Судья. Тайная сторона правосудия - Павел Алексеевич Астахов

Юноши трепетно затаили дыхание. Поручение мэтра щекотало их молодые нервы и самолюбие.

Между тем адвокат взял со стола стопку листов и обратился к одному из них, высокому шатену:

– Нужно обзвонить все городские больницы и травматологические пункты. Начни с тех, которые отмечены на карте. Они ближе всех к месту ДТП. Цель – узнать, не поступала ли к ним вечером в прошлую пятницу женщина лет двадцати пяти с травмой ноги. Есть вероятность, что она была на велосипеде и пострадала в ходе аварии, приключившейся на дороге. – Павлов передал лист стажеру, повернулся к другому, широколицему крепышу. – А тебе необходимо выяснить, проходил ли в экстренные службы звонок о вызове скорой или ГИБДД. В этот же день, по тому же адресу.

– То есть ДТП имело место, но нигде не зарегистрировано? – уточнил шатен.

Артем кивнул.

– Может быть, имело место, – добавил он, посмотрел на второго студента и заявил: – Как только освободишься, присоединяйся к товарищу. Ну, вперед, рассчитываю на вас!

Как только стажеры ушли, Павлов сел за стол и набрал телефон Юрия Соломина, сослуживца и давнишнего друга. Тот отозвался после первого же гудка.

– Слушаю, Соломин.

– Юра, добрый день, дорогой!

– Тёма! Рад слышать, дружище! – воскликнул Юрий. – Я как раз тебя вспоминал.

– Надеюсь, ты при этом не сильно ругался, – сказал Артем и улыбнулся. – Я к тебе, Юра, собственно, по делу.

– Вот же друг, называется! Хоть бы раз просто так позвонил, о здоровье справиться! Опять что-то произошло? – Соломин насторожился.

– В общем-то да, – ответил Павлов прямо. – Рассказывать долго и лучше не по телефону. Как ты смотришь на то, чтобы нам с тобой завтра пересечься?

– Для тебя, друже, обязательно выкрою время. Так чем могу быть полезен?

– Позарез нужен архив наружных камер, – объяснил суть дела Артем. – Временной промежуток – пятнадцать минут. Маршрут и время я тебе вышлю. Такую информацию по адвокатским запросам сейчас предоставляют без особых препятствий, однако с твоей помощью этот вопрос решится намного оперативнее.

– Без проблем, – отозвался Соломин. – Сбрасывай исходные данные, все решим.

– Я твой должник.

– Причем по жизни, – серьезным тоном произнес Юрий, и друзья рассмеялись.

Как только разговор был закончен, телефон адвоката вновь ожил.

– Слушаю вас.

– Артем Андреевич, добрый день! – зазвучал взволнованный женский голос. – Это Галина Николаевна, супруга Романова.

– Здравствуйте. Я узнал вас, Галина Николаевна, как раз намеревался вам позвонить.

– Хотела узнать, как там Олег, – робко произнесла женщина.

– Держится молодцом. Скоро апелляция, нужно подготовиться. Галина Николаевна, помните наш разговор накануне? Я о пиджаке вашего мужа.

– Пиджаке?

– Именно, – подтвердил Павлов. – Том самом, в котором Олег Степанович был в момент задержания. Вы сказали, рукав чем-то испачкан.

– Да, и я даже думала сдать пиджак в химчистку, но…

– Ни в коем случае! – прервал женщину Артем. – Я сейчас заеду к вам, хорошо?

Галина Николаевна чуть помолчала, после чего нерешительно проговорила:

– Конечно, я дома. А что?..

– Я все вам расскажу. Через час буду.

Павлов убрал телефон, метнул короткий взгляд на настенный календарь.

«Нужно подготовиться, – повторил он про себя. – Очень хорошо подготовиться».

