Дойти до неба - Игорь Абакумов

- Ну да, вон там стоит что-то похожее. Еще бы расписание где-нибудь подсмотреть…

- А там что? - Андрей указал куда-то в дальний угол объекта, где виднелось непонятное скопление сторожевых вышек.

- Видимо, тот самый концлагерь и есть, - Слава пригляделся. - Непонятно, что "фрицы" тут делают, но дармовая рабочая сила им, видно, нужна.

- Так что? Задача раз - добраться до транспортников? - Димону явно не сиделось на месте. - Режем колючку, и - вперед?

- Думаю, придется с этим немного повременить…

Базов проследил за взглядом Славы. Только что подававший реплики третий участник их экспедиции откинул голову на ствол дерева, возле которого сидел, и самым натуральным образом спал. Причем, оба своих автомата крепко сжимал в руках, обхватив для верности еще и ногами.

- А может, н у его? - Димка задумчиво почесал пробивающуюся щетину. - Состряпаем портал, да и выпихнем его обратно?

- Думаю, нам тоже не помешает отдохнуть, - Слава проигнорировал вопрос. - Если будем прорываться сейчас, окажемся как на ладони для любой вышки. Через несколько часов, думаю, начнется хоть какое-то движение, и мы не будем так выделяться. Давай так: дежуришь первым, через час будишь меня, а этот пусть сторожит последним. Ну, а через три часика и двинем…

Баз, вздохнув, кивнул, Кротков отдал ему свои часы и улегся под соседней елкой.

- Спокойной ночи, - пробурчал Димон и, заняв верхнюю точку пригорка, приготовился бдить.

Унтерштурмфюрер СС Клаус фон Типпельскирх не мог позволить себе показать всю ту гору негодования, раздражения, обиды и жгучей ненависти, которая выросла в его груди за последние полчаса. Вернее, он бы позволил себе это с большой радостью, нет, даже с наслаждением, но честь потомственного дворянина и потомственного военного… Уже в который раз за последние годы в его мозгу отчетливо всплывал текст так и не написанного рапорта о переводе в Вермахт, обычные Das Heer. Пусть простым лейтнантом, да хоть фельдфебелем, если не найдется для него взвода. Пусть на северный фронт, хоть к дьяволу в задницу, только бы не видеть больше этих постных особистских рож. Лучше бы, конечно, перебраться в Waffen SS, но уж больно там не любят "коллег" из SS-Totenkopfrerbaende… И плевать на красивую форму. И дед, наконец, перестанет брезгливо коситься и демонстративно, гордо задрав породистый нос, покидать помещение, в котором довелось случайно столкнуться с "непутевым" внуком…

А этот прыщ все никак не успокоится. И эта рожа, равнодушно-скучающая, будто не барон перед ним, а денщик, плохо вычистивший хозяйские сапоги. И ладно, если был бы по возрасту старше, или хотя бы по положению ровней, но не то что приставкой "фон" не пахнет, а и морда какая-то славянская. И как такие в гестапо устраиваются? Да еще до гауптштурмфюрера выслуживаются. Грязь, чернь, смерд…

- … и после всего этого вы спокойно отбываете на отдых. Наверно, с чувством выполненного долга, а? Унтерштурмфюрер? Вам место в окопе, барон, а не в рядах СС.

Клаус скрипнул зубами. Очень легонько, почти незаметно. И вознегодовал еще больше, потому как этот выскочка, похоже, заметил.

- И кто вас надоумил жечь машину? - гауптштурмфюрер подошел к лежащим на боку останкам и пнул обгоревший капот. - Не догадаться было, что после такого никакая собака след не возьмет?

Еще больше злило то, что гестаповец прав. Именно он, Клаус фон Типпельскирх, начальник караула, упустил этих дурных партизан. Именно он потерял двоих солдат своего подразделения убитыми и одного раненым. Про оружие, испорченные мотоциклы и некоторое количество утраченных спецсредств и говорить не приходится. Этим ему еще штабные плешь проедят. Будет примерно такая, как у этого… сына сибирской свиньи.

Гауптштурмфюрер снял черную фуражку и неторопливо вытирал не очень свежим платком высокую лысину, обрамленную аккуратно подстриженными седеющими не по годам волосами.

- Как думаете, барон, сегодня опять будет жарко?

Клаус от неожиданной смены тона гестаповца вздрогнул.

- Не напрягайтесь так, э-э… Клаус? - он улыбнулся. - Найдем мы их, найдем. Вы найдете. Вот возьмете живыми, тогда и реабилитируетесь… Так, говорите, их было трое?

- Трое, герр гауптштурмфюрер. Один в неком подобии русской формы, двое - в получивших в последнее время широкое распространение среди славянского быдла американских штанах.

- Какие еще приметы заметил ваш штурманн? Кстати, где он?

- В медкорпусе, герр гауптштурмфюрер, у него множественные переломы. Сейчас они в нашем камуфляже…

- Ну да, и с вашими автоматами… А как получилось, унтерштурмфюрер, что ваш же солдат отправил вас в Киев, если оба мотоцикла, на которых якобы отбыли партизаны, валялись в лесу? Не далее, как в двадцати метрах отсюда?

