Мир Вечного. Лучший дуэт галактики (сборник) - Роман Злотников

Карен лежала на боку, смятая простыня едва прикрывала ноги, копна волос закрывала лицо, но он помнил, как оно склонялось к нему, и сквозь румянец проступала благодарность за блаженство; как сухие, лихорадочно горящие глаза пытались угадать желание; какой восторг охватил его самого, когда он понял, что они читают мысли друг друга, на эти сладкие и дикие мгновения сделавшись телепатами.

Длинный ворс ковра щекотал босые ступни, тело было легким, словно в невесомости, и он ощущал готовность продолжать игру, вот только чашки кофе не хватало для большей уверенности в себе. Сейчас он это поправит.

– Какой запах, – пробормотала Карен, не двигаясь, – если я сейчас не выпью кофе, я умру.

– Ты выпьешь кофе, а потом мы будем жить дальше. Здесь, в твоей каюте, в этой постели. Мы будем жить долго и счастливо, регулярно, а может, и спонтанно, но в том, что это будет прекрасная жизнь, я уверен. – Он скользнул взглядом по ее телу и ускорил шаги.

Ему показалось, что от покрытого ковром пола ногам передалась мелкая дрожь, он перевел взгляд на поднос с чашками кофе. Пенка разбежалась к краям чашек, и по поверхности жидкости пробежала рябь. Чашки звякнули на блюдцах.

– У вас дрожат руки, профессор. – Карен приподнялась, опершись на локоть, смахнула с лица волосы. – Не торопитесь. Пока я не выпью кофе, ничего вам не обломится.

– Я и не тороплюсь. Я неспешен, как набирающая ход волна, но когда я обрету силу – я смету все, и тогда…

Корабль тряхнуло, Сандерса повело в сторону, чашки заскользили по подносу. Дик остановился, поднял взгляд к потолку, прислушиваясь, потом поставил поднос на прикроватный столик и кинулся собирать одежду, разбросанную по всей спальне.

– Что случилось? – Карен села, спустив ноги с кровати. – Мы натолкнулись на рифы? Рулевого – повесить. Чего ты задергался?

– Нас обстреливают, – буркнул Сандерс, наспех натягивая брюки. – Сиди здесь, я выясню подробности.

– Пираты? – Карен зевнула и, взяв чашку, отхлебнула кофе. – На маршруте Таир – Хлайб? Не смеши меня.

Палуба ушла из-под ног, и Сандерс повалился на постель, толкнув Карен. Кофейное пятно расплылось по простыне.

Коротко взревела сирена. Раз, другой…

– Внимание пассажиров! Всем оставаться в каютах, экипажу занять места по боевой тревоге! – раздирая барабанные перепонки, прозвучал голос капитана.

– Ну что я говорил? – Сандерс схватил с подноса чашку, одним глотком выпил кофе, закашлявшись от обжигающей горечи. – Все, я побежал. – Он ткнулся губами в щеку Карен.

– Сказано: сидеть по каютам, – неуверенно напомнила она.

– Меня не касается. Место ученого – в гуще событий. – Застегивая рубашку, Сандерс выскочил в коридор.

У выхода с пассажирской палубы его попытался остановить стюард.

– С дамой из третьей каюты истерика, – сказал Сандерс, – она бьет посуду и выливает кофе на постель. Помогите ей.

Стюард устремился по коридору.

– Извини, дорогая, – пробормотал Дик, направляясь к рубке управления.

В рубке на него поначалу не обратили внимания – каждый занимался своим делом: второй помощник непрерывно докладывал о состоянии корабля; первый, в полурасстегнутом кителе, отслеживал перемещения противника; офицер связи бубнил, пытаясь вызвать нападающие корабли, что после нападения было совершенно необязательно; капитан Мерсерон ругался, поминая чертову службу, собственный корабль, капитан-лейтенанта Жилмара и проклятых пиратов.

– Могу помочь, капитан? – спросил Сандерс.

– Если немедленно исчезнете с мостика! – рявкнул Мерсерон, обратив к нему побагровевшее лицо.

– Кто нас обстреливает?

– А черт его знает!

– А фрегат, который нас сопровождал?

– Будет не раньше, чем через два часа. Шли бы вы в каюту, профессор. Или мне приказать, чтобы вас отвели?

– Я имею военный опыт, полковник. – Сандерс склонился к экранам. – Корабли идентифицированы?

– Нет.

– Позвольте… – Сандерс пробежался пальцами по клавиатуре. – Ага… Это корветы типа «гурия». Не понимаю, почему их нет в вашей базе.

– Это же гражданское корыто! Чьей они принадлежности?

