Инкубатор Twitter. Подлинная история денег, власти, дружбы и предательства - Билтон Ник
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В память об умирающих фирмах устраивалась вечеринка под названием Valleyshwag Hoedown – ходоун [13]. «Долина cкарба». Незадолго до начала праздника организаторы решили собрать побольше мелочей для раздачи на фестивале. Гибель Odeo уже ни для кого не осталась тайной, и один из бизнесменов приехал в офис. Эв завел его в туалет, заваленный серыми футболками с розовым логотипом Odeo.
– Можно мне что-нибудь забрать? – спросил организатор.
– Конечно, – печально ответил Эв. – Забирайте, сколько хотите.
Ноа приехал, когда праздник был в самом разгаре, а тюки с призами еще лежали в углу. Он ликовал по поводу Twitter, о существовании которого до этого вечера еще мало кто знал. Махнув несколько рюмок водки со старыми знакомыми по IT-тусовке, закусив подсохшим пирогом, потанцевав с девицами в ковбойских шляпах и поскакав на механическом быке с приклеенной картонной головой, пьяный Ноа стоял и курил на улице рядом с Омом Маликом, блогером, писавшим обзоры IT-сферы. Они прислонились к большому желтому школьному автобусу с надписью «Лола», который привезли сюда специально на вечеринку.
Ноа уже был не в силах держать язык за зубами. Сделав несколько нервных затяжек, он выложил Ому всё о новом сайте.
– Всё выросло из разговора в моей машине на углу Валенсия-стрит и Четырнадцатой, после вечера интенсивных возлияний, – небрежно бросил Ноа. – Дай телефон, я тебя зарегистрирую.
Сигарета висела у Ноа изо рта в стиле Джеймса Дина. Он нажал несколько кнопок и протянул телефон обратно, кратко объяснив, как работает Twitter.
«Ищу лучшее», – написал Ом, сделал последнюю затяжку и убрал телефон в карман.
Выпустив джинна из бутылки, Ноа решил, что теперь пора подключить всех остальных, и превратился в бродячего коммивояжера.
– Дай телефон, я тебя подключу! – кричал он каждому встречному, пытаясь заглушить кантри-песни. Не успев осознать происходящее, он уже стоял в самой середине танцующих, вокруг него плясали люди в ковбойских шляпах, плескался океан алкоголя в пластиковых стаканчиках. Вскоре он осознал, что об импровизированной пресс-конференции надо бы рассказать Джеку и всем остальным членам команды.
Он уже несколько недель радовался по поводу Twitter. За несколько дней до вечеринки в офис приехали члены совета директоров Odeo на ежеквартальное заседание. Они хотели услышать о потенциальной продаже сервиса подкастов. Но еще до начала заседания Ноа и Эв решили показать им Twitter. В конференц-зал на презентацию пришел Джек. Он впервые присутствовал на совете директоров и сидел как мышь, пока Ноа, волнуясь, вел демонстрацию.
– Что скажете? – спросил Ноа Джорджа Закари, главного инвестора Odeo. – Удивительно, правда? Это позволит вам связываться с кем хотите!
Закари смотрел на Ноа в некотором замешательстве, беззвучно спрашивая себя, зачем кому-то связываться с друзьями, если все друзья рядом. Он подумал, что компания программеров не в себе, и растерянно огляделся вокруг. А Ноа с воодушевлением продолжал расписывать возможности «Твиттера». И несколько дней спустя, стоя в центре хоровода ходоуна, поведал о проекте всей блогосфере разом.
Джек сообщил, что это было не самое лучшее решение, плюнул и вернулся к работе. Как и Эв, он всячески избегал конфликтов, по крайней мере открытых.
В глубине души он был в ярости.
Его дружба с Ноа после недавнего разговора о Кристал начала увядать.
За последний год Ноа, Джек и Кристал превратились в лучших друзей. Они вместе завтракали, обедали и ужинали несколько раз в неделю, неумеренно пили по ночам, а по выходным танцевали до утра. В апреле они втроем и еще несколько друзей отправились на Коучеллу – масштабный музыкальный фестиваль в семи часах езды к югу от Сан-Франциско. Там танцевали в пустыне под Chemical Brothers, Girl Talk и Imogen Heap, а потом спали вповалку там же на земле. Ноа заметил, что Джек совсем помешался из-за Кристал и весь концерт следовал за ней, словно телохранитель.
Конец ознакомительного фрагмента.