Поминки по ноябрю - Николай Леонов

– Так вы же мне не представились, – напомнил ему Гуров. – Как же позволите вас называть?

– Я не понимаю, о чем вообще можно говорить в такой день, в такое время… – Мужчина, громко шаркая тапочками, что должно было символизировать его сильнейшее раздражение, подошел и навис над Гуровым. – Вы извините нас, пожалуйста, но я вынужден попросить вас уйти. Придете через два или три дня. Это же для вас не принципиально.

– Как сказать, – Гуров с интересом посмотрел на молодого человека. – Так кто же вы такой, я могу узнать? И почему вы здесь распоряжаетесь? Вы ближайший родственник? А по какой ветке? Брат-сват-деверь-шурин? А может быть, двоюродная племянница нашему плетню? Какие у вас есть документы, кроме этого халата, который тоже, наверное, не ваш?

Мужчина замер, облизнул губы и промолчал.

– А вы не молчите, – посоветовал ему Гуров. – Мне нужно знать, что здесь происходит. Поминки под музыку? Это новая мода такая? А приглашенные скорбят в халатах? Лучше сядьте!

– Что? – Мужчина попереминался с ноги на ногу.

– Я сказал, сядьте! – прикрикнул Гуров. – И не мельтешите тут передо мной. Я еще не начал с вами работать.

– Да я не понимаю ничего… – Мужчина повернулся к Ольге Николаевне и призвал ее на помощь: – Леля, что тут такое?..

– Не надо, малыш, это их работа.

Николаева встряхнула головой, поджала губы и села свободнее, понимая, что стесняться уже нечего. Она решила перейти в наступление.

– Вы хотели что-то спросить у меня? – подчеркнуто независимым тоном произнесла она и, кажется, даже немного поиграла бровями, чтобы подчеркнуть свое презрение к менту, своей напористостью заставившему ее признаться в наличии любовника, что в данный момент было совершенно неприлично по всем, даже самым либеральным нормам. – Я вас слушаю. Спрашивайте и выметайтесь отсюда. – В ее интонациях прозвучало откровенное базарное хамство, но Гуров не обратил на это никакого внимания.

Ситуация складывалась однозначная. Гуров устроился в кресле удобнее, заметив, что Николаева все-таки не выдержала, покраснела и потупила глаза. Все становилось ясно.

– А мне нравится сегодняшний день, – широко улыбнувшись, ответил Гуров. – Вы присаживайтесь, молодой человек. Поговорим.

– Есть о чем? – Мужчина туже затянул пояс халата.

– Убили человека, – напомнил Гуров. – Я пришел сюда выяснить кое-какие детали и уже выяснил. А вот теперь нужно будет их уточнять.

– Что вы выяснили? Что вы вообще можете выяснить?! – вскричала Николаева, сорвалась с дивана и, наверное, бросилась бы на Гурова с желанием исцарапать ему лицо, но любовник ловко поймал ее и прижал к себе.

– Успокойся, пожалуйста, успокойся! – заговорил он, поглаживая Ольгу Николаевну по спине.

– Что вы можете понять?! – продолжала кричать Николаева. – Мы жили все это время, как чужие люди! Я все знаю, все! Я знаю, с кем, когда и даже как это быдло проводило свое время! Деньги тратил! Радовался жизни, ничтожество! А в люди ему помогли выбиться мои родители! Мои! Но такие, как он, в люди не выходят! И даже не выползают! Он как был быдлом, крестьянским сыном, так им и остался! Купчик хренов!

Ольга Николаевна замолчала так же резко, как и начала кричать.

– Иди одевайся! – сказала она своему любовнику, отходя от него. – Сейчас тебя этот… этот… – Ольга Николаевна вернулась к дивану, села на него и закончила: – Этот тебя сейчас допрашивать будет! Подробности выяснять! Интересоваться будет!!

Ольга Николаевна махнула рукой своему любовнику, сама схватила со столика, стоящего рядом с диваном, пачку и, продолжая что-то бормотать, вытащила из нее сигарету.

Несколько штук упали на пол, Николаева досадливо фыркнула, опустила ногу и затолкала упавшие сигареты под диван.

Мужчина в халате вышел из холла обратно в комнату и прикрыл дверь за собой. Если бы квартира располагалась не на седьмом этаже, Гуров не позволил бы ему этого сделать.

– Ну что вы молчите? – Николаева прикурила, раздраженно бросила зажигалку обратно на столик и села на диване свободнее. – Начинайте удовлетворять свое пошлое любопытство! Я жду!

– Обязательно, – ответил Гуров. – Тем более что вы мне сказали, будто никого не ждете. Вы сказали мне чистую правду, как я вижу.

– Не обязана отчитываться, – фыркнула Николаева. – Вас уж я точно не ждала. И надеюсь, что вы здесь не задержитесь.

– Помните, я спрашивал у вас, не было ли у вашего мужа врагов? – спросил Гуров, пропуская мимо ушей детское хамство этой дамочки.

