том, чтобы найти способ польстить вам, то нам нужно затеять другую игру. Я думал, что все дело в Луизе.

Что, разумеется, так и было. Последние два года практически все в жизни Блейксли было связано с Луизой. Это оказалось изнурительно однообразно, но, к сожалению, ничуть ему не надоедало. Ни в малейшей степени.

— Она должна знать, что жемчуг у меня, — сказал Блейксли, — иначе нет смысла.

— Я позабочусь об этом, — сказал Даттон, — потягиваясь в кресле.

— Здесь нужно быть поделикатней, — сказал Блейксли, имея в виду обращение с Луизой. Ей вряд ли понравилось бы, узнай она об этом уговоре. — А я все же должен знать, что вы ждете взамен от меня. Я не хочу слепо бросаться в омут, Даттон.

О чем говорить, если он уже ослеп от любви. Два предыдущих года доказывали это, а последние две минуты — подтверждали.

Это безумие. Но он сам не мог осознать всю его глубину.

— Давайте заключим пари, — сказал Даттон. — Обыкновенное пари с обыкновенными ставками.

Любой в Лондоне понимал, что нет ничего хуже обыкновенного пари с обыкновенными ставками. Но, как всякий безумец, Блейксли отбросил доводы разума, если еще можно было устроить иначе с Луизой Керкленд, то он уже не мог остановиться.

— И что на кону? — спросил Блейксли.

Даттон пожал плечами и праздно провел взглядом по убранству Белой гостиной.

— Я все устрою. Завтра утром станет известно, что жемчуга Мелверли у вас. Если, скажем, через три дня она не… о, как бы это назвать поделикатнее?

— В данной ситуации предпочтительнее определенность, — с притворной улыбкой сказал Блейксли.

— Тогда извольте, — фыркнул Даттон. — Мне нужно это сказать? — Даттон холодно ответил на улыбку Блейксли. — Если она не потеряет мой след и не помчится по вашему, тогда будет ясно, что ее интерес вовсе не в жемчугах. Так ведь?

— Не совсем, — сказал Блейксли. — Как мы оценим ее интерес? Ни один из нас не объективен.

Даттон посмотрел на него в упор. Казалось, он кипит от негодования и готов испепелить любого. Однако Блейксли не собирался проигрывать ни пари, ни Луизу по прихоти человека, который был чаще пьян, чем трезв.

— Вы думаете, я буду мошенничать? — воскликнул Даттон. — Притворяться?

— Я думаю, вы себя переоцениваете, — сказал Блейксли, положив ногу на ногу и откинувшись в кресле. — Ведь для вас это так характерно. Я просто отстаиваю свои интересы. Едва ли вы можете придраться к этому.

— Тогда давайте привлечем третью, объективную сторону для оценки, — ухмыльнулся Даттон.

Не дай Бог! Чего Блейксли уж точно не хотел, так это чтобы кто-то еще знал о происходящем. Если у Луизы возникнут подозрения, она будет вне себя от ярости.

Само собой, она ни о чем не должна была догадаться.

— Хорошо, — сказал Блейксли, бегая глазами по комнате, стараясь второпях подобрать подходящий вариант. — Обратимся к герцогу Кэлборну?

— Давайте, — сказал Даттон и, пошатываясь, встал.

Герцог Кэлборн был самым величественным и неподкупным герцогом в Англии. То, что он был вдовцом с юным сыном, что его поместье было гигантским, что он был доброжелательным, хотя и сдержанным человеком, означало, что он был вовлечен в самые интересные сплетни. Такое создавалось впечатление. Кэлборн не был склонен к болтовне, чем, естественно, только подхлестывал слухи.

Кэлборн, в одиночестве сидя в кожаном кресле и потягивая, бренди, не приподнялся, чтобы поприветствовать их. Блейксли это даже обрадовало; не стоит привлекать внимание к такому внезапному визиту. Чем быстрее и тише будет улажено дело, тем лучше. Кэлборн с нескрываемым удивлением выслушал пьяные объяснения Даттона по поводу Луизы и жемчуга Мелверли.

Это конец. Вот до чего любовь довела человека. Блейксли предпочел бы дуло пистолета, лишь бы покончить со всем этим побыстрее.

— Похоже, что жемчуг пользуется спросом, — усмехнулся Кэлборн. — Еще неделя, и стоимость жемчуга, без того необоснованно высокая, утроится.

— Никто его не собирается покупать, — сказал Блейксли. — Мы просто собираемся использовать тот, что у нас есть.

— Все-таки собираетесь. — Кэлборн откинулся в кресле. — Какова моя роль в этом деле?

— Роль наблюдателя, — сказал Даттон. — Просто наблюдайте, чем заинтересуется леди Луиза.

— Я осмелюсь предположить, — лениво улыбнувшись, сказал Кэлборн, — что она вообще не уделит этому внимания. Как вы могли этого не учесть?