Как ни странно, неудача в суде совершенно не обескуражила адвоката. Как только началось судебное заседание, Артем инстинктивно понял, что дело завершится продлением ареста, хотя по всем канонам практики российских законов и здравого смысла судью можно было не оставлять за решеткой, а отпустить под залог или отправить под домашний арест. Но тогда, на момент вынесения решения, было что-то неясное, мутное в самом уголовном деле, что невыразимо ощущалось в напряженной атмосфере, царящей в зале суда. Все то, что происходило там, попахивало откровенной фальшью и заготовленным спектаклем.

«Даже не попахивало, а пованивало, если отбросить в сторону все приличия», – подумал он.

Теперь Павлов почти не сомневался в предвзятом отношении к Романову как со стороны следствия, так и его недавнего коллеги, судьи. Это обстоятельство еще больше подстегивало адвоката, желавшего во что бы то ни стало докопаться до истины.

В ответе за подчиненных

Прокопенко Анатолий Сергеевич завязывал перед зеркалом галстук, когда в кабинет вошел Краснов с папкой в руках.

– Здравия желаю, Леонид Михайлович, – по-военному поздоровался с шефом первый заместитель, оторвавшись от зеркала.

Мужчины пожали друг другу руки.

– А я вот никогда не умел эти галстуки завязывать, – сказал Краснов и улыбнулся краем рта. – Супруга приготовила дома штук пять, теперь в шкафу у меня на работе висят наготове.

– В этом нет ничего сложного, Леонид Михайлович, – сказал Прокопенко, ловко просунул широкую часть галстука в заранее сделанный оборот и поправил узел. – Могу научить.

– Да, конечно, но не сейчас. Я в правительство, Анатолий Сергеевич. Буду к обеду.

– Хорошо, я сегодня никуда не планировал, здесь буду, – проговорил Прокопенко, внимательно глядя на Леонида Михайловича.

Неестественная бледность кожи, темные круги под глазами Краснова не остались незамеченными.

– Все в порядке, Леонид Михайлович? – осторожно спросил он.

Краснов немного помедлил, наконец положил папку на стол, вытащил из внутреннего кармана смартфон, выискал среди писем ночное послание и молча протянул аппарат Прокопенко.

Анатолий Сергеевич уставился в экран и в слух прочел сообщение:

– «Надеемся, вы покинете свое кресло добровольно, чтобы не лишиться самого ценного в жизни». Брови заместителя выгнулись дугой.

Прокопенко посмотрел на начальника, возвратив ему телефон.

– Я не сведущ в технических науках, но хотел поинтересоваться, можно ли отследить автора этого письма? – спросил Краснов.

– Разве что чисто теоретически, – проговорил Прокопенко. – Ведь такие сообщения можно настрочить из любого интернет-кафе, с какого угодно незарегистрированного телефона. Или вообще из-за границы.

– Первой моей мыслью было дать ход этому делу, – медленно проговорил Леонид Михайлович, поправил очки, в упор глянул на своего заместителя. – Но потом я подумал, что в общем-то это ерунда. Стоит ли поднимать шум и панику из-за этой писульки? Я за годы работы получил столько угроз, что давно уже сбился со счета. Не хватало еще, чтобы председатель Верховного суда подпрыгивал от страха при каждом тявканье и анонимной записке.

Прокопенко озадаченно забарабанил пальцами по столу, лицо его приняло сосредоточенное выражение.

– Леонид Михайлович, с одной стороны, возразить нечего, – сказал он. – С другой – номер вашего личного телефона в распоряжении неизвестных лиц. Намерения этих людей нам неизвестны. Они предупреждают вас о возможности лишиться «самого ценного». На вашем месте я все же обратился бы в полицию, пусть проведут проверку, как подобает в таких случаях. Пусть опера поработают!

«Это не он, – подумал Краснов, глядя на заместителя. – Прокопенко к этому непричастен. Тогда кто же? Дроняева?»

– Анатолий Сергеевич, давай смотреть на вещи здраво, – сказал он после