Китайская цивилизация - Марсель Гране

Знаменательны два умолчания. На востоке выглядят находящимися за чертой географических представлений морские берега, хотя помещаемые в Восточном море Острова Блаженных и будоражат мифологическую мысль по меньшей мере начиная с IV в. до н. э. К западу познание останавливается на бассейне реки Вэй. Далее расположен загадочный мир. «Дань Юю» размещает там Черную реку, впадающую в Южное море. Черная река обнаруживается и во многих разделах «Книги гор и морей». Относящаяся к Горам Запада глава содержит описание мифической, заселенной богами страны Кунь-лунь. Именно туда предпринял свое экстатическое – или легендарное – путешествие царь My из дома Чжоу. Рихтхофен, терпеливо и, может быть, с излишней снисходительностью определивший все географические названия в «Дани Юю», видит в упоминании Черной реки, а также Реки Жо, вытекающей, как пишется в «Книге гор и морей», из Древа Заката, свидетельство того, что китайцы сохранили точное воспоминание о всех областях, пройденных их предками на пути к востоку. Напротив, Шаванн настаивает на поразительном незнании китайцами тех мест, которые зачастую изображаются колыбелью их расы. На самом деле пустыня и море находятся за пределами географической панорамы древних китайцев: это область мифологических повествований.

Внутри довольно-таки уплотненных идеальных границ Китайская конфедерация простиралась на территории, не выходящей за пределы области Хэнани и сопредельных краев Шэньси, Шаньси и Шань-дуна. К югу границей этой территории служит горный массив Цинь-лин и его отроги, тянущиеся к востоку, – Фуню и Мулин. К северу она охватывает соседствующие с берегом среднего течения Желтой реки террасы. На востоке конфедерация останавливается на границах аллювиальной (наносной) зоны, которая обозначена нынешней нижней долиной Желтой реки и продолжающей ее к югу линией.

Разместившись в зоне соприкосновения протянувшихся по террасным нагорьям Шаньси, Шэньси и Ганьсу лёссовых земель (желтозема) и огромного наносного бассейна Желтой реки, территория Древнего Китая в общем включает на западе первые покрытые илом террасы, а к востоку – полосу аллювиальных земель, над которыми возвышаются невысокие холмы.

2. Страна. Сегодня непросто вообразить, как в древности выглядела китайская земля. Ныне лишенные деревьев и целиком занятые под сельское хозяйство края были заняты огромными болотами и бескрайними лесами.

Сухие и здоровые равнины вытеснили плавуны, которые на восток простирались почти без перемен от Желтой реки к Синей реке. В феодальную эпоху Хуанхэ впадала в Печилийский залив, но устье находилось на месте нынешнего Тяньцзиня, ибо, начиная с области Хуайцзин, река текла дальше к северу, чем сейчас. До нынешнего города Баодина она тянулась вдоль последних высот горного массива Чжили, потом, далее к северу, вбирала целую сеть рек, образующих Бэйхэ. Впрочем, ее течение никогда не было устойчивым. В 602 до н. э. оно сместилось на восток, оставив в своем бывшем русле реку Чжан. Вся долина представляла постоянно перемещавшуюся дельту, изрезанную многочисленными реками: китайцы называют их Девятиречьем, что, впрочем, отнюдь не означает, что рек было девять. До реки Ци, протекавшей в нынешнем русле Желтой реки, простирались охваченные сетью водных потоков заболоченные земли: поля у моря были «покрыты солью». Столь велика была неустойчивость гидрографического режима, что китайцы с полным основанием могли утверждать, что река Ци впадала в Хуанхэ, а потом из нее вытекала. Тогда она образовывала пруд «с переливающейся через берега водой». Это был пруд Юн в области Кайфэн в Хэнани.

LA CHINE FEOOALE

ФЕОДАЛЬНЫЙ КИТАЙ

Выйдя из пруда Юн, она далее к востоку впадала в пруд Ко, который соединялся с большим болотом удела Сун. Оно называлось Мэнчжу и находилось у границы Шаньдуна и Хэнани. На северо-востоке находилось загадочное болото Лэйся, в котором жил дракон Грома. К юго-востоку, на всем протяжении нынешнего большого канала, пруды шли один за другим вплоть до области, где Желтая река протекала в течение всего средневековья и до 1854 г. Среди этих прудов наиболее известный – Дае. Там простиралась равнина, пересекаемая реками Хуэй и Ли: это было сплошное огромное болото, тянувшееся вплоть до Янцзы. Поэтому горный массив Шаньдун, над которым возвышается гора Тайшань, был изолирован почти как остров.

Будучи менее значительными в краю лёссовых почв, болота, однако, и там в силу недостаточности осушения занимали глубинные части долин. Постоянные обвалы террас со склонов затрудняли сток воды. Так, в Шэньси окруженные покрытыми селитрой полями «стоячие воды» протянулись по долинам рек Вэй и Цзин. Таким же образом низовья Шаньси были покрыты болотами от нижнего течения реки Фэнь и до Желтой реки, а далее на север, у слияния рек Фэнь и ныне осушенной Тао, имелось еще крупное болото Тайтай. Разделенные этими непроходимыми просторами, изолированные каньонами с обрывистыми склонами, лёссовые плато были нарезаны на участки, очень плохо связанные между собой узкими перешейками и трудными проходами.

