Кот, который зверел от красного - Лилиан Браун

– Он знает, откуда всё началось? Она покачала головой:

– Макса любят в городе. Я советовала, чтобы он поговорил с кем-нибудь из газетчиков. Статья в защиту его ресторана была бы, по-моему, очень кстати. Но он опасается, что это привлечёт нежелательное внимание – и только. И надеется. Неизвестно на что.

– Необходимо выяснить, кто пускает эти слухи, – сказал Квиллер.

– Роберт того же мнения, но Макс не может напасть на след.

Квиллер собрался было пригласить Хикси на ужин после всех этих сыров, но передумал и решил отправиться в «Телячьи нежности» один. Подвозя Хикси домой в такси, он видел на её лице немое разочарование.

– Вы любите бейсбол? – спросил он. – Я бы мог взять билеты в сектор для прессы в одно из воскресений, если вы хотите.

В глубине души он надеялся на отказ. Если бы коллеги увидели его с этой полной, не в меру разодетой и не в меру эмоциональной дамой, они бы ему этого не спустили – извели бы насмешками.

– Конечно, люблю. Особенно хот-доги.

– Вы хотите попасть на матч какой-то определённой команды?

– Да, какой-нибудь команды в конце турнирной таблицы. Я люблю болеть за проигравших.

Вернувшись в номер шесть, чтобы дать котам кусок индюшатины с гарниром из рокфора, Квиллер увидел картину невероятной красоты. Комната превратилась в произведение искусства. Коты нашли клубок серой шерсти, принесённый Розмари, и сплели паутину, которая оплетала каждый предмет в комнате. Они прокатили шерстяной шар по полу, вокруг ножек стола и стульев, затащили его на стол, обвили пишущую машинку, спустили вниз, опутали нитями медвежьи зубы, после чего повторили всё сначала с некоторыми вариациями. Теперь, неподвижные, как статуи, они сидели на книжном шкафу, наблюдая творение лап своих.

Квиллеру доводилось видеть в музее композиции из пересекающихся нитей и проволок, куда менее замысловатые, нежели эта кошачья. Ему очень не хотелось разрушать её, но, к сожалению, отсутствовала малейшая возможность передвижения по комнате в каком-либо из направлений. Он нашёл конец и смотал клубок. Атлетическое упражнение заняло полчаса и стоило ему унции веса. После этого он положил клубок в ящик стола. На ужин он пошёл один.

Ресторан «Телячьи нежности» был расположен на пересечении Стейт-стрит, Ривер-роуд и железнодорожного пути. Это было здание девятнадцатого века, где когда-то находилось трамвайное депо. Теперь оно светилось изнутри золотом, как новая золотая монета. Золотая парча в качестве стенной обивки, золотые шёлковые абажуры настольных ламп, украшенные орнаментом золотые рамы картин, написанных маслом. На полу лежал толстый ковёр из золотого плюша, такой толстый, что в неё можно было свернуть ногу. В разных местах на нём были вышиты золотой ниткой телята.

У двери главного зала Квиллера приветствовал Макс Сорэл. Он прижимал руку к сердцу, абсолютно правильной формы голова была только что побрита. Тёмный костюм и полосатая рубашка хрустели, как кукурузные хлопья.

– Вы один? – спросил хозяин ресторана, сверкнув профессиональной улыбкой и источая мятный запах зубной пасты и жидкости для ополаскивания рта. – Повесьте пальто в гардеробе. Сегодня там никого нет. – Он посадил журналиста за столик около входа. – Я хочу, чтобы вы пообедали сегодня за счёт заведения. Понимаете?

– Нет, пусть «Дневной прибой» платит за меня.

– Мы поговорим об этом позже. Вы не против, если я присоединюсь к вам, пока нет посетителей? В обычный вечер их не так много, и я могу себе это позволить.

Владелец ресторана сел на место, откуда он мог наблюдать за входом с надеждой, что появятся посетители. Тридцать столиков, накрытых золотыми скатертями с золотыми салфетками, аккуратно свернутыми и вложенными в подставки из чёрного дерева, тоже их ожидали.

– Сколько людей вмещает ресторан? – спросил Квиллер.

– Двести, считая также отдельные залы наверху. Что вы будете пить?

– Томатный сок. Сорэл позвал официанта:

– Томатный сок, водку с содовой, Чарли, и, пожалуйста, стакан для меня. – Он взял подставку, на которой капля моющей жидкости оставила пятнышко. – Если на свете есть что-либо, чего я не выношу, – сказал он Квиллеру, – так это пятна на стеклянной посуде. Что вы будете есть? Я рекомендую жаркое из молочной телятины.

– Прекрасно! – сказал Квиллер. – Но я должен буду взять остатки домой для кошек. Я на диете.

– Какую закуску? Анчоусы? Селёдку со сметаной?