– Я вам уже ответила на этот вопрос, – все так же раздраженно бросила Ольга Николаевна. – Что вы повторяете одно и то же, как попугай!

– Вы успокойтесь, сударыня! – резко скомандовал Гуров, и Николаева, вздрогнув, замерла, глядя на него испуганными округлившимися глазами. – Вот так. – Сыщик встал с кресла и прошелся по холлу. Он подошел к двери, за которой скрылся любовник в халате, приоткрыл ее, увидел, что тот переодевается и уже стоит в брюках, и снова прикрыл дверь. – Я у вас спрашивал, и вы меня обманули. И не один раз, как я вижу. А со мной такие дела не проходят. Вы не думаете о последствиях, голубушка. А они могут быть самыми неинтересными.

– К-как же я вас обманула? – Ольга Николаевна, заметив, что пепел с ее сигареты сейчас упадет, протянула руку к столику, но промахнулась, и пепел упал-таки на лакированную столешницу.

Увидев это, Ольга Николаевна равнодушно отвернулась и снова взглянула на Гурова.

– Я спрашивал у вас про недругов вашего покойного мужа, – напомнил ей Гуров, – вы никого назвать не смогли. А почему вы не упомянули себя? Судя по вашим словам, отношение ваше к Сергею Сергеевичу было не самым сердечным! Получается, вы были одним из его врагов.

– Ну, вы как ребенок рассуждаете! – наигранно рассмеялась Николаева, но в глазах ее заблестел испуг. – Вы женаты или нет? – И, когда Гуров никак не отреагировал, продолжила: – Конечно, женаты – такой мужчина! Можно подумать, вы с вашей женой не ругаетесь! Рассказывайте сказки! – Ольга Николаевна хрипловато рассмеялась. – Что вы от меня хотите?! Еще странно, что я вообще с вами разговариваю! Меня врачи проверяли и нашли, что я вся психованная! Это ж не дай бог никому такое пережить! А ругалась я, да, ругалась, ну и что? Ваша жена, что ли, вас не ругает? Без этого и жизни нет!

Ольга Николаевна замолчала, переводя дыхание. Снова протянув руку к пепельнице, стоящей на столе, она на этот раз не промахнулась и сбросила пепел точно.

– Хорошо все звучит, – согласился Гуров. – Да вот только пока меня неизвестно кто не застрелил в лесу по неизвестной причине, слова моей жены большого значения не имеют. Для следствия. Вы это понимаете?

– Что? – Ольга Николаевна выпрямилась на диване. – Вы хотите сказать, что это я убила Сергея? Да вы сумасшедший! Вы – псих!

– Я не говорю, что застрелили его вы, – поправил ее Гуров. – Но очевидно, что вы были бы не прочь овдоветь, если судить по вашим собственным словам и по тому, как вы устроились в жизни! – Гуров кивнул на дверь, за которой переодевался любовник Николаевой. – Я имею право думать, пока не разузнаю все подробности, что и вашему другу, возможно, смерть Сергея Сергеевича не помешала бы. Кто он такой? Не пора ли нам познакомиться с ним поближе?

– Ну, это уже слишком! – Николаева встала и швырнула сигарету в пепельницу. – Со мной еще никто так не разговаривал. Я звоню своему адвокату!

– Ваше право! – согласился Гуров.

Николаева не успела даже шага сделать по комнате, как вошел ее переодевшийся любовник.

– Ну что, господин из милиции, – широко улыбаясь, сказал он, застегивая одну пуговицу на своем пиджаке, – будем знакомиться? Как я понимаю – это для вас самое желанное на сегодня?

– Ошибаетесь, – ответил Гуров. – Но знакомиться будем.

– Пройдемте в столовую, господа! – Николаева примиряюще улыбнулась Гурову. – Я сделаю кофе, там и поговорим, тем более что, как я понимаю, разговор будет не коротким.

– Да я, собственно… – молодой человек хотел было возразить, но Николаева повысила голос:

– Ну ты еще начни надо мною издеваться! Пошли в столовую, я сказала!

Молодой человек пожал плечами и улыбнулся.

– Как скажешь, Ляля, как скажешь.

Столовая располагалась слева от холла. В ней, помимо стола и стенки, находилась еще стойка бара со светильниками, свисающими с приниженного в этом месте потолка, и две двери.

Одна дверь была в туалет, вторая прикрывала холодильник.

– Присаживайтесь, господа. – Ольга Николаевна вошла в столовую первой и показала рукой на стулья, стоящие вокруг стола.

– Мне нужно выйти на минутку. – Ее любовник улыбнулся и, открыв дверь туалета, посмотрел на Гурова. – Вы не против?

– Валяй, парень, – ответил Гуров. – Только не утопись там, смотри!

– Такой способ побега, – улыбнулся тот, – меня не устраивает по принципиальным соображениям.

Он зашел в туалет, прикрыл за собою дверь.