По законам волчьей стаи - Андрей Ростовский

— Угомонись, Тимур. По второму кругу «терки» не будет. И почему ты весь базар сам ведешь? Вот присутствует вор. — Феликс указал на подельника Седого — Гию. — Хотелось бы знать, что он думает по этому поводу?

Гия — высокий грузин с седой бородой, окинул всех спокойным взглядом и произнес:

— Я не присутствовал на первом разборе, но со слов Тимура знаю, что оговоренная на прошлой встрече сумма денег завышена. Сейчас я готов выслушать две стороны, и порешаем все по справедливости. Вы готовы к базару?

— Мы-то к нему всегда готовы, — неожиданно взял слово Герман. — Но вот, уважаемый, в чем я вижу неувязочку. По этому вопросу в любом случае была уже разборка и твой брат и подельник Леван Седой уже принял решение. Обе стороны ударили по рукам. Неужели ты, уважаемый вор, пойдешь поперек своего же брата? И если…

— Э, геноцвали, но ведь с вашей стороны Кика был! — перебил Германа Тимур. — А ему ведь по ушам надавали! А потому…

Но тут его осек Феликс:

— Тимур, когда ты говорил, тебя не перебивали, так что и ты, бродяга, будь добр — не перебивай.

— Ну ладно. Без базара. Слушаем.

Герман продолжил:

— Так вот что я хотел сказать. Это не важно, что с нашей стороны в прошлый раз был Зураб Кика. На его место мы потянули бы любого другого из наших друзей и близких. Более правильного и уважаемого. Как вы сказали— у вас в этом сомнений нет? — Герман вопросительно посмотрел на оппонента.

— Да нет, мы знаем ваших близких, — кивнул Гия.

— И главное, — продолжил Герман, — я на сто пудов уверен, что Леван решил этот вопрос так или иначе не из-за уважения к Роберту Такиладзе. Вернее, не только из-за уважения к нему. Он решил его так, а не иначе, по-другому, а именно из-за воровской справедливости. Я слышал, что в грузинском языке слова «курды» и «мартали» стоят рядом?

Когда Герман произнес эти грузинские слова, которые обозначали «вор» и «справедливый», все грузины удивленно посмотрели на него. Герман поставил в тупик соперников, и Гии Потийскому ничего не оставалось делать, как признать справедливость его слов. Ведь он не мог не придерживаться воровских заповедей.

Тимур еще слабо пытался противостоять в споре Герману и Феликсу, но вопрос стрелки был уже решен. Невзирая на косореза Кику и отсутствие сидевшего Левана, Гии пришлось подтвердить предыдущее решение практически без изменений.

Первая часть денег была получена в срок.

«НАКРЫТЬ ПОЛЯНУ»

Зимний вечер. Подмосковье. Джип «Гранд-Чероки» свернул вправо от Дмитровского шоссе и Устремился по пустой заснеженной дороге в сторону Клязьминского водохранилища.

Снежинки, словно искры разворошенного костра, резвясь, метались в потоке света мощных фар. Мохнатые, запорошенные придорожным снегом ели так и норовили ненароком стегануть двоими лапами по лобовому стеклу автомобиля. Сделав очередной поворот, джип резко притормозил у металлических ворот, за которыми возвышался большой двухэтажный коттедж из красного кирпича.

Водитель нажал на сигнал. Прошла пара минут, и ворота со скрежетом отворились. В проеме показалась приземистая фигура. Подойдя к машине с противоположной от водителя стороны, человек заглянул в боковое стекло. Стекло плавно опустилось, и из салона послышался насмешливо-уверенный голос:

— Что, бродяга, транспорт не признал?

— Ну что ты, Феликс? — осклабился приземистый парень. — Как можно?! Только снег густой валит, да твои прожектора дюже слепят. Проезжай, пожалуйста. Георгий тебя, поди, как целый час дожидается. Истомились уж все…

— Ну не обессудьте, — ухмыльнулся Феликс. — Пробки виноваты. Да и дороги больно скользкие. В народе ведь сказывают: «Лучше поздно, чем никогда».

Сегодня Феликс и его близкие были приглашены на дружеское застолье. Жора Люберецкий в качестве благодарности за неоценимую помощь со стороны Феликса и Германа, за отбивку долга своего подкрышного банка, помимо отсчитанной, заранее оговоренной доли, решил «накрыть поляну», то бишь организовать банкет со всеми вытекающими из него последствиями: сауной, бильярдом и, конечно же, что само собой разумеется, сексапильными представительницами древнейшей профессии. Как же без них?

Подтянув к финансированию данного проекта благодарного управляющего банком Константина Семеновича Соловьева, Жора вместе с ним и со своим подельником Геной Боровом в окружении трех девушек уже целый час потягивали виски в гостиной, где они расположились за щедро сервированным столом, дожидаясь запоздавших гостей.

Вновь прибывшие вошли в гостиную. Феликс и Герман были одеты в длинные кожаные пальто с теплыми меховыми воротниками. У Феликса воротник был отделан норкой, а у Германа — черной нерпой. За ними стояли личный водитель Феликса, Гоша, и его же напарник и правая рука Семен, именуемый в братве из-за своих внушительных размеров не иначе как Сема Комод.

