Нубийцы. Могущественная цивилизация древней Африки - Питер Шинни

Рис. 26. План Мусавварат-эс-Софры

Храм окружен колоннадой, причем на некоторых колоннах обнаружены весьма интересные рельефы. Снаружи окаймленного колоннадой храма имеется целая серия коридоров и платформ, связывающих между собой различные части храмового комплекса, причем такое строительное решение не было ранее известно ни по одному другому мероитскому городу. Несколько скульптурных изображений слонов позволяют предположить, что эти животные играли значительную роль в жизни Мусавварат-эс-Софры. Стена, которой обнесен комплекс, возможно, играла роль ограды загона, помосты могли служить для демонстрации животных перед продажей. Вполне возможно, что комплекс представлял собой центр дрессировки слонов для военных и церемониальных целей. Уникальная стена, замыкающая в себе комплекс, представляет в плане фигуру слона и является еще одним доказательством значимости этого животного для жителей тех мест (рис. 27).

Многочисленные надписи выполнены в основном на мероитском и являются главным образом обращениями к богу Апедемаку; но некоторые из них сделаны и на других языках – одна на египетском демотическом письме, одна на греческом, несколько – на древненубийском (рис. 4). Надпись на латыни, самая южная из известных, была вывезена Лепсиусом в Берлин. Восточнее этого главного храма расположен другой (Северо-восточный храм), ко входу в который ведет помост, а при входе возвышаются две громадные статуи.

Самое значительное открытие последних раскопок было сделано в храме, до той поры известном как Юго-восточный храм, но позднее переименованным в Львиный храм (рис. 30). До начала раскопок здание напоминало кучу строительного мусора, в котором можно было рассмотреть только несколько фрагментов скульптурных рельефов, и считалось принадлежащим к более позднему периоду. В ходе раскопок были расчищены рельефы на наружной поверхности южной стены, которые оказались почти в полной сохранности, поскольку стена в свое время рухнула наружу, и составляющие ее блоки сохранились, упав резной поверхностью в песок. Когда блоки эти были вновь собраны в первоначальном порядке, на них были обнаружены надписи на египетском языке, в том числе и имя царя Арнехамани.

Рис. 27. Рельеф с изображением царя, едущего на слоне

Эти надписи, содержащие важную информацию о мероитской религии, имеют большое значение и для установления хронологии. Особенности языкового стиля, а также начертания иероглифов характерны для начала эры Птолемеев, поэтому раскопавшие храм археологи предположили, что он был возведен между 235-м и 211 гг. до н. э.

Были проведены раскопки еще двух менее крупных храмов, относящихся предположительно к более позднему периоду, а также некоторых мастерских и строения, расположенного непосредственно к югу от основного комплекса. Был обследован большой hafir – устройство для хранения воды, представляющее собой большую земляную насыпь, открытую в направлении стока дождевой воды с холмов. Подобные устройства были обнаружены еще в ряде мест «острова Мероэ», и все они могут быть датированы мероитским периодом.

Из других городов могут быть упомянуты лишь немногие. Баса, расположенный у Вади-Хавада, имел храм и hafir. Храм был частично раскопан Крауфутом в 1907 г. Он обнаружил там девять статуй львов, четыре из которых располагались у входа в храм, а пять стояли вокруг hafir'a, словно охраняя его. На одном из них было обнаружено имя Аманихабале, что дало основание для датировки строения приблизительно серединой I в. до н. э. В свое время здесь же была найдена и большая каменная лягушка, которая до нашего времени уже не сохранилась. Умм-Усуда расположен далее к востоку и состоит из hafir'a, также окруженного каменными львами. Здесь было обнаружено семь статуй львов и три платформы наряду со стелой, несущей надпись мероитским курсивом. Надпись эта, означающая по-арабски «мать львов», вероятно, имеет отношение к этим каменным животным.

Далее к югу, неподалеку от Джебель-Куэли, рядом с современной трассой, проходящей через Бутану из Хартума в Кассалу, на большом гранитном валуне, лежащем у подножия холма, вырезана чрезвычайно интересная сцена. Эту сцену, которую очень трудно рассмотреть, видели и комментировали с весьма умеренным успехом несколько исследователей. В 1958 г. восточногерманская экспедиция смогла сделать с нее латексный слепок, который стал основой для рисунка (рис. 7). Это впервые дало возможность подробно рассмотреть и изучить все детали изображения и понять, что не прочитанное ранее имя принадлежит царю Шеркареру, правившему в I в. н. э.