В этой разделенной стране растительность обладала силой, которая поражает, когда думаешь о нынешнем Китае. Однако же древние свидетельства категоричны. Таков, например, рассказ об обустройстве в долине реки Вэй в Шэньси прародителя Чжоу. Тайван (приблизительно 1325) избрал место для поселения там, где «вздымались величественные дубы», где «раскинулись сосны и кипарисы»; он приказал «выкорчевать засохшие деревья, подрезать и выправить заросли кустарника, проредить тамариски и катальпы, обрубить ветви у горных шелковиц и красящих тутовников». О некоторых лесах, как, например, о Таолинь, Персиковом лесе к югу от слияния Вэй и Хуанхэ, говорили, что он занимает бескрайние пространства. В этих лесах водились дикие и хищные звери – кабаны, туры и дикие коты, медведи серые, желтые и полосатые, тигры, рыжие пантеры, белые леопарды.

Для того чтобы там поселиться, людям прежде всего требовалось огнем выжечь леса и кустарники, осуществить работы по осушению земель и устроить паромное сообщение. Судя по отрывку из Мэнц-зы, еще в IV в. считалось, что все работы по обустройству территории были проведены основателем царства Юем Великим. До него «вышедшие из берегов воды текли беспорядочно… травы и деревья были пышны, птиц и четвероногих было множество; пять злаков не произрастали… И (Великий лесничий, работавший под началом Юя) поджег Горы и Болота и превратил (растительность) в золу», в то время как Юй упорядочил течение водных потоков. Только тогда можно было освоить китайскую землю и превратить ее в край злаков.

Когда Китай был близок к объединению, родилась мысль, что создан он был трудами Человека Единственного. Однако же Юй присвоил славу многих демиургов, каждый из которых действовал в небольшом районе. Девятиречье в Чжили было приведено в порядок Нюйва. В Шаньси Тайтай оздоровил долину реки Фэнь. Если Юй Великий и проделал проход в Хуаньюань в Хэнани, то ущелье между горами Тайдин и Ванчу пробили два гиганта. На самом деле документы дают возможность понять, что большое число великих мифических работ относится самое раннее к феодальной эпохе и было осуществлено местными властелинами. Именно они в расчлененной стране, где можно было жить только по краям плато и на холмах, открыли сухопутные и водные пути сообщения. Ими была создана территория, наконец-то пригодная для образования единой цивилизации и готовая к политическому объединению. Нынешнее единообразие Китая в зоне лёссовых и осадочных земель – это результат огромного общественного усилия. Если, по китайскому выражению, реки в конце концов сдались морю со спокойствием и величественностью вассалов, приносящих дань, то потому, что уделы пришли к сближению и объединению лишь после того, как приручили природу.

2. Китайцы и варвары

1. Китайская конфедерация. Среди бешеных водных потоков, мечущихся, размывавших собственное русло и разливавшихся по долинам, на возникающих среди болот верховьях, на плато, обрывистые склоны которых поднимались над залитыми водой равнинами, в древности вырастал архипелаг мелких феодальных государств. Во времена, когда Юй Великий (приблизительно 2198) призвал вассалов явиться к нему и воздать почести, их существовало множество, как говорят, десять тысяч. Но к 489 до н. э. их насчитывалось не более нескольких десятков. В период между VIII и III вв. мелкие княжества сливались, образуя могущественные государства. Несомненно, это движение к политической сплоченности началось уже многие столетия назад.

В начале эпохи, описанной «Чунь цю», китайское единство уже ощутимо под этой федеральной оболочкой. Выражение, которое позже будет значить просто Китай, в те времена еще имело смысл «Китайской конфедерации» («Чжун го»). Эта конфедерация вбирала княжества разной степени значимости, тяготевшие друг к другу меньше из-за политических отношений, но скорее из-за ощущения цивилизационной общности. Казалось, что родственный характер их взаимоотношений основывается или на генеалогических узах, предполагающих общность фамильного имени, или на традиционной политике установления брачных союзов. Хотя обычно подобные отношения изображаются как существовавшие с незапамятных времен, чувствуется оттенок различия между выражениями «Чжун го» и «Шан го». Последним обозначают уделы («го»), которые объединились уже в древности («шан») и в силу этого обладали своего рода превосходством. Дом У (Цзянсу) считался происходящим от тех же самых предков, что и царский дом Чжоу; однако же удел У – приграничный, и один из его послов называл посещаемые им срединные княжества («Чжун го») верховными княжествами («Шан го»). Он звал «ся», именем первой династии, музыку, которую там исполняли, но это слово означает еще и «цивилизованный». Прежде чем выражение «Чжу ся» (люди ся) стало обозначать всех китайцев вообще, оно имело точно тот же смысл, что и «Шан го». Слово «Хуа» значит то же, что и «Ся», то есть «цветок», и выражение «Чжун хуа», или «Срединный цветок», в конце концов станет применяться по отношению к Китаю в целом. Говоря от имени удела Лу, князья которого гордились своим происхождением от брата основателя династии Чжоу Чжоу-гуна, Конфуций в 500 г. с помощью слов «Ся» и «Хуа» отмечает нравственное превосходство своего края над могущественным уделом Ци, который, хотя и входил в «Чжун го», граничил с варварскими областями. Хвалившиеся своей древней цивилизованностью государства находились в Хэнани, точнее, на северо-западе этой области. Считалось, что у расположенных вокруг государств цивилизация менее чиста.