Ведьма Пачкуля и Эликсир желаний - Кай Умански

— Вполне возможно, — ответила Пачкуля. — Я и сама с радостью от тебя избавлюсь. И так помощи никакой. Верчусь, понимаешь ли, одна, как белка в колесе. Я из кожи вон вылезла, чтобы раздобыть все ингредиенты, и теперь, когда осталось заполучить каких-то семь звезд, тебе меня не остановить. Если мой план сработает, мы сможем сварить эликсир уже этой ночью. Ну, как я выгляжу?

Хьюго окинул ее хмурым взглядом и замотал головой.

— Не пойдет, — заключил он.

— А я говорю, пойдет! — топнула ногой Пачкуля. — Посмотри как следует, я же само воплощение розовощекой пухлой прачки!

— Ничефо подобного, — упрямствовал Хьюго. — Прачки чистые. А ты грязнючая.

— Но на мне же чепчик и передник с оборками! — обиделась Пачкуля. Она вложила все свои познания в создание образа заправской прачки, даже позаботилась о том, чтобы из кармана передника торчали прищепки и кусок хозяйственного мыла (разумеется, краденого).

— Они тоше грязнючие, — не унимался Хьюго. — Не пойдет.

— А кто виноват! — рявкнула Пачкуля. — Если бы ты не выкинул мой плащ-невидимку, нам бы не пришлось сейчас устраивать весь этот спектакль с переодеванием!

— Я ефо не фыкидыфать, — уперся Хьюго.

— Ага, как же! Скажи еще, что ты вообще его не видел!

— Конечно, не фидел! Как я мог ефо фидеть, если он нефидимый?

— Ладно, давай сюда корзинку для белья. Нет у меня больше времени с тобой препираться. Смотри и учись. Стойте с метлой здесь и будьте готовы смыться по первому сигналу.

Пачкуля сгребла в охапку основную составляющую своего бутафорского реквизита, а именно потрескавшуюся красную пластиковую корзинку для белья, найденную на помойке, и зашагала по золотисто-розовой дорожке к главным дверям клуба.

— Да не туда! — зашипел ей вслед Хьюго. — К бокофым дферям! К бокофым! К слушебным!

Но было уже поздно. Пачкуля вовсю барабанила резным молоточком в парадную дверь. Вдобавок она еще что есть мочи дернула за веревку дверного колокольчика и как следует пнула дверь ботинком.

— Эй вы там, открывайте! — гаркнула она. — Да поживее!

— Она фсе погубит, — простонал Хьюго, обращаясь к метле. — Фсе погубит, я чуфстфофать. Слишком самоуференна. Нету сил смотреть.

Пачкуля все пританцовывала от нетерпения на пороге клуба и уже собиралась в очередной раз пнуть дверь ботинком, как вдруг одна из многочисленных звезд, украшавших дверь, подозрительно зашипела. Пачкуля отпрыгнула.

— Внимание, с вами говорит автоответчик, — раздался у Пачкули над ухом скрипучий голос. — Кто там? Чего надо? Отвечайте четко после звукового сигнала или убирайтесь восвояси.

Затем послышался жуткий треск, и наступила тишина.

— Я прачка, — крякнула Пачкуля прямо в звездочку. — Скромная, работящая прачка. Пришла забрать грязное белье.

Едва договорив, Пачкуля с ног до головы покрылась предательскими зелеными пятнами.

— Пароль! — прогремел голос.

— Сим-сим, откройся, — не моргнув глазом, отчеканила ведьма. — И побыстрее, пожалуйста. А то мне некогда. Мне еще нужно успеть… э-э-э… все перегладить. Да-да, именно, у меня скопилась куча неглаженого белья. Я же как-никак прачка.

Наступила тишина, нарушаемая лишь треском примитивного переговорного устройства (волшебники — они по большей части творческие личности и с техникой, как правило, не в ладах). Затем двери медленно и скрипуче отворились, и Пачкуля нырнула в вестибюль.

Внутри все было отделано красным бархатом. Из динамиков доносилась тоскливая органная музыка. Со стен смотрели портреты глупого вида бородатых старцев. От пестрого ковра на полу рябило в глазах. За стойкой с надписью «АДМИНИСТРАТОР» сидела скучающая девица-зомби с огромными серьгами и зелеными патлами, которая лениво жевала жвачку и листала журнал.

Пачкуля направилась прямиком к стойке и со всей силы хлопнула ладонью по дежурному звоночку.

— В чем дело? — спросила девица, не отрывая взгляда от журнала, раскрытого на статье, озаглавленной «Скотт Мертвецки: миф или реальность?»

— Где тут у вас гардероб, дорогуша? — спросила Пачкуля.

Зомби нехотя оторвалась от статьи и мрачно уставилась на Пачкулю. Ведьма в ответ улыбнулась добродушной улыбкой от уха до уха, как, по ее мнению, и должны были улыбаться все прачки.

— Так кто вы, говорите, такая? — изрекла наконец девица. На груди у нее висел бейджик, утверждавший, что ее зовут Брендой и что она всегда к вашим услугам.