Сцена изображает победу, одержанную царем Шеркарером, причем царь обращен лицом к богу солнца и держит группу поверженных врагов за веревку, свисающую из его левой руки. Одежда царя во многом подобна той, в которую облачены мероитские цари на других изображениях. Кроме лука и стрел, которые он держит в своей правой руке, царь вооружен мечом, висящим у него за левым плечом, как это до сих пор в обычае у некоторых арабских племен восточной Бутаны. Бог солнца изображен анфас и держит в правой руке нечто напоминающее метелку сорго, распространенного в центральном Судане зернового растения. Изображение бога солнца имеет много схожего с изображением солнечного божества в Хатре и других городах Западной Азии, которые считаются парфянскими[40] и датируются двумя первыми столетиями н. э. Самой примечательной деталью изображения являются выразительные фигуры семи пленников, падающих с холма. Считается, что сцена эта посвящена победе, одержанной над Аксумом, хотя никаких специфически аксумских черт во внешности врагов нет.

Западнее Нила никаких городов, признанных мероитскими, не существует, хотя, как это в высшей степени вероятно, они еще только ждут своих открывателей. В центре пустыни Байюда, около селения Фура, на территории прямоугольного каменного форта было найдено несколько черепков мероитской керамики. Место это вполне могло быть стоянкой на трансбайюдском маршруте.

Около Собы, что на Голубом Ниле, в четырнадцати милях выше Хартума по течению, была найдена каменная платформа (датируемая мероитским периодом и известного уже ранее стиля), которую ныне можно видеть в основании англиканской церкви Хартума. На ней обнаружена надпись мероитскими иероглифами, причем в поврежденном картуше прочитывается нечетко имя царя, нигде больше не встречаемое, хотя он, по предположению Хитце, должен быть погребен в пирамиде № 30 в Мероэ. Исходя из стиля платформы и надписи предложенная датировка (165 – 184 гг. н. э.) представляется несколько поздней. Никаких других следов мероитского присутствия здесь не было обнаружено, так что вполне возможно, что эта платформа была перевезена сюда из какого-либо другого места в те времена, когда Соба была столицей христианского государства.

Единственным местом далее к северу, в котором обнаружены предметы, опознаваемые как мероитские, является Сеннар, хотя вдоль берегов Белого Нила есть целый ряд холмов, в которых находят керамику, напоминающую африканские изделия, обнаруженные в других мероитских городах. Сеннар является самым южным из поселений этой культуры, известным к настоящему времени, и, если не появится каких-либо других свидетельств, должен считаться приблизительно южной границей государства. Все найденные артефакты были обнаружены в захоронениях, но не в городах, однако обширность материальных свидетельств заставляет сделать предположение, что здесь располагалось довольно крупное и значительное поселение. Предметы из захоронений, обнаруженных во время строительства Сеннарской плотины, испытали на себе превратности судьбы; часть их была утрачена, когда судно, которое должно было доставить их в Англию, затонуло в Красном море. Основными предметами, найденными здесь, были бронзовые чаши хорошо известного мероитского типа, относящиеся предположительно к первым двум векам до н. э.

Неподалеку от Сеннара расположено большое кладбище Джебель-Мойя, которое представляется современным мероитскому государству, хотя на нем и не найдено никаких однозначно мероитских предметов. Имевшей место дискуссии по поводу датировки этого места подвел итог Аддисон, который пришел к заключению, что исходя из наличия напатанских предметов и местных разновидностей керамики, в значительной степени напоминающих мероитскую, данное кладбище должно быть отнесено к тому же периоду.

Мероитские бронзовые чаши были найдены в эфиопском Аксуме, но они, по всей вероятности, попали сюда в результате торговых обменов и не могут считаться доказательством пребывания здесь мероитов, хотя у нас нет и никаких данных о торговых или политических контактах между двумя этими государствами.

Глава 4

ИСКУССТВО

ОБЩИЕ ЗАМЕЧАНИЯ