– Пожалуй, полгрейпфрута.

Квиллер достал трубку. Сорэл пододвинул к нему пепельницу из черного стекла, предварительно посмотрев, нет ли на ней пятен.

– Знаете, как мы здесь чистим пепельницы? Влажными пакетиками со спитым чаем. Это лучше всего… Извините, я на минуту.

В пустой зал вошла пара. У обоих были какие-то смущенно-испуганные лица.

– Вы заказывали столик? – нахмурившись, спросил их Сорэл. Он заглянул в журнал, что-то вычеркнул, что-то записал и потом с выражением великодушия на лице и масляной улыбкой, предназначенной для леди, пригласил их за столик перед большим окном с видом на улицу. Убирая со стола золотую табличку с надписью «зарезервирован», он сообщил единственным посетителям, что ещё не закончился футбольный матч, поэтому, мол. в зале пока так пусто.

Когда подали грейпфрут, Сорэл принялся наблюдать, как Квиллер его чистит.

– Вы чём-то расстроены? – спросил он журналиста. Квиллер вопросительно на него посмотрел.

– По тому, как вы едите грейпфрут, я могу судить о вашем настроении. Вы чистите его против часовой стрелки. Вы когда-нибудь видели, как люди едят грейпфруты? Счастливые чистят их по часовой стрелке.

– Любопытное наблюдение.

– Вы, наверное, тайком двигаете пальцами ног, когда едите что-нибудь вкусное.

– Не знаю, да, пожалуй, и не хочу знать.

– Я многое могу сказать о людях по тому, как они едят. Как разламывают булочки, наливают суп, режут мясо, даже по тому, как жуют.

– Как вы оцениваете пёструю компанию в «Мышеловке»? – спросил Квиллер.

– Интересный букет. Хикси очень эффектная женщина, но очень неуравновешенная и часто впадает в панику. Она самым банальным образом хочет выйти замуж. Розмари выглядит образцовой леди, но не будьте в этом слишком уверены. Уильям… в нём есть что-то хитрое. Он не так прост. Я могу сказать это по тому, как он держит вилку. А вы что о нем думаете?

– Вполне нормальный, забавный малый со здоровым любопытством.

– Я бы не сказал вам, – признался Сорэл, – ибо не люблю, когда возникают дополнительные проблемы. Но я видел, как он с воровским видом проник в вашу комнату вчера вечером, часов в восемь. Вы разрешили ему входить к вам?

– Как вы его увидели? – поинтересовался Квиллер. – Я думал, вы каждый вечер работаете.

– У нас на кухне случилось маленькое происшествие: на мою рубашку пролился коктейль, и я поспешил домой переодеться… Извините меня.

Владелец ресторана вскочил, чтобы усадить четверых посетителей, очевидно туристов, а Квиллер спросил себя, неужели у такого чистюли, как Сорэл, не было под рукой запасной рубашки?

Когда подали жаркое, которое высилось как над морем скала, Квиллер заметил:

– Вы знаете, что Джой Грэм оставила своего мужа?

– Нет! Когда это случилось?

– Вчера рано утром.

– Они разводятся?

– Не знаю. Она никому ничего не объяснила. Просто пропала.

– Я ничуть не удивлён, – сказал Сорэл, – я не виню её за то, что она бросила эту обезьяну. У неё своя голова на плечах. – Его глаза заблестели от гордости за неё. – Я не большой сторонник брака. Есть варианты в жизни и получше. Люди женятся, разводятся, женятся, разводятся. Это как-то несолидно.

– Вы когда-нибудь видели, как она работает с глиной?

– Я? Нет, сэр! Я никогда и ногой не ступлю в их мастерскую. Однажды увидев эту пыль и грязь, я понял, что это не для меня. – Выражение отвращения на его лице сменилось одобрением. – Значит, маленькая обманщица сбежала? Замечательно!

– Для меня остается загадкой, почему она уехала среди ночи в ужасный дождь? – сказал Квиллер.

– Вы, конечно, не хотите жареной картошки с луком и со сметаной? – неуверенно предложил Сорэл.

– Нет, спасибо… И ещё одна загадка, – продолжал Квиллер. – Непонятно, что случилось с её котом. Это был длинношёрстный, породистый кот. Такие не слоняются по окрестностям. Они мобильны немногим более, нежели диванные подушки. Вы не знаете, что с ним случилось?

Сорэл на секунду стал цвета борща, и у него на виске набухли вены.

– Что случилось? – спросил Квиллер встревожено. – Вам нехорошо?

Владелец ресторана вытер лоб золотой салфеткой и понизил голос:

– На секунду я подумал, что вы издеваетесь надо мной. Это как раз та история, которая ходит обо мне по городу. – Он устало посмотрел на журналиста. – Вы не слышали?