Обитель Солнца (СИ) - Московских Наталия

Киллиан держался позади Ренарда и с интересом наблюдал за ним, пытаясь понять, сумеет ли этот человек каким-то образом определить дорогу к поляне, где они смогут провести тренировку, или будет плутать? Обратится ли он к своему зрячему спутнику, попросит ли направить его? Или это ниже его достоинства?

К удивлению молодого жреца, Ренард уверенно направился к поляне. Киллиан почти испытал разочарование. Не понимая, почему, он искренне хотел оказаться чем-то полезным Ренарду. Мысли на время поглотили его, и он не сразу заметил, что слепой жрец прошагал по поляне и направился глубже в Сонный лес.

Киллиан нахмурился и остановился. Через пару мгновений замер и Ренард — похоже, услышав, что его спутник отстал.

— В чем дело? — тихим голосом, похожим на пугающий шелест ночного ветра, спросил слепой жрец. Киллиан неуверенно прочистил горло. Он нисколько не хотел акцентировать внимания на слепоте Ренарда, однако не знал, как сказать ему, что они почти миновали подходящее место для тренировок.

— Я подумал… может, нам стоит потренироваться здесь? — спросил он.

Ренард, до этого стоявший к нему спиной с едва повернутой головой, теперь стал к нему лицом. На его тонких губах играла миролюбиво-угрожающая улыбка, от которой по коже невольно пробегал холодок. Киллиан поежился под «взглядом» его невидящих глаз.

— С чего ты так решил, жрец Харт? — голос его был льдисто-холодным, каждый звук казался колким и острым, как игла.

Киллиан постарался взять себя в руки.

— Я подумал, что эта поляна вполне бы подошла для тренировки. Здесь достаточно места. — Он помедлил, постаравшись понять, что за выражение появилось на бесстрастном лице светловолосого жреца. Так ничего и не поняв, он продолжил: — И при необходимости мы сможем быстро прийти на помощь Бенедикту. Или Иммару. Мало ли, что может случиться. Нам не стоит отходить далеко.

Несколько мгновений Ренард стоял молча. Киллиан не мог избавиться от ощущения, что этот человек смотрит на него, и временами ему казалось, что Ренард не слеп, а обладает каким-то другим, особым и даже более острым, чем у обычных людей, зрением.

Молчание всего за несколько секунд сделалось совершенно невыносимым. Киллиан сжал руки в кулаки, резко выдохнул и заговорил:

— Послушай, ты можешь перестать вести себя со мной, как надзиратель в тюремной камере, который только и ждет момента, чтобы отвесить нерадивому узнику плетей? Я этим сыт по горло! Ты каждый раз смотришь на меня так, будто испытываешь меня, а при этом все необходимые испытания я уже прошел, и ты сам упомянул об этом при Иммаре. Бенедикт взял меня в свою команду, и тебе стоит смириться с этим!

Ренард ядовито усмехнулся.

— Я на тебя не смотрю, — спокойно отозвался он, сделав акцент на последнем слове. — Не в моих это привычках, знаешь ли.

Киллиан резко выпрямился, словно кто-то больно ткнул его между лопаток, и задержал дыхание.

Бесы меня забери! Почему я использовал это слово?

Совладав с собой, он выдохнул и примирительно произнес:

— Иногда кажется, что именно смотришь, Ренард. Признаться честно, я не представляю себе, как ты это делаешь. Ты ориентируешься в пространстве так, как не каждый зрячий человек это сможет, и это вызывает огромное уважение. Но мое предложение насчет тренировки на этой поляне ты явно воспринял как укор своей слепоте и теперь пытаешься поставить меня в неловкое положение. А после, скорее всего, поставишь в него и на тренировке, потому что нам обоим известно, что как боец ты превосходишь и меня, и Иммара, и Бенедикта. — Он сделал паузу, глядя на то, как невыразительное лицо Ренарда отчего-то смягчает черты. — Думаешь, я делал акцент на твоей слепоте, когда предложил эту поляну? Что ж, ты прав. Да, делал. Но в отличие от тебя я постарался подобрать максимально отстраненные аргументы, не привязанные к твоему недугу, чтобы дать тебе понять по косвенным признакам, что ты пропустил поляну и уже готов удалиться глубже в лес. Я стремился никоим образом не задеть твоей гордости, а ты подначиваешь всех и каждого поступить наоборот, чтобы потом ты мог со всей справедливостью им за это воздать! — Киллиан покачал головой, и в сердцах добавил, мужественно выдержав «взгляд» слепых глаз: — Это нечестно.

Ренард склонил голову набок. Черты лица его заметно смягчились, а улыбка из угрожающей трансформировалась в одобