Разжигая пламя на снегу (СИ) - Ника Орлова

Горячее дыхание опаляет скулу. Упираюсь спиной ему в грудь и затравленно умоляю взглядом родственника сделать что-нибудь. Вырваться из этого захвата нереально, но как быть, если у стоящих рядом с дядей, мужчин на лицах явная заинтересованность происходящим?

— Макс, пожалуйста, я просто подойду на два слова, — поворачиваю к нему лицо.

— Нет, ваши разговоры в мои планы не входили.

— Так ты знал, что он будет здесь? — меня просто рвет на части от этой самоуверенной манеры управлять людьми, как куклами.

— Знал.

Я снова перевожу взгляд туда, где дядя Сева в состоянии полного ужаса видит, как Градов прижал меня к себе, как диктует мне условия. Машу отрицательно головой, мол он все не так понял, со мной ничего страшного не происходит. Но родственник понимает это по-своему, безысходность гримасой боли ложится на его лицо, он сам делает к нам несколько шагов, но Градов головой машет ему — нет. И тот останавливается.

Боже, вот зачем он сказал ему по телефону, что не будет играть в героя? Он просто морально его убивает, обставляет все, чтобы дядя думал невесть что. Он точно решит, будто я сплю с ним принудительно из-за этого долга.

— Градов, ты животное!

Как я могла еще десять минут назад таять и растекаться перед ним?

— Нам пора, — рубит он. Не осталось и следа от мужчины, который только что пожирал глазами мои губы и поднимал бокал за женщин.

Он просто уводит меня к лифту. Когда двери закрываются, и мы движемся вниз, я не выдерживаю.

— Если бы я только знала… — мне так горько, я снова чувствую себя заложницей.

Макс нажимает кнопку и лифт останавливается. Боже, нет! Это наихудшая идея, меня бросает в жар, я хочу выйти из закрытого пространства. Но я не стану умолять, пусть даже не надеется. Ненавижу.

Смотрю на него, как загнанная лань, но он похоже, не понимает, что устроил мне двойной стресс.

— Что ты хотела ему сказать? — жестко выдвигает Градов.

— Просто успокоить, объяснить, что со мной все хорошо.

— Ему не обязательно это знать.

— Он пожилой человек, ты хоть понимаешь, как он себе все это представляет? Какое чувство вины испытывает сейчас? Или тебе все равно, кому и почему ты причиняешь боль? Деньги дороже всего, да, Градов?

Я срываюсь на крик, хочу, чтобы он услышал, понял, хочу на воздух.

— Ты сейчас прекратишь орать, мы приедем вниз, нацепишь свою фирменную улыбку, попрощаемся и уедем. А свои истерики оставь для дяди.

Прислоняюсь к стенке кабины, мне нереально плохо. Голову разрывает изнутри ощущение паники, я готова закрыть рот, лишь бы поскорее выбраться отсюда.

Макс жмет первый, и мы трогаемся.

Когда выходим в холл, улыбаться по заказу не получается, мы прощаемся с некоторыми гостями и выходим на улицу. Вдохнув в грудь воздуха, ощущаю легкое головокружение, меня ведет, и я чуть не падаю на своих каблуках. Градов подхватывает, фиксирует меня в ровном положении, прижав к себе, заглядывает в лицо и пытается понять, что случилось.

— Тебе плохо? — нет сил на ответы, особенно моральных, просто глубоко дышу — Лиза!

— Мне плохо в закрытых пространствах.

— Почему ты не сказала?

— Зачем? Попросить разрешения дышать?

— Снежина, ты и в полуобморочном состоянии неисправима.

Он отводит меня с крыльца вниз, там продувает ветерок, Макс накидывает мне на плечи свой пиджак, кутает, как ребенка и легонько обнимает за талию. В коконе его рук мне тепло и временно безопасно. Какого черта я так чувствую? Это сейчас источник моих бед, я не должна так себя чувствовать рядом с ним. Он наклоняется совсем близко к моим губам, какое-то время просто смотрит, а потом нежно едва прикасаясь, целует.

Я, подавленная морально, взятая в кольцо его рук физически, не в силах усмирить реакцию своего организма на этого мужчину, не просто сдаюсь. Я целую его в ответ, впускаю его язык в свой рот и улетаю. Земля уходит из-под ног, он целует так, будто ничего слаще в этом мире не пробовал, до дрожи, до беспамятства, я не хочу, чтобы это прекращалось.

Но конец неминуемо приходит, вместе с осознанием того, что я ему только что позволила, несмотря на то, как он обошелся с моей семьей. Он же знает, что у меня больше никого нет.

Последней каплей становится его взгляд в сторону крыльца здания. Он уводит меня в машину, оглядываюсь назад и вижу на крыльце, одиноко стоящего, дядю Севу.

Домой водитель довозит нас быстрее, чем мы ехали сюда в час пик. Градов, слава Богу, сел на переднее сидение и у меня появилась возможность уйти в свои невеселые мысли.

Возле ворот, не дожидаясь его, встаю и иду в дом, он не догоняет, лишь включает с телефона свет на первом этаже. Закрываюсь в своей комнате, быстро принимаю душ и падаю, без сил, на кровать. Сегодняшний день по ощущениям, самый долгий и насыщенный в моей жизни. Засыпаю с жалостью к дяде и предательским чувством удовольствия от воспоминания о вкусе его безумных умелых губ.

Глава 11

Лиза

Ночь выдалась тревожная. Мне снился дядя Сева в тюрьме, бабушка, в непонятном чужом доме и я, идущая по длинному высокому мосту в незнакомой местности. Мост был бесконечный, и у меня никак не получалось дойти до края и спуститься вниз. Ну и, конечно, Градов. Он целовал, просил обнять его, не отпускал, а я не могла сбросить это наваждение и послушно выполняла все, что он говорил.

Яркий свет нового дня заглянул солнечным лучом через незашторенную часть окна и я, наконец, вышла из беспокойно-суматошного сна.

Закончив все утренние процедуры, накидываю новый короткий халатик цвета бирюзы, тапочки и впервые чувствую себя в плане внешнего вида так, как привыкла по утрам. А вот с настроением дела обстоят отвратительно.

Ко всему прочему, надо же было подойти к окну. Застываю…На отмостке бассейна, спиной ко мне отжимается Градов. На нем лишь плавательные шорты, голый рельефный торс ритмично опускается и поднимается над кафельной плиткой, и эта картина поднимает на поверхность все непристойные желания, которые я успела затолкать подальше и списать на ночное сонное сознание.

Не знаю сколько он уже это проделывает, но на моих глазах это происходит не один десяток раз. Затем он поднимается и прыгает в воду, проплывает под водой в другой конец бассейна, выныривает и плывет в обратную сторону ко мне лицом.

Амбициозный эгоист и манипулятор с внешностью плейбоя, совершенный