ВОИН ЛЕМУРИИ - Лин Картер

Соомия шагала гордо, высоко подняв голову. Твердо ступая маленькими, обутыми в тапочки ножками, она уверенно направлялась к подножию идола. Мановением руки желтый Великий хранитель остановил шествие. Дородное тело Вапаса Птола окутывало роскошное, украшенное драгоценностями одеяние из желтого бархата, однако красота одежд не могла скрыть ни алчности, горевшей в его холодных глазах, ни хищного носа, ни жесткой складки губ.

— Сделай выбор, прекрасная Соомия, — холодно произнес Великий хранитель. — Что слаще: огненные объятия Ямата или трон Патанги? Подумай хорошенько!

Соомия взглянула в надменное лицо Вапаса Птола и обидно рассмеялась:

— Я лучше тысячу раз умру ужасной смертью, чем приму твое предложение. В моем сердце нет любви. Там лишь презрение, ненависть, отвращение — к тебе, Вапас Птол! Ты не человек, ты ледяной смертоносный огонь.

Холодный взгляд хранителя стал злым. Он подал знак, и хранители повели Соомию к алтарю. Тонгора и Шарата потащили следом за принцессой.

Казалось, Бог сидит, поджав ноги и соединив колени. Бронзовая драпировка набедренной повязки идола выполняла функцию лестницы, ведущей к алтарям-ладоням. Пленников подняли по ступеням, развернули лицом к заполненному залу и приковали к напоминающим шипы столбам.

Жертвы должны стоять на виду у зрителей, пока алтари нагреваются.

Гремели барабаны, ревели трубы, и чудовищное эхо гуляло в сводчатом зале. Великий хранитель взошел на платформу рядом с гигантским коленом идола и начал произносить ритуальный речитатив. Прислужники в желтых набедренных повязках скрылись в люке у подножия лестницы — чтобы докрасна раскалить бронзовые алтари, следовало поворошить топки.

Тонгор, как и его товарищи по несчастью, молча смотрел на зрителей, но огромные мускулы на спине и руках валькара вздулись от напряжения. Тонкий столб проходил сквозь одно звено его кандалов, и варвар прилагал чудовищные усилия, стараясь разорвать цепи.

Хранители запалили жаровни с благовониями, и помещение наполнилось едким пурпурным дымом. Грохали гонги и барабаны. Ряды одетых в желтое фигур приседали и раскачивались в варварском танце.

— Не могу дотянуться до талисманов, — тихо проговорил колдун. — Совершенно не чувствую рук, пальцы — как чужие.

— Мы слишком далеко друг от друга, мне никак не дотянуться, иначе я бы сняла один из перстней, а вы бы сказали мне, что с ним делать, — вздохнула Соомия.

— Крепитесь! — проворчал Тонгор.

Громадные мускулы широких плеч варвара вздулись, перекатываясь, будто бронзовые шары. Северянин прилагал неимоверные усилия, пытаясь разорвать оковы.

Торгор приобрел силу за годы тренировки… размахивая тяжелым валькарским мечом на дюжине войн. Но теперь она нужна была вся — до капли!

Алтари за спиной нагревались. Тонгор ощущал их жар спиной, икрами, затылком… Мускулы вздулись. Капли пота выступили на лбу, и пот потек по рукам.

Тем временем ритуал жертвоприношения достиг кульминации. Три вооруженных странными кинжалами хранителя стали подниматься по ступеням, намереваясь привязать пленников к алтарям, уже раскалившимся докрасна. Вначале служители Бога Огня собрались вокруг Соомии — им не терпелось сорвать одежды с гордой принцессы… Внезапно валькар услышал голос Шарата:

— Тонгор, смотри! Там, на платформе, где стоит Великий хранитель! Твое оружие и Немедийский меч… Они собираются бросить их в пламя Ямата!

Вид знакомого, любимого валькарского меча придал Тонгору сил. Лицо его от натуги налилось кровью.

Ухмыляющийся хранитель взялся за воротник рубашки Соомии и рванул изо всех сил. Одна жемчужно-белая грудь принцессы обнажилась. Соомия глядела в пустоту прямо перед собой — ее черные глаза были широко раскрыты. Лица хранителей раскраснелись от предвкушения. Вот один облизал тонкие губы и протянул руку…

Раздался металлический звон, и звук этот разнесся по всему залу. Уже ослабленное звено наконец сдалось в борьбе с мускулами валькара.

Освободив руки, Тонгор, будто гигантский кот, прыгнул на хранителей. Он оторвал от тела Соомии руки тонкогубого сладострастника, поднял извивающегося и дрыгающего ногами священнослужителя одной рукой за горло, другой за пах и… швырнул его на алтарь! Послышались шипение и потрескивание жарящегося человеческого мяса, и пронзительный вопль наполнил зал.

