Ареон. Шаг в зазеркалье - Василина Александровна Лебедева

– Ну и тощая ты, – покачала головой гоблинша, наблюдая за девушкой. – Я о таких как ты только слыхала, но вижу первый раз.

– Это из-за озера я тебя понимаю? – наконец Дарья, вытерев слёзы, посмотрела на женщину.

– А как иначе-то? – удивлённо пожала плечами в ответ и спросила: – Идти-то сама могёшь или подсобить тебе?

– Могу, – буркнула Дарья. – Обуви у вас я так понимаю, нет? – спросила хмуро.

– Да это ж надо тухли брать как у ассианок, а кто ж мне дасть их?

– У кого? – спросила Даша, заплетая волосы на ходу и начиная подниматься по каменной винтовой лестнице.

– Дык у аристократок. Ноги у тебя махонькие, как и у них. Ты потом скажи Плеяде про обувку-то, она и подсобит.

– Кому? – спросила Даша, на что услышала смешок.

– Дак завтра и увидишь. И хватит мне тут! Заладила: кому, кого – надоела!

– А у тебя в языке кости переломаются, да? – вспылила Даша, останавливаясь на ступеньке. – Боишься, гипс накладывать придётся по самые гланды, так что ли?

– Ты, это, – гоблинша насупилась и толкнула Дарью, отчего девушка чуть не упала: – иди, давай. А то договоришься мне тут!

Некоторое время они поднимались в тишине, но Даша не выдержала долгого молчания и спросила:

– А ты вообще кто? Ну, раса какая?

– Орчанка я. А ты знаю – геотянка. Я таких ещё не видала, хотя уж несколько десятков оборотов здесь, – вдруг разговорилась женщина. – Ты похожа на ассианок. Только те красившее будут и кожа у них как молоко небесной коровы. Ты же, как выгоревшая. Чевой ты такая тёмная? – спросила орчанка.

– Не тёмная, – поморщилась Даша, – я смуглая.

– И волосы твои странные. Чёрные как самая чёрная ночь в преисподней. А у ассианок волосы шёлком, белые как снег в моём мире.

– Да ладно, – остановилась Дарья: – поняла я тебя – я страшная как пугало, а асианки красавицы писанные! Мне, знаешь, как-то плевать на это! – высказавшись, Даша продолжила подниматься, слыша за спиной раздражённое сопенье.

На пререкание и вопросы у девушки больше не осталось сил, поэтому она в этот раз только отстранённо скользила взглядом по существам из невиданных миров, что сновали в коридоре. Вернувшись в свою комнату, Даша опустилась на постель и закрыла лицо ладонями. Она думала, орчанка уйдёт, но услышав, как та продолжала что-то бухтеть, удручённо посмотрела на неё.

– Что со мной будет? – тихо спросила девушка, подавленная положением, в котором оказалась. – Я смогу вернуться когда-нибудь домой?

Женщина села в кресло, в котором кое-как поместились её телеса, и вздохнула, разглаживая цветастую юбку:

– Дык кто ж знает? Пелиады ток.

– Кто это? – уныло спросила Даша.

– А вот завтра и увидишь, – покивала головой женщина. – Ты это – мне расскажи: откудава ты? Как сюда попала-то?

Даша, отвернувшись в сторону стены, кратко рассказала о своём мире, что её ждут сестра и родители и про Неоклиса с его обещаниями сказки.

– О-о-о, вона как, – протянула орчанка. – Дык тебя обманом привели.

– А тебя нет? – повернувшись к женщине, спросила Дарья.

– Ну, я-то знала куда иду. И обратно не хочу. У нас на Зранцане живётся туго. Здесь хорошо и легко. Я вона даже орика себе завела, так что детки будут расти в благодати, под куполом.

– Орика? – Даша нахмурилась. – Под куполом? Это что значит?

Но орчанка махнула рукой, поднялась и со словами: «Поесть тебе надо бы», прошла к стене. В этот раз Дарье достались странные на вид фрукты и подобие манной каши. Отказываться от еды она не стала. Молча поев, легла, повернувшись к молчавшей орчанке спиной, и закрыла глаза.

– Ты это, не печалься раньше времени. Завтра Пелиада определит тебя и легче заживётся. А то может вообще без надобности им окажешься и обратно тебя отправят.

Глава 12

Самое тяжёлое, страшное – это ожидание. Даша выспалась, поела и в ожидании орчанки проверила все помещения и все предметы. Опять убедилась, что в её комнатках нет ни одного бьющегося предмета, чтобы взять хотя бы осколок для самообороны.

Злая и расстроенная, начала всё больше накручивать себя, представляя самые ужасные картинки своего будущего. Поэтому когда явилась орчанка, Даша едва не с объятиями её встретила.

– Чегой ты такая заполошная? – удивилась женщина, держа в руках что-то из белой ткани.

– А думаешь легко вот так сидеть – без дела, в одиночестве? – повысила голос Дарья. – Если бы хоть окошко было да пусть с решёткой. А то, как психа в белой палате заперли!

– Дык окошка нельзя. Белую смерть нанесёт, – посмотрев как на неразумную, ответила орчанка.

– Какую смерть? – уже притихнув, спросила Даша, глядя, как женщина разложила на её постели белое одеяние.

Подойдя ближе, коснулась тончайшей, шёлковой ткани и осмотрела плащ с капюшоном. К нему прилагалась тонкая, едва ли не прозрачная, длинная нательная рубаха.

– Ну, так как же – ветра тут, знаешь какие? Лютые! Несут белую смерть они. Их только купол и сдерживает. Да хрусталь ставят в окошки, а ежели сюды ставить будут, то никакого хрусталя-то не напасёшься! Ты давай вон, мыться иди! К Пелиадам надо чистыми идти. А потом оденешься, да поведу тебя.

Опять коридоры, переходы через радужные, искристые порталы в зеркальных стенах и спуск по широкой, словно из хрусталя лестнице.

– Какая красота! – не выдержав, прошептала Дарья, касаясь стеклянных перил, – Словно в сказке о снежной королеве.

– Чегой ты там бормочешь? – оглянулась орчанка, спускающаяся впереди, но Дарья, не отвечая, только мотнула головой.

Девушка уже не обращала внимания на остальных существ странных рас, которые спускались или поднимались по этой же лестнице. Она в безумном волнении наоборот натянула поглубже капюшон своего одеяния.

Лестница привела их в широкий зал, в котором отделка была из такого же сверкающего хрусталя. Сверху свисала огромная люстра, и сияние свечей, преломляясь тысячу раз от стен, потолка и пола, играло миллионами бликов на фигурах тех, кто стоял в ожидании у огромных, таких же хрустальных дверей.

Орчанка, перекинувшись несколькими словами с другими созданиями, отвела Дашу к стене, пояснив:

– Вишь, какая очередь, так что ждать надобно.

Девушка отметила, что в зале множество тех, на ком были такие же плащи с капюшонами и в основном в них угадывались мужчины. В отличие от неё, остальные переговаривались, некоторые даже весело смеялись, что поразило Дарью. Тронув орчанку за руку, она тихо спросила:

– Те, кто в белых плащах они все новенькие в этом мире?

– Затем они здесь и есть – те, кто с даром, сначала все к Пелиадам, а уж потом по чертогам, да работам отправляются.

– И они… – Дарья запнулась, когда услышала женский, переливчатый смех. Обернулась и увидела синекожую девушку с копной красных с рыжим отливом волос. Красивая, необычная, она смеялась, откинув голову, – они добровольно пришли на Ареон?

– Конечно, – кивнула орчанка и бросила хмурый вид на Дарью: – Хотя есть и