Заболеть на всю жизнь тобой... - Надежда Жирохова

как я, должна отсутствовать душа, а она все-таки ноет. Напоминания о том, что я все ещё ее чувствую. Гребаная сука, она сожгла мой мотоцикл! Чем, мать твою, руководствовалась, я просто не представляю.

Я ждал ее к назначенному времени, как последний дебил. Отлучился лишь на пятнадцать минут, чтобы отделаться от Вики. Эта стерва перешла все границы, просто висла на мне. Пару месяцев назад я трахнул ее в клубе, прямо в женском туалете, и с тех пор она просто не отлипала от меня. Как бы я ни намекал ей, что между нами ничего не может быть, она не понимала. Мать твою, видимо это моя карма за все. Я хотел стать лучше, старался, из кожи вон лез. Думал, что на этот раз все получится, и я, наконец то, заполучу ее. Как бы я не злился на Дану, не пытался завоевать ее интерес, ничего не получалось. Эта стерва непробиваема.

Ещё в юности я был по уши влюблён в неё. Сходил с ума от ее глаз, фигуры и походки. Я, чертов дебил, все в ней любил, не мог налюбоваться. А когда созрел и решил подойти, пригласить на свидание, она грубо отшила меня, наговорив гадостей. С тех пор все начали смеяться надо мной, а она больно колоть при каждой встрече. Я почти возненавидел ее. Разрывался между тем, чтобы посильнее задеть, и в то же время прижать к своему телу. Уже тогда я дал себе четкие указания, во чтобы то ни стало добиться ее. После учебы я пропадал в спортзале, затем подрабатывал на стройке, лишал себя всего. Затем подрался с Костиком Титовым, уложил его на лопатки. Доказал себе, что я чего-то стою. С тех пор меня начали уважать. Все, без исключения, кроме Даны. Она по-прежнему воротила нос.

В колледже стало все сложнее. Однажды она задела меня на какой-то вечеринке и я, не думая, подкрался к ней. Она выходила из бассейна и направилась прямо в душ. До сих пор помню, как каменный член давил на ширинку, от одного только взгляда на ее фигуру, облаченную в этот белый купальник. Я готов был сорвать его и трахнуть ее прямо там, в той душевой кабинке. Признаться честно, я давился слюной. А потом взбесился за то, что она имела власть надо мной, сама того не ведая, и забрал всю одежду вместе с купальником, пытаясь тем самым унизить.

Не вышло… В одном полотенце она произвела фурор. Гордая, как лань, плечи разведены широко и эта походка королевская, как будто все остальные мусор под ее пятками. Я готов был выть на луну. Хотелось сгрести ее в охапку и доказать, что я достоин ее. Чтобы она стонала, выла подо мной и просила большего.

Все произошло неожиданно, как холодный ушат на голову. Меня было не остановить.

В том доме я понял, что она та единственная и долго злился на себя. А затем начались приступы, я даже и не помню в каком возрасте я о них забыл. Эти птицы мне везде мерещились, травма детства за нерадивую мать. До сих пор на моем теле есть шрамы, напоминающие о том, что мне пришлось пережить. Следы от сигарет, порезы от ножа. Отчим пытался воспитать меня, не получилось. Как был психом, так им и остаюсь.

— Вы поговорили с матерью, как я советовал вам? — Слышу я голос психолога и медленно выползаю из своих мыслей.

— Нет, я наблюдал за ней только издалека.

— Я же вас предупреждал, что нужно быть жёстче. Отчима найти. Только так мы избавим вас от видений.

— Мне уже не помочь.

Смотрю как он хмурится и нервно пишет в своём блокноте все, что я произношу.

— А девушка? Вы поговорили с ней? Избавились от этой ненависти?

Я шумно дышу. Грудь опять сдавливает от боли. Хочу, чтобы кто-то выбил из меня все это дерьмо. Ударил посильнее, чтобы я смог забыть. Думал, что она тоже ко мне неравнодушна. Глупые мечты. Оказалось все ложь. Она снова играла, сделала меня дураком. Утопила весь мой настрой исправиться. Стать для неё тем особенным. Все фальшь. Я был ширмой для следующего броска. Для неё важнее забава. Отвлечь, чтобы затем обмануть. А как заикалась, прятала глаза, краснела. Истинная лгунья, актриса, мать твою!

— Девушки больше нет, она для меня умерла и меня не вылечить. Это наш с вами последний сеанс.

Поднимаюсь с места и иду к двери. Слышу, как доктор откашливается.

— Клим? — Резкий отклик и я замираю. — Ты хороший малый, главное помни об этом и никогда не уходи со своего пути. У тебя все получится.

Стою каких-то пару секунд, затем выхожу. На этом все, нужно научиться жить заново.

Без неё…

Дана

— Ты хорошо подумала? Можно подождать неделю.

— Нет, я вылетаю завтра, надеюсь, ты уладишь все с моим дипломом? — Спрашиваю я, закидывая вещи в большой чемодан.

— Да, можешь не переживать, на самом деле я думал тебя придётся долго уговаривать.

Я пытаюсь не заплакать на глазах у отца, поэтому старательно отвожу взгляд в сторону.

— Пап, я мечтала работать у тебя, и это приятный шанс доказать, что я чего-то стою.

— Рад, милая, это слышать. Вечером устроим прощальный ужин, не переживай, мы будем тебя раз в году навещать. Ещё есть скайп, вижу же, что ты этим обеспокоена.

— Да хорошо, пап, я буду звонить.

Мне хочется остаться одной и выплакаться. Сердце разрывается на части и душа нещадно болит. Отец уходит, и я оседаю на пол. Закрываю ладонями лицо. Он бы мог подать на меня в суд, но ничего такого не сделал. Я чувствую вину, она затапливает, тянет за собой. Этот гад не ожидал, что я так поступлю, растерялся, видимо не учел, что я тоже могу больно жалить. Как бы я не презирала его, моя любовь к нему жила параллельно, где-то за гранью рассудка. Я боялась себя, боялась, что когда — нибудь он уничтожит меня вместе с моими чувствами. Бежать, единственное здравое решение, чтобы выжить и возродить себя из пепла. Обрести заново покой. Забыть эту больную привязанность и не озираться, боясь получить удар в спину. Я до сих пор не разгадала его. В Климе живет несколько личностей и каждая из них опаснее предыдущей. Мне нужна была напоминала, оберегающая меня от него. На уличных экранах крутят рекламу: «Купи этот продукт», «Туфли с бешеной скидкой», «Распродажа диванов», черт возьми! Мне бы лишь одну надпись, вечно перед глазами. Что бы навеки