Тонгор сбросил с платформы оставшихся хранителей, и те рухнули на каменный пол. Потом варвар освободил руки Соомии. Используя железную рукоять ритуального кинжала как рычаг, он разломал звенья цепи и освободил девушку, затем занялся цепями Шарата.

В зале воцарилась всеобщая неразбериха. Храм превратился в обитель безумцев. Хранители и стража бросились вверх по ступеням. На платформе рядом с коленом идола Вапас Птол призывал проклятия Ямата на головы святотатцев, осмелившихся вырваться из огненных объятий.

Тонгор вложил в руки Соомии кинжал и подтолкнул ее к Шарату, чтобы девушка освободила колдуна, пока сам он занимается приближающимися врагами. Подскочив к лестнице, варвар, ударив первого хранителя ногой в лицо, расплющил ему нос. Хранитель повалился на спину, сталкивая с лестницы остальных.

Валькар подхватил саблю, выпавшую из рук поверженного противника, и кинулся на воинов охраны. В хаосе воплей зазвучала его дикая военная песнь. Варвар убил четверых, прежде чем сабля сломалась от удара о стальной шлем. Тогда валькар швырнул рукоять с обломком в лицо противнику и отскочил в сторону. Теперь заработали тяжелые кулаки, круша головы, Тангор, словно ураган, сбрасывал людей с платформы: кого вниз, на камни, кого — через голову, на огненные алтари. Притомившись, варвар схватил одного стражника за щиколотки и принялся крутить его, будто огромную живую дубину, сбив еще десяток человек, а затем метнул обмякшее тело в зал так, что оно свалило с ног десяток хранителей. Тонгор находился в своей стихии — шла битва.

Соомия освободила Шарата, и колдун присоединился к бою. С его рук слетали молнии, поджигая одеяния хранителей и накидки стражников. Теперь лестницу защищал разгневанный колдун, и магическое пламя обращало врагов в пылающие факелы.

Тонгор на мгновение замер на краю идола, а потом… прыгнул. Он, как кот, приземлился на платформе, где сидел, сжавшись, белый от гнева и страха Вапас Птол, побелевший от гнева и страха. С платформы Тонгор забрал еще не законченный Немедийский меч и свой огромный клинок. Осталось еще одно дело — сладкая месть, но не успел варвар развернуться, как Великий хранитель подобрал полы балахона и прыгнул в бурлящую толпу. Валькар громко расхохотался.

Вдруг огромное окно из цветного стекла в куполе лопнуло с оглушительным треском, и ливень острых осколков хлынул на толпу. В зал втиснулся серебристый «Немедис», и люди — хранители, воины, аристократы — в панике кинулись бежать кто куда. Воздушный корабль спустился к колену идола, туда, где Шарат с развевающейся бородой, швыряя молнии, удерживал лестницу.

Зал быстро очистился от объятой ужасом толпы. Люди всерьез поверили, что на землю сошли разгневанные боги. Шарат помог Соомии подняться на борт летучего корабля. После судно спустились пониже, чтобы подобрать варвара.

Тонгор вскочил на палубу — обнаженный, измазанный кровью гигант со сверкающим мечом. На его потной коже играли отблески огней.

— Карм Карвус! Никогда не подумал бы, что так рад буду нашей встрече! Приветствуй принцессу Соомию, законную саркайю Патанги, и, во имя любви богов, давай скорее уберемся отсюда, пока Шарат не обрушил своими молниями крышу этого «славного» храма! — проревел он.

Варвар кинул волшебный меч Шарату. Пассажиры летучего корабля покрепче ухватились за ограждение, когда Карм Карвус резко задрал нос «Немедиса». Через несколько мгновений они вылетели через разбитое окно и пронеслись над улицами Патанги. Внизу бурлили испуганные толпы.

— Держи курс на северо-запад, Карм Карвус. Надо до рассвета добраться до Горы Грома. Старый год уже кончился и начался новый. Через несколько дней Короли-Драконы вызовут богов Хаоса из темных жилищ за пределами нашей Вселенной, — распорядился Шарат, — и горе Лемурии — они втопчут ее в грязь!

Блестящий «Немедис», своеобразное воплощение надежды на спасение мира, резко поднялся и полетел над крышами и башнями Патанги.

Глава 10

ГОРА ГРОМА

Вот уж Тунгарт по горло в воде

А в руках лишь обломок-клинок

Враг повсюду, Драконы везде,

Тут вонзилось копье ему в бок

Но успел перед смертью поднять

Немедийский он сломанный меч

И обрушил его на врага,

Снеся вражью голову с плеч.

Соомия изможденно опустилась на узкую койку. Принцесса была бледна, ее хрупкое тело содрогалось от пережитого страха и усталости. Шарат всучил ей пиалу вина.