Они написали убийство (сборник) - Светлана Алешина

Дом и квартиру Костиковых Лариса нашла быстро. Она поднялась на третий этаж обшарпанной пятиэтажки и позвонила в непрезентабельно выглядевшую деревянную дверь. Ждать ей пришлось где-то минут пять. Лариса даже подумала, что зря так далеко заехала.

Наконец на звонок откликнулась женщина лет пятидесяти в замызганном халатике и с перевязанной полотенцем головой.

— Вы кто такая? — не очень приветливо спросила она, окидывая Ларису с ног до головы подозрительным взглядом.

— Я знакомая вашей дочери Юли, — представилась Лариса. — Просто я никак не могу найти ее в Тарасове. У меня появилась возможность предложить ей хорошую работу. И я подумала, что вы знаете, где она…

— Ой, извините, чего же вы на пороге-то стоите! — вдруг сразу же засуетилась женщина. — Это к моему мужу собутыльники ходят, вот я и не открывала долго. А потом смотрю — звонят да звонят. Сейчас думаю — выйду, разгон дам. Он-то мужик у меня неплохой, телемастер, руки золотые. Один грех — пьет! А вас как зовут-то?

— Лариса. А вас?

— Меня Любовь Михайловна… Да ты меня тетя Люба зови. Знаешь, как меня называют бабы — генеральша! А все потому, что я всегда за собой следила, даже сейчас губы крашу, чтобы выглядеть как на параде… А как же? Все телепередачи смотрю, все новости знаю… А на какую работу-то Юльку устроить хочешь? — тетя Люба сразу же перешла с Ларисой на ты.

— В издательство. Сейчас с немцами подписывают контракт на предмет научной фантастики.

— Чего? — тетя Люба уставилась на гостью явно непонимающими глазами.

— Ну, это как вам объяснить? Разработать тему для телесериала о летающих тарелках. Дело в том, что Юля обладает по этому вопросу очень ценной информацией.

— Это что — Юлька моя тарелки летающие видела? — удивилась тетя Люба.

— Говорила, что видела и написать сможет, — уклончиво ответила Лариса. — Мы с ней встречались, договорились, а она вдруг исчезла.

— Она матери-то написать не может вот уже третий месяц! — вместо ответа запричитала тетя Люба, смахивая воображаемую слезу. — Только вот и получила от нее письмо, сейчас вам покажу. Да вы проходите, проходите!

Она пригласила Ларису в большую комнату, а сама прошла в маленькую. Оттуда послышалось:

— Пойди, что ли, поздоровайся, люди из Тарасова в гости приехали! Сидишь как бирюк…

В ответ послышалось невнятное ворчание, и спустя полминуты на пороге комнаты возник заспанный лысый мужчина в тренировочных штанах и старой майке.

— Здравствуйте, — буркнул он и, разминая в руках сигарету без фильтра, проследовал на кухню.

И оттуда уже бросил сакраментальное:

— Мать, чай выпить надо по такому поводу!

Он посмотрел на Ларису заискивающе, явно ища в ней поддержку. Та отреагировала, однако, в духе «ни рыба ни мясо».

— Люб, я же знаю, у тебя есть! — продолжал гнусавить телемастер.

— Да отстань ты! — махнула рукой возвратившаяся в комнату тетя Люба. — Вот письмо ее, — сказала она, обращаясь к Ларисе и протягивая ей помятый листок.

Та взяла в руки засиженный мухами листок бумаги, на котором корявым почерком, с грамматическими и синтаксическими ошибками было написано следующее: «Здраствуй дорогая мама! Пишу тебе из Тарасова. Погода у нас отличная. Город очень красивый, много площадей и магазинов. Импортные продукты можно покупать на рынке оптом, что очень выгодно. Устроилась поначалу продавщицей да повесили на меня недостачу. Сейчас расплатилась, в кафе работаю поварихой. Кафе находится на главной улице Немецкой. Посетителей много, работы хватает. Задарма тут деньги не платят, это не то что в Дольске все родственники друг другу, рука руку моет. Здесь никто никому не нужен. Но мне нравится. Ты же, мама, знаешь, я всегда хотела уехать из Дольска. Купила себе новое пальто на меху, приеду к тебе наверное только летом, оценишь. Колечко еще себе подобрала тут серебряное с черным камушком. Так смотрится хорошо! Ну словом, скоро вообще дочку не узнаешь. Выхожу замуж. Он — охранник в нашем кафе, зовут Вадик. Как раз летом и познакомлю вас. Он парень хороший, непьющий. Ну, целую, писать некогда, на работу бежать надо. Любящая тебя твоя дочь Юля».

Уже с первых строк письма Лариса поняла, что или попала на квартиру к другим Костиковым или же таинственная писательница Николаева скрывается под каким-то другим именем. Во всяком случае, ее настоящая фамилия не Костикова.