– Год назад их стали производить верфи на Салюсе. – О том, что он добыл для Конторы чертежи и ТТХ корветов до того, как они сошли со стапеля, Дик, естественно, умолчал. – Это свободный мир, но на самом деле находится под протекторатом султаната Регул.

– Черт, слишком долго я в отставке, – покривился Мерсерон. – Но ведь это международный конфликт! Никогда не думал, что Регул сейчас рискнет пойти на это.

– Отнюдь, капитан. Я же говорю: Салюс – якобы свободный мир, и султанат всегда откажется от любых претензий.

– Какое у них вооружение?

– Мелочь я не вспомню, а из тяжелых – четыре «онара» и два «скорпиона». Нам хватит.

Яхта снова содрогнулась. Дик ухватился за спинку кресла, чтобы не упасть. С пункта управления огнем доложили, что корабли противника в зоне поражения «тарантулов».

– Будете отвечать? – спросил Сандерс.

– А что толку? Их защиту я не пробью. Если только станет ясно, что они хотят уничтожить нас, – тогда.

– Силовое поле – сорок пять процентов, мощность падает! – крикнул второй помощник.

На камерах наружного наблюдения уже были ясно видны корабли, перехватившие «Глорию»: повиснув не далее чем в пяти милях с правого и левого борта, они методично крушили защиту яхты.

Мерсерон тяжело вздохнул:

– Ну, вот и все. Внимание на пульте управления огнем: цель – корвет с правого борта, огонь по готовности.

Одновременный залп «тарантулов» завяз в силовом поле корвета, вызвав мгновенную радужную вспышку, и тотчас корабли усилили огонь. «Глория» теперь содрогалась непрерывно, будто ее хлестали огромными невидимыми кнутами, как норовистую лошадь, сбросившую седока.

– Они вызывают нас, сэр, – доложил первый помощник.

Мерсерон смерил его взглядом:

– Застегнитесь, Петреску, вы на мостике, а не на прогулке с девочкой. – Капитан повернулся к экрану связи. – Соединяйте.

Экран остался темным, Мерсерон недоуменно приподнял бровь, но в эту минуту зазвучал голос, говоривший на стар-инглиш с сильным акцентом. Сандерс попытался определить национальность говорившего – он явно раньше слышал этот акцент, с растянутыми гласными. Голос был мягкий, как прикосновение шелка к коже. Он будто извинялся за то, что говорил неприятные вещи.

– Капитан, будьте благоразумны. Прекратите огонь и приготовьтесь принять абордажную группу. Мы не сделаем пассажирам и команде ничего плохого, не усугубляйте ваше положение бессмысленным сопротивлением.

– Я не привык разговаривать с невидимым собеседником, – Мерсерон говорил не спеша, явно пытаясь тянуть время, – назовитесь и определите вашу принадлежность…

– Не вам ставить условия, капитан. Прекратите огонь, в противном случае я не могу гарантировать сохранность вашего корабля и экипажа. Наши орудия работали на половинной мощности. Даю вам три минуты.

Мерсерон стукнул кулаком по подлокотнику. На щеках заиграли желваки, слышно было, как он скрипнул зубами.

– Мы можем разбить абордажные боты на подходе. «Единороги»… – начал второй помощник.

– И тогда они расстреляют нас, как в тире, – оборвал его Петреску. – Сэр, я считаю, что надо принять их условия. Пусть выгребают корабельную кассу и побрякушки пассажиров. Даже если они выкинут нас в спасательных капсулах и заберут яхту, через час нас подберет «Ганимед».

– Я никогда еще не спускал флага, – проскрипел Мерсерон, – не будет этого и сегодня.

– Я не уверен, что это пираты. Слишком уж согласовано повреждение двигателей сопровождающего нас фрегата и нападение. Боюсь, их цель не деньги и не корабль, а кто-то, находящийся на борту яхты. В таком случае они не оставят свидетелей, – поддержал капитана Сандерс, и в тот же момент его бросило на пульт перед капитанским креслом.

В рубке мигнул свет, половина экранов погасла. Капитан злобно выругался и переключил монитор на контроль повреждений.

Гравитационная волна слизнула с обшивки три «единорога», антенны поля отражения и силового поля, вплавила в корпус выступающие ретрансляторы связи и датчики обнаружения. «Глорию» закрутило вокруг своей оси.

– Силовое поле семь процентов, выведены из строя датчики левого борта, – в голосе первого помощника зазвучала паника, – капитан, принимайте условия.

– Что с орудиями?

– Центральный пункт управления огнем отключился.

– Орудиям – перейти на ручное управление. Связь с «Ганимедом». – Капитан навис над пультом, пытаясь остановить вращение корабля маневровыми двигателями.

Доклады о повреждениях посыпались как из прохудившегося мешка.