— Ну, наконец-таки объявились! — Жора поднялся навстречу гостям. — Чикаго, я тебе на сотовый уже несколько раз пытался пробиться, а там эта овца со станции МТС постоянно отвечает, что, дескать, «отключен» или «в зоне недосягаемости». Я уж, грешным делом, подумал, не мусора ли приняли.

— Не обессудь уж, братуха, мой сотовый здесь хреново принимает: погода, снег, расстояние. А задержались — пробки, дороги скользкие. Столько аварий на дороге… Кранты, короче…

— Ну, считай, отмаз принят, — весело заулыбалось круглое Жорино лицо, посаженное при отсутствии шеи на его же кругло-квадратное объемное тело. — А вот от штрафной вам уж отвертеться не получится. — С этими словами Жора наполнил три стакана содержимым бутылки «Джонни Уокер».

Обнявшись с гостеприимным Жорой, поздоровавшись с «благодарным» банкиром и остальными, вошедшие, скинув одежду, присели к столу.

— Ну что, братки? — взявший на себя роль тамады Жора поднял бокал. — За успешное завершение безнадежного дела!

Подмигнув Феликсу и похлопав по плечу господина Соловьева, пятидесятилетнего респектабельного мужчину, он опрокинул в себя содержимое бокала и запил колой.

— Вот так-то, Семеныч, результат налицо, а ты все за голову хватался, дескать, утекли твои восемьсот косарей грина. Кинули, дескать. А фиг им! Задницу себе надорвут наших близких кидать! На каждую хитрую жопу есть член с винтом! Так ведь, Феликс?

— Базара нет! Русскому бизнесу без защиты— грош цена!

Виски приятно обжигало горло. Закуски были подобраны со вкусом. Икра, осетрина и прочие многочисленные деликатесы, а также фрукты обильно украшали стол.

Феликс непринужденным, изучающим взглядом окинул девушек и подмигнул Герману. Да… Несмотря на грубоватую внешность, Жора отличался неплохим вкусом. Девочки были как на подбор: высокие, стройные, со смазливыми лицами, модно, но несколько вызывающе одеты, что подчеркивало их специфическую принадлежность к определенному роду деятельности. Они весело улыбались, перешептывались между собой и с кокетливым любопытством разглядывали гостей. Употребляемые в течение часа аперитивы, очевидно, помогли им избавиться от первоначальной робости и скованности. Они расслабились и достаточно свободно себя чувствовали.

— Ну что, как телки? — поинтересовался Люберецкий, заметив взгляд Феликса. — Вроде сегодня ничего улов? Да и это еще не все. Для большего куража и веселья сейчас еще четырех подгонят. Так что всласть порезвимся. — Жора засмеялся и похотливо потер свои огромные ручищи.

— Ты же знаешь, братишка, мое отношение к подобным развлечениям, — устало махнул рукой Феликс. — Ну да ладно, разве что для куража.

— А то для чего же? Тебе с ними в десна не целоваться, а вот оргия знатная получится. Дождемся пополнения и начнем увеселительную программу.

Дальнейшие события развивались по привычной, достаточно банальной в такой обстановке схеме. Произносились традиционные тосты. Как по шаблону. Интенсивно поглощалось спиртное и уничтожались закуски.

Девушкам же, в отличие от еды и напитков, уделялось до поры до времени исключительно мизерное внимание. На вопросительный намек Германа по поводу конкретного пренебрежения женским обществом Феликс прочитал ему небольшую, но категоричную лекцию.

— Зачем? Ведь деньги за них уплачены. А следовательно, они автоматически попали в разряд вещей, покупок. Покупка и есть покупка. Приобретая товар, ты становишься хозяином того товара, который купил. А со своей вещью что хочешь, то и делай. Хорошо служит она своему хозяину — замечательно, плохо — можно и на помойку угодить. Как тебе, браток, мое объяснение?

— И что тебе сказать, старик?.. — ответил ему Герман. — У медали есть две стороны, но я не хочу по этому вопросу вдаваться в глубокую полемику.

Да, Герман на эту тему говорить не хотел, но все же подумал: «Да уж, конечно, откуда в данной ситуации взяться зажигающему сердце флирту, когда мужчина, словно павлин, распускает веером свой хвост, дабы снискать у дамы ее расположение. Он начинает обхаживать ее, расточать комплименты, оказывать всевозможные знаки внимания. И все ради единственной цели — понравиться ей. Она же, в свою очередь, хоть и не всегда показывая вид, желает понравиться ему. И это неудивительно. В этом и заключается природа взаимоотношений между разными полами. В этом-то и есть нечто интригующее. Нечто, предшествующее достойному, обоюдно желаемому сексу. Ведь, как заявляют искушенные, для удовольствия важен не сам секс, а процесс, предшествующий ему. То бишь прелюдия. Вот этот самый процесс, эта самая прелюдия, приносит истинному мужчине, истинному ловеласу, максимальное, ни с чем не сравнимое наслаждение. Но здесь-то какая может быть прелюдия? Какие ухаживания? Зачем? Для чего? Нелепость!»