- Не могу знать, герр гауптштурмфюрер…

- А должны бы знать, Клаус, должны, - гестаповец снова вытер лысину. - Только благодаря вам мы потеряли почти пять часов, прочесывая участок от места вашей встречи с нашей группой захвата досюда. Так что, вам теперь за ними и гоняться, у спецназа есть и другие дела. И взять живыми! Это приказ.

Позорный для Клауса разговор был прерван подскочившим обершутце, еще на бегу приложившим к каске прямую правую ладонь.

- Господин гауптштурмфюрер, разрешите обратиться к господину унтерштурмфюреру! - и после нетерпеливого разрешающего кивка обратился к непосредственному начальнику: - Герр унтерштурмфюрер! Обнаружена лежка партизан, пятьдесят метров в сторону базы. Собаки взяли след!

- Куда они направились?

- В сторону базы, герр унтерштурмфюрер, постепенно удаляясь от дороги.

Все, можно уже не слушать этого прыща, есть дела и поважнее. Клаус, проигнорировав висевшую на поясе рацию, выхватил из-под шлема СС обершутце маленький микрофон и начал отдавать привычные команды. Одному отделению - цепью за кинологами, второму - на бронетранспортерах до базы и бегом вдоль периметра. Уже убегая вдогонку за первым отделением, он обернулся к гестаповцу:

- Вы с нами, герр гауптштурмфюрер?

- Нет, Клаус, я, пожалуй, поеду со вторым, пойдем вам навстречу, - и на прощанье опять улыбнулся. - Вы их возьмете, Клаус…

Проснувшись от постороннего воздействия, выразившегося в немилосердной тряске плеча, Андрей секунд пять вспоминал, где он, и кто это его разбудил. Вспомнил.

- Мы тут решили отдохнуть немного, - заметив, что квокер проснулся и узнал его, Слава перестал трясти плечо. - Дежурим по очереди, твоя смена. Через час разбудишь нас обоих.

Андрей кивнул, на секунду замешкался, разглядывая два автомата, которые продолжал держать в руках, выбрал "калашников" и пополз на вершину пригорка. Кротков, посмотрев мгновение задумчиво ему в спину, пополз следом.

- Мы, Андрюха, подумали… В общем, ты подежурь, а потом мы тебя перекинем обратно. Нечего тебе, действительно, с нами таскаться. Да и опасно тут, как выяснилось…

Андрей не ответил, задумчиво разглядывая освещенный поднявшимся солнцем аэродром.

- Слышь меня? Нет?

- Слышу, слышу… Думаю я. Сказать по правде, под трибунал неохота. А если вернусь без вас… В общем, сам понимаешь… - он посмотрел Славе в глаза.

- Понимаю, сержант, понимаю. Только и ты пойми. Мы не убегаем, мы торопимся. Сейчас в Пи… в Ленинграде умирает человек, который мне очень небезразличен. Человек одного дня от роду. И помочь ему только я могу. И помогу. Не остановишь меня ни ты, ни Киевская коменда, ни вся Советская армия. По трупам идти не хочется, но мешать мне не советую.

- Сын, что ли? А что, так тебя не отпускали? А зека зачем с собой взял?

- Не сын. Не отпускали, так уж сложилось, долго объяснять. А Димка к тебе на пост из-за меня угодил. Вот так.

- Понимаю… - Андрей вздохнул. - Более-менее. Не знаю, подумаю я. Иди, спи пока.

Разведчик, высланный вперед осторожно двигающейся группы, бесшумно возник перед Дедом.

- Тьфу на тебя, окаянный, - шепотом прошамкал командир группы в густую черную бороду и поднял вверх растопыренную ладонь. Все, шедшие следом, разом замерли.

- Фрицы, Дед! - безбашенный Миколка умудрился прокричать эту фразу шепотом, очень тихо, почти на пороге слышимости.

- Не ори, дурак. Где? - сквозь зубы процедил командир.

- Метров четыреста отсюда, наперерез.

- Куда?

- В сторону лагеря, чуть вкось от дороги.

- Сколько?

- Тринадцать пятнистых, плюс офицер, плюс две собаки. Похоже, по чьему-то следу. Идут тихо, вряд ли на кабана охотятся…

- И не за нами, нашего следа там быть не могеть…

Дед оглянулся и, найдя глазами нужного человека, легонько мотнул головой. Петро проскользнул десяток метров буквально змеей - ни одна веточка не шелохнулась.

- Слышь, комиссар, что Миколка гуторит?

- Не глухой, он на весь лес орет, - хмуро ответил устроившийся рядом Петро.

Миколка обиженно хрюкнул. Шепотом.

- И чего думаешь?

- А думаю, что козе под хвост вся операция. Нельзя их в тылу оставлять. Кто их знает, куда идут и не поворотят ли назад? Ну, доберемся мы до поста ихнего тихо, а эти уже, окажется, давно по нашему следу бегут. И все - хана скрытности, хана операции.