Тетя Люба тем временем достала фотографию, на которой была запечатлена пышущая здоровьем и красотой достаточно стройная рыжеволосая дивчина. Никакого намека на зачуханность и неряшливость, о чем говорили Бельман и Лихоимцев.

Мать с гордостью заметила:

— Смотри, какая красавица дочка-то моя! И не скажешь, что из маленького города… Она умная у меня, только вот учиться дальше не пошла. В школе всего две тройки было — по литературе и русскому языку. Зато по математике хорошо училась, и по физкультуре одни пятерки были!

После этого заявления сомнения насчет того, что Юля Костикова причастна к имени Марина Николаева, окончательно отпали.

— Анна Семеновна, ее классный руководитель, сказала мне как-то на родительском собрании: «Я бы ей, конечно, и двойку поставила, да нельзя! Ставлю уж государственную оценку», — подытожила тетя Люба.

Лариса решила перевести разговор на другую тему и спросила:

— А Юля не говорила, в каком кафе она работает в Тарасове?

— В письме же ясно написано — на улице Немецкой.

— Там много разных кафе.

— А я почем знаю — в Тарасове была пять лет назад, два дня всего. Хоть на космодроме вашем будет работать, мне все равно!

— На каком космодроме? — не поняла Лариса.

— Вот тебе на! Сама же говорила про летающие тарелки!

— А вы помните Василия Державина? — прервала ее неожиданно Лариса. — У вас здесь в Дольске он жил.

— Ой, детонька ты моя! — после некоторой паузы всплеснула руками тетя Люба. — Такая ведь любовь была! Прямо как в кино! И в жизни такого не бывает. Весь Дольск и по сей день говорит, что только генеральшина дочь могла такое отчудить. Ой, горе-то какое было! Повеситься же хотела из-за него, кобеля-то хренова! А он поигрался да и бросил. Хорошо хоть не забеременела, а то бы нянькалась с дитем! По секрету скажу тебе, — Любовь Михайловна понизила голос до шепота, — даже в больницу психиатрическую клали. А что делать было!

Тетя Люба на секунду замолкла, словно что-то вспоминая. А потом вдруг как прорвало:

— И мать его потаскуха известная, директором детсада проработала. А отец — завкадрами на «Дольскцементе». Нет, чтобы, как все мужики, работать. На таких пахать надо, ряха — за неделю на телеге не объедешь!

Тетя Люба зашлась в истерическом смехе. Далее последовала целая тирада, в которой она выплеснула всю свою желчь в адрес беспорядочных половых отношений матери Василия с местным начальством и периодических запоев его отца.

— Брось ты, Люб, вспоминать! — включился в разговор отец, досмоливший наконец свою «Астру». — Как заведешься — не остановишь! Лучше давай выпьем, гостью с дороги покормим!

Тон его голоса был миролюбивым и ласковым. Лариса сразу вызвалась внести свою скромную лепту в намечавшийся ужин и, протянув две сторублевки отцу Костиковой, спросила:

— Может, что купить надо?

— Момент! — коротко отреагировал отец, буквально на ходу надевая тулуп. — Сейчас все будет в лучшем виде! Тут ларек рядом всю ночь работает.

С этими словами он исчез за дверью квартиры. Тетя Люба же направилась на кухню со словами:

— Сейчас борщ разогрею, оливье настругаю… Тем более картошка у меня вареная уже готова.

Вскоре Костиков-старший вернулся с пакетом продуктов и, протянув Ларисе пятьдесят копеек, сказал:

— Сдача!

Ужин прошел в теплой и дружеской обстановке, чему немало способствовало купленное Костиковым по настоянию Ларисы молдавское вино. Через два часа она уже спала на чистых простынях, специально вытащенных из шкафа в честь высокой гостьи из областного центра.

Утром Лариса быстренько распрощалась с гостеприимными хозяевами, села в свое «Вольво» и около десяти часов уже была в Тарасове. Днем у нее было запланировано много дел в ресторане, поэтому поисками Юли Костиковой она смогла заняться только ближе к вечеру.

Ее задача по поискам Юли упрощалась потому, что у Ларисы было много знакомых среди заведующих кафе, поэтому она могла связаться с ними по телефону и разузнать, не работает ли у них девушка с такой фамилией. Однако все, с кем говорила Лариса, ответили отрицательно.

Лариса решила самостоятельно обойти оставшиеся кафе и поискать Юлю.

Она не стала тратить время на заказы и распивания кофе, просто заходила и спрашивала у официанток повариху Юлю.

Удача улыбнулась ей в четвертом по счету кафе под названием «Степан Разин». Оно встретило Ларису громкой какофонией звуков. Певица, косящая под Аллегрову, имитируя ее движения, пела что-то типа «Все мы, бабы, стервы!». Толпа посетителей, извиваясь в корявых движениях танца, переносилась в мир алкогольно-туманных грез.