Пределы выживания (Полигон - I) - Евгений Кукаркин

- Это патрульная машина, значит мы...

- Доктор, река, - кричит Верка и показывает туда, за дорогу.

В двухстах метрах блестит широкое полотно реки. Мы спускаемся по пологому спуску вниз. Вот и берег, вдоль него через каждые триста метров стоят щиты с надписью: "Запретная зона. Вход запрещен. Стреляют без предупреждения".

- Чулым, мы вышли на реку Чулым.

Верка в нелепой куртке чуть не плачет, Рита с тоской смотрит на тот берег.

- Как нам туда перебраться?

Метрах в пятьсот на повороте реки, я увидел лодку с рыбаком.

- Бежим туда.

Рыбак долго не мог понять как мы попали на эту сторону. Его лодчонка, способная перевезти по одному человеку, трижды пересекла реку. Последний переправился я. Рита и Вера стояли у берега и ждали меня.

- Теперь куда?

- В Барнаул. Ведь там твоя мама, мои знакомые, картины наконец...

- Нет, там картин, нет там мамы, - говорит Рита. - Я обманула вас.

- Где? Куда ты дела картины, мерзавка? - На нее чуть не с кулаками набросилась Верка.

Я растаскиваю женщин.

- Что произошло, Рита?

- По требованию моего брата, картины отправили в складские ангары аэропорта.

- Сука, - Верка размазывает слезы.

- Ладно, пошли. Мы еще не достигли железной дороги.

Недалеко от берега реки асфальтовое шоссе. На наше счастье попался грузовик и шофер согласился подбросить нас до Бегуниц, от куда, как он уверял, до железной дороги десять минут хода.

В Бегуницах я нашел универмаг и, несмотря на сопротивление женщин, купил им теплую одежду. Действительно, скоро мы вышли на станцию и первой электричкой выехали в Барнаул.

На станции Рита начинает с нами прощаться.

- Вы меня простите, но я ухожу...

- Куда?

- Вернусь в милицию.

- Рита, опомнись.

- Нет. Я уже все решила. Боря, не беспокойся, пойду к своим, они помогут устроиться.

- Верни картины, мерзавка, - в отчаянии вопит Вера.

- Разве я тебя не учила в школе к обращению со взрослыми...

- Ты обманом пролезла в школу и всех обманывала, все время обманывала. За твоими красивыми словами пустота и лож. Ты предала всех, Надежду, деда Тимофея, Клавку, монахинь, всех жителей поселков. Украла наши картины и увезла куда то. Мерзавка.

Рита вздрагивает и повернувшись ко мне говорит.

- Прощай, Боря.

- Прощай.

Николай жил в общежитии и пришел домой после работы очень поздно.

- Борька, - завопил он увидев меня сидящим на подоконнике лестницы. Целый год и ни одного слова, скотина. А теперь сваливаешься как снег на голову.

Он радостно хлопает меня по плечу, да так, что я чуть не вышибаю стекла за спиной.

- Коля, помилуй. Мы давно тебя ждем, дай хоть отдохнуть.

Теперь он замечает Верку, которая дремала, сидя на моей куртке в углу.

- Где ты стащил такое создание? Эй, поднимайся.

Он бесцеремонно подхватывает ее на руки.

- А ничего... помыть, покрасить и запросто сделать королевой.

- Это тебе надо мозги промыть, - огрызается Верка, - пусти.

- Познакомься, это Вера, а это - Николай, - пытаюсь их представить друг другу.

- Уже познакомился. Пошли в комнату.

Это комната холостяка, кругом беспорядок, навалена невымытая посуда, разбросана одежда, пол не протирался месяц.

- Ребята, не обращайте внимания на этот бардак. Сейчас мы с Борей наведем здесь блеск, а тебя, красавица придется отвести в ванну, только найду полотенце, пижаму, мыло и отведу.

Он лезет в шкаф и действительно находит нужные вещи.

- Боря, оттащи посуду на кухню, это там по коридору на право, за одно помой. Чего встали? Вера за мной.

К моему удивлению через пол часа мы привели комнату в порядок. Энергичный Коля сумел сбегать в ресторанную кухню и приволок салатов и легкого вина. Появилась раскрасневшаяся Верка, в пижаме и, накрученном на голове, полотенцем.

- Ты изумительна, королева.

Колька целует ей руку.

- Теперь прошу к столу.

Перебрасываясь шутками, мы уплетаем пищу.

- Так где ты пропадал, дружище? - обращается ко мне Николай.

- Я тебе сейчас все расскажу.

И я рассказываю ему обо всем. Верка комментирует и поправляет некоторые неточности. Я по глазам Николая вижу, что он не верит.

- Ребята, вы случайно свалились не с другой планеты?

- Не веришь? На почитай.

Я лезу в сумку и достаю некоторые документы. Коля читают и видно как у него чуть глаза на лоб не лезут.

- Но это же...

Он беспомощно смотрит на нас.

- Коля, нам это надо размножить и разослать во все международные организации.

