В облаках - Маргарита Ардо
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Я переоделась в сухое платье, похожее на длинную футболку с капюшоном, вытерла полотенцем волосы.
На кухне «для бедных» грюкнуло. Зашумел электрочайник. Из крана в мойку потекла вода.
«Лизочка, наверное. Или пара из Севастополя. Этот же руки запачкать боится...»
Выглянула за шторку в стене. Нет, это был Артём. Тоже переоделся, волосы взлохмачены, как у мальчишки. Он что-то делал у стола.
«Не выйду, пока не отправится в свой поход», — подумала я, продолжая за ним наблюдать, как из логова шпиона.
Заметила, что у Артёма есть лёгкая асимметрия в лице. Словно привык улыбаться с хитрецой и порой кривовато, потому что не искренне. Лоб высокий. Подбородок упрямый. Лицо человека, который знает, что умеет нравиться и пользуется этим. Хуже того: привык, что все клюют, и потому достаточно небрежно улыбнуться и сказать: «Я миллиардер». Фу!
Я глянула на себя в зеркало: обычная, совсем обычная, каких много ходит по улицам. Стройная, но не спортивная. Нос курносый. Губы как губы. Глаза невыразительные, брови в порядок не привела. И цвет волос дурацкий: моль, сорт второй, выцветший.
Созерцание собственной заурядности вызвало ещё большее раздражение. Зато я пришла к весьма определённому выводу:
«У нас с ним ничего общего быть не может! И он мне ничуть не нравится. Даже не поинтересовался, не ударилась ли я? И со шлангом не помог. Разве нормальный мужчина так ведёт себя? Допустим, он не испытывает симпатии, но где же вежливость, благородство? Или миллиардерам всё это ни к чему? Ну да, я же прислуга!» Я снова чуть не подскочила на месте, ужаленная вспомнившимся оскорблением. Служанкой я никому не буду, я скульптор, вот вам!
Артём повернулся ко мне вполоборота, слегка улыбаясь, а я мысленно фыркнула::
«Даже сам с собой притворяется своим парнем. Для кого? Кого он хочет обаять? Чайник, что ли?»
Резкий звонок ворвался в тихие бытовые шумы, Артём достал из кармана шорт телефон, поднёс к уху.
— Да, говори быстро! — приказал он.
Я оторопела, потому что в тысячную долю секунды его лицо изменилось: из молодого парня Артём превратился в зрелого, жёсткого и безапелляционного мужчину, старше меня лет на десять. А казался ровесником.
— Продавай, — скомандовал он, выслушав кого-то.
И ушёл в свой номер, плотно закрыв за собой дверь. А я так и осталась стоять, поражённая. Потому что этот последний действительно мог быть олигархом, министром, биржевым воротилой, да кем угодно! С хищным взглядом, со складкой у рта и опасной собранностью зверя перед прыжком, похожий на ягуара, который только нежился на солнце с красивой, лоснящейся шкуркой и вдруг увидел лёгкую добычу.
Руки мои покрылись мурашками. Я, наконец, отошла от шторки и выдохнула.
Нет, это хорошо, что я не красавица! Просто отлично! Может, кажусь ему подходящей для словесных шпилек, не более. И засматриваться на его фигуру так же целесообразно, как влюбляться в киногероя. А я личность цельная, мне не до ерунды!
* * *
Я раскрыла альбом и принялась что-то набрасывать карандашом по привычке. Мне нужно было перезагрузиться, рисунок этому отлично помогает!
Наконец, хлопнули три двери, защёлкнулись замки и шаги во дворе стихли. Это значило, что все ушли в поход — дышать соснами в Национальном парке.
Я выскользнула на кухню для бедных из своей потайной двери и увидела на ближайшем ко мне столе большую круглую коробку, разделённую на несколько частей: кешью, макадамия, грецкие орехи, фундук, пеканы, крупные фисташки на одной половине, и шоколадные трюфели с засахаренными фруктами на другой. Коробка была открыта, из-под неё торчала салфетка, где было размашисто написано:
«Надеюсь, ты не ударилась. Это тебе для улучшения настроения. Свежее. Из Калифорнии. Буду рад, если съешь всё».
А рядом стояла кружка и дымился ароматный чай. Ой, это он точно мне?
Глава 8
Артём
Она насупилась, а мне почему-то стало не очень. И весь подъём по тропе к заповеднику внутри крутилось что-то назойливой спиралью про то, что мультяшных Гаечек обижать — последнее дело, хотя ну с чего там обижаться было? А, может, ударилась сильно? Хотя я пытался подстраховать. Но ведь со стиралкой и правда смешно...
У меня у самого локоть ноет и плечо, о которое она приложилась при падении. А какой взгляд у неё был! Испуганный до пронзительности, словно она не обо шланг споткнулась, а ринулась с тарзанкой, привязанной к одной ноге, с Ниагарского водопада. Почему она так боится падать?
— Артём, а ты веришь в любовь? — прозвучало внезапно рядом на привале в стороне от горной тропы.
Я очнулся от мыслей и увидел Милану. С завораживающей улыбкой она отбросила косу назад и повела загорелыми, красивыми плечами. Над ней можно было сверху баннер повесить: "Экологический отдых. С нами легко!" Но не вовремя и не с этой компанией.
Наши ребята отдыхали от подъёма возле источника, бьющего из камня. Он гнал по узкому желобку сухие хвойные иглы и терялся между валунами.
— Верю. В глобальном смысле, общечеловеческом, — ответил я Милане, отзеркаливая её улыбку.
— Мы все вечно одиноки и ищем пресловутые половинки, хотя на самом деле просто хотим познать своё высшее Я, — глубокомысленно заметил "капитан" с моего этажа, поддерживая под локоть свою даму, которая усаживалась на вежливо подставленную им туристическую "пенку".
— Однако вы, Игорь, приехали не один, — заметила Милана.
— На пути к своему Я всё-таки приятнее быть со спутницей, — рассмеялся "капитан". — Да, Алёнушка?
Его женственная партнёрша подтвердила, а потом глянула на меня с любопытством:
— Неужели, Артём, вы в самом деле не верите в любовь между мужчиной и женщиной?
Во что я точно не верю, так это в разговоры о ней. Я практик, и если я не испытал раздутое писателями чувство, какой смысл его придумывать? За тридцать шесть лет наверняка бы понял, что это. Не дурак. Видел я родителей, друзей с громкими разводами, сам влюблялся по детству, ведь чушь это! Сплошные страдания и немного секса. Я предпочитаю наоборот.
— То, что называют любовью, — сказал я, — это инстинкты, программы
