Суета сует. Бегство из Вампирского Узла - С. Сомтоу

– Как ты думаешь, ему было больно? Руди? – спросил он едва слышно.

– Нет, я думаю, что не больно, – сказал Пи-Джей. – Совсем не больно.

– Ну что? Выпьем крепкого кофе – и вперед? – тихо проговорил Тимми. – Их надо убить, вампиров. Там у меня, под кроватью... достань.

Пи-Джей заглянул под кровать. Чего там только не было! Детали от макета железной дороги, грязное белье, гитарные струны и даже скрученная в трубку литография Шагала – не из самых больших, но все равно тысяч на десять потянет, подумал Пи-Джей, – и еще там стоял гроб.

– Да, – сказал Тимми, – в гробу. Давай вытаскивай его.

Это была небольшая низенькая деревянная коробка, черная и украшенная мозаикой из черепов и костей филигранной работы. Самый настоящий гроб, только маленький. Как для ребенка. Даже Тимми скорее всего в нем не поместится.

– Реликвия из детства, – сказал Тимми. – Давай открывай.

– Там что, родная земля? – спросил Пи-Джей.

Тимми рассмеялся.

– Никогда в это не верил. Просто храню его по старой памяти. Чувствую себя уверенней, когда он рядом.

В гробу было около дюжины заостренных колов, пара деревянных молотков, несколько серебряных распятий и пузырьков, надо думать, со святой водой.

– Это что у тебя? Набор для вампира с суицидальными наклонностями? – спросил Пи-Джей.

– Знаешь, на мне эти штуки вообще никогда не срабатывали, – сказал Тимми. – Хотя, может быть, ты и прав. Я ведь хотел умереть, когда был бессмертным. Ладно, поехали. Где, говоришь, остановился наш неистовый проповедник?

– В «Розочке».

Глаза Тимми распахнулись от удивления.

– А что будем делать с... – начал Пи-Джей, думая о мертвом Руди в гостиной внизу.

– Мертвые, – оборвал его Тимми, – в отличие от живых могут и подождать. У них все-таки больше терпения.

В тишине раздался дикий вопль пастора.

– Плохо положил трубку, – сказал Пи-Джей. – Мы уже выезжаем, – крикнул он в трубку. – Еще малость продержишься?

– Конечно, – ответил ему Дамиан, – ровно столько, сколько продержится пряжка под дверью.

– Мы уже едем.

– Только сперва выпьем кофе, – сказал Тимми.

– Кофе? Мне послышалось, вы там кофе собрались пить... – возмутился Дамиан Питерc.

– Ты его тоже пойми, – терпеливо проговорил Пи-Джей. – Для него это все – новое... всякий там изменяющийся метаболизм, постоянные колебания уровня гормонов... это не его прихоть, ему просто нужно принимать стимуляторы и успокаивающие...

– Да, да! Только поторопитесь!

– Не стоит брать лимузин, – сказал Тимми, – он слишком заметный...

– Но там зато есть кофеварка, – ответил Пи-Джей.

– А, ну тогда все в порядке.

Наплыв

Мы летели сквозь ночь, к мотелю. Пи-Джей сел за руль, а я вливал в себя кофе чашку за чашкой, стараясь привыкнуть к тому, как скачет мое настроение, как течет во мне темная жидкость – кофе, как алкоголь у меня в крови старается выбить меня из вечности бытия к этому чувству безысходности – к наплыву ощущений, к тому, что теперь я простой человек – я живой. Это очень непросто: жить, быть живым... и самое сложное – это осознавать, как проходит время, как пролетают минуты, пылинки в дымном безбрежном пространстве вечности. Время – это не кусок желе, дрожащий в холодной ладони, а чистый и быстрый поток, несущийся мимо, и то, что прошло, не вернется уже никогда. Вот что мне нравится больше всего – что, когда ты живой, ты понимаешь, что время проходит.

Приехали, Тимми.

Ага. Думаю, пары колов нам хватит. Их даже прятать не надо – так пронесем. Никто и не заметит. Это же Лос-Анджелес.

А почему никого нет за конторкой портье?

Не знаю.

Мое сердце бьется. Так странно... Раньше я слышал только чужие сердца. Мое сердце не билось; оно просто было внутри, как тяжелый кусок свинца. А теперь, послушай, оно бьется.

Лифт.

Удалось. Нас никто не заметил.

Шестой этаж.

Дверь в 666-й номер была слегка приоткрыта. Пи-Джей и Тимми остановились и прислушались. Мир вокруг словно замер. Время от времени Тимми казалось, что он что-то слышит... как раньше... как струйка пота стекает по шее Пи-Джея... как в стенах ползают тараканы... как ревет поток крови... горячей человеческой крови...

Вот оно. Дамиан Питерc. Я слышал, как шумит его кровь. Да, он и вправду был страшно напуган – так сильно, что я даже сумел услышать, как течет его кровь. Женщины были там, в номере. Я слышал и их кровь тоже – она была вялой, тягучей. Но я ее слышал... это было как звон пустоты. Как воздух в пустом кармане – неподвижный, холодный.

Их две.

Ага.

Они должны были услышать меня! Как глупо я себя чувствовал... если бы я мог просочиться под дверью вместе со сквозняком... но теперь я уже ничего не могу, ничего.

Ну что, заходим?

Ага.

Они даже не шелохнулись.

Пока за дверью не раздался истошный крик.

Они ворвались в номер, распахнув дверь пинком. Да, две вампирши. Две женщины, даже скорее девочки, подумал Тимми. Одна – жгучая брюнетка, другая – рыжая, как огонь. Обе одеты во все черное, в неоготическом стиле. Темные, пустые глаза. На кровати лежал портье, которого Тимми с Пи-Джеем не встретили за конторкой внизу и еще удивились, куда подевался администратор. Это был молодой мужчина в изодранной форменной куртке. Все было залито кровью. Они искусали его всего, на изгрызенном теле не осталось живого места. Они кружили вокруг распростертого тела, шипели, набрасывались на него... разбрызгивали кровь... трубка телефона, стоявшего рядом с кроватью, была снята, а рядом с самим аппаратом лежали глаза того молодого мужчины, прямо на Библии. Рыжая принялась вытягивать кишки из глубокой раны на животе мертвеца.

А потом они обе обернулись в их сторону.

Мы пришли, чтобы вас убить.

Я тебя знаю?

Нет.

Но я знаю. Мы обе знаем, кто ты. Ты тот, который поет. Я как-то слышала тебя, когда лежала в гробу. Какой-то парень бродил по кладбищу с плейером. Солнце только зашло. Это наша музыка. Дети ночи...

Они музыканты.

А кто твой друг?

Мы пришли вас убить.

Убить? Зачем тебе нас убивать? Ты нас сделал!

...нет, это не я. Я бы запомнил. Но я не помню.

Хотя теперь я простой человек, а человеческий мозг просто не в состоянии запомнить события и образы двух тысяч лет, он не рассчитан на тысячелетия, может быть, это я их создал, этих девочек-вампиров, может быть...

Если я вас создал, я же вас и убью.

Так, теперь быстро. Облить их святой водой. Кожа на лицах девушек вмиг почернела – в тех местах, куда попала вода, – и стала отваливаться лоскутами. Потекла кровь. Мертвая кровь, свернувшаяся, застоявшаяся – багряная, как закат в мутном тумане.