— Я скромная работящая прачка. Миссис Лоханка. Из новой прачечной по соседству, — отчеканила Пачкуля.

— Меня не предупреждали, — выдавила Бренда, задумчиво вытягивая жвачку пальцами в длинную серую соплю и запихивая ее обратно в рот.

— Как, разве вам не сказали о новых порядках? — воскликнула Пачкуля. — О том, что каждую среду я буду забирать в стирку грязные мантии? Ну раз так, то вы меня, верно, не ждали?

— Не-а, — сказала Бренда, выдувая из жвачки пузырь. — А чегой-то вы вся в зеленых пятнах?

— Кто? Я? Неужели? Это, наверное, аллергия. У меня аллергия на пестрые ковры. Меня одним таким ковром еще в детстве напугали, и вот, пожалуйста, с тех пор аллергия. Послушайте, дорогуша, мне, честно говоря, некогда. Где, вы говорите, у вас тут гардероб? Там? Прямо по коридору?

— Одну минутку, пжаста, я только…

— Не волнуйтесь, дорогуша, я сама разберусь.

С этими словами Пачкуля уверенным шагом направилась прямо по коридору, так и не дав Бренде разобраться, что к чему.

Гостиная клуба была забита до отказа. По большей части волшебники молча сидели в глубоких креслах, нетерпеливо посматривали на часы, терли носы, разгадывали кроссворды, просматривали старые выпуски «Мира волшебников» или попросту почесывали бороды, ожидая, когда наконец подадут обед.

Без колпаков и звездных мантий волшебники вовсе даже не выглядели волшебниками, а походили на обычных лысых стариков в поношенных свитерах. Меж кресел по залу сновал дворецкий и раздавал всем присутствующим стаканчики с зеленоватой дымящейся жидкостью.

Рональд, по обыкновению, стоял у окна и делал вид, что нисколечко не расстроен тем, что ему не хватило кресла. И даже крючка в гардеробе. Он был новичком в клубе, а потому старожилы предпочитали его не замечать. Рональд отметил, что был единственным, кому дворецкий не предложил стаканчик с зеленой жидкостью.

— Что, разве Бренда так и не заказала для тебя кресло? — ухмыльнулся из глубин мягкого диванчика востроносый волшебник по имени Фрэнк Ясновидец. Он в соответствии со своим прозвищем специализировался на предсказании будущего.

— Вообще-то, я люблю постоять, — ответил Рональд.

— Так и знал, что ты именно это и ответишь, — торжествующе воскликнул Фрэнк, хлопая себя по коленкам. — Я так и знал, что он именно это и ответит, — повторил он, обращаясь ко всем присутствующим. Несколько волшебников оторвались от своих газет и уставились на Рональда, как если бы видели его впервые.

— Да ты весь пунцовый, дружище. Что, запарился? Почему бы тебе не снять мантию? — продолжал Фрэнк, хитро подмигивая товарищам. — У нас здесь все запросто, без церемоний, так что снимай, не стесняйся.

— У меня пока нет крючка, — сухо ответил Рональд.

— Знаю-знаю, — злорадно отозвался Фрэнк. — И могу со всей уверенностью предсказать, что он появится у тебя еще очень не скоро, — добавил он. — Кстати, малыш Рональд, как прошло собеседование во дворце? Ты нанимался туда, верно?

— В общем-то… да… я…

— Не говори, не говори мне, я сам! Ты получил работу! Я так и знал! Гадал вчера на кофейной гуще. И старина Фундюк желает, чтобы ты прищучил разбушевавшихся ведьм, верно?

— Ну, в общем-то…

— Знаю-знаю, так оно и есть, можешь не говорить. Но вот только, дружище, далеко ты замахнулся, как я погляжу. Не по зубам тебе такая задачка.

— Однако же…

— Да, юноша, да. Увы, но это так. Тягаться с ведьмами дохлый номер. Предвижу, что сядешь ты с ними в большую галошу!

— Но Король Фундюк уверен, что…

— Король, король… Да мало ли, в чем уверен король!

— Послушайте, я…

— Не спорь со мной, дружище, это бесполезно. Я обладаю даром предвидения. Я могу предсказывать грядущие события. Как, например, то, что сию минуту зазвонит гонг к обеду.

Спорить с ним и впрямь было бесполезно, и Рональд предпочел отвернуться в сторону. При этом краем глаза он уловил в глубине коридора смутное движение — по всей видимости, кто-то из слуг спешил к наружным дверям с кучей нестираного барахла, наваленного в красную пластиковую корзинку. Одновременно с этим до него откуда-то донесся неприятный, но до боли знакомый душок. Он все силился припомнить, где мог чуять его раньше, но так и не смог.

А тем временем прозвучал гонг к обеду. По гостиной прокатился всеобщий вздох облегчения. Волшебники оживились, хрустя костями, повскакивали со своих насиженных мест и ринулись к дверям столовой, норовя опередить друг дружку и занять первые места в очереди.