- Дай просмотреть, что там еще.

- Время много, уже пора спать, давай завтра.

- Вы ложитесь, королева пусть ложиться на кровать, ну а тебе место на ковре, простите меня, но я еще посижу. Давай, что там у тебя еще.

Мы так устали, что заснули мгновенно.

Утром я просыпаюсь и вижу Николая. Он сидит за столом, перед горевшей лампой и тупо смотрит на лежащие перед ним бумаги.

- Коля, ты что не спал?

- Нет. Понимаешь, я не могу придти в себя от этого варварства. Это же издевательство над своим народом. Да их же судить надо...

- Кого их?

- Ну этих..., военных...

- Коля, не только в них дело.

Просыпается Верка. Она потягивается.

- Ох, как непривычно спать на этих кроватях. Вы извините, мальчики, я удираю. Где полотенце?

Верка выметается из комнаты.

- У тебя фотоаппарат есть? - спрашиваю я Николая.

- Есть.

- Отлично. Ты сейчас на работу?

- Надо.

- Как ты сегодня день проведешь, совсем не выспался.

- Я подремлю после обхода у старшей сестры.

- А я займусь этим. Схожу куплю пленку, бумагу, проявители, закрепители, возьму в прокате фотоувеличитель и постараюсь кое что сделать.

- Постой, здесь есть сосед, татарин Рафик, он занимается фотографией и в комнате у него можно проявлять, там все есть, даже красный свет. Сейчас он уходит на работу, я попрошу у него ключи.

Коля уходит и через минуту возвращается с ключами в руках.

- Вот. До пяти часов, комната ваша. А я тоже ухожу, хозяйничай, старик.

Он ушел, в комнату влетает Верка.

- Мальчики... А где Николай?

- Ушел на работу.

- И ничего не поел?

- Нет. Он поест там, в больнице, его покормят.

- Какой у нас план на сегодня?

- Прежде всего, привести себя в порядок, потом я схожу в магазин и начнем фотографировать и печатать документы.

- Я, за... Поехали...

Весь день мы проявляли и печатали документы. Вся Колина комната была завешена сушащимися фотографиями. Мы нашли в углу комнаты шпагат и растянули его по всей площади комнаты. В столе обнаружили изоленту и искрошив ее на мелкие кусочки, лепил на ее кончиках по две фотографии и перекидывал их через шпагат. Снимки везде, на кровати, столе, подоконниках, полу. Перед приходом Рафика, мы кончили работать и приведя его комнату в порядок, уселись на диван.

- Устала? - спрашиваю Верку.

- Нет. Понимаешь, вот что то делаю, а внутри поет... все поет... я свободна. Нет полигона, нет страха, что наголову что то упадет, рядом разорвется ракета с ипритом или другой пакостью...

- Это пока мы здесь. Наружу нам еще выходить нельзя.

- Но когда-нибудь будет можно?

- Когда-нибудь, да.

- Доктор, я так счастлива, поцелуй меня.

Верка закрыла глаза и тянет губы...

Наследующий день, мы готовили пакеты, расписывали сопроводиловки и адреса. Колька узнал через своих знакомых адреса диссидентов и мы прежде всего разослали письма им. Потом разослали пакеты некоторым депутатам, в президиум ЦК КПСС и правительству.

Мы собрались в комнате Николая.

- Ну что теперь, друзья? - спросил он.

- Теперь мы удираем от сюда.

- Почему?

- Как только дойдет до некоторых, какую бомбу мы им подсунули, сейчас же сюда подключат КГБ и другие силы. А эти товарищи сразу же приедут сюда.

Мы молчим, потом Коля спрашивает.

- Когда уезжаете?

- Я бы хотел сегодня. Вера ты как, потянешь?

- Поеду, хоть сейчас.

- Ну вот, мы удираем Коля.

- Куда же вы теперь тронетесь?

- Вот этого мы тебе не скажем. Но если у тебя появятся эти товарищи, назови им любой город в Союзе, который тебе понравиться.

- Ты уверен, что они сюда придут?

- Да.

- Я сейчас сбегаю в магазин...

- Не надо, мы уходим.

- Прямо сейчас?

- Да. Пока, Коля, спасибо тебе за помощь. Мы обязательно тебе напишем. Правда..., королева.

- Обязательно.

Тепло прощаемся с Николаем.

Я веду Верку на вокзал. Первый поезд, который попался нам, был в Ленинград, за два места в купе я уплатил вдвое больше их стоимости, слава богу, мы едем почти через всю Россию.

Было время перемен, генеральный секретарь ЦК КПСС, ввел на свое горе полу демократию и газеты, и телевидение начали полунамеками говорить правду. Скандал начали диссиденты, об алтайском полигоне заговорили и Верховный Совет вынужден был создать комиссию. Газеты сообщили, что полигон решили закрыть и прекратить там испытания ракет. О нас с Веркой забыли...

Прошло два года.

Верка ворвалась в комнату, когда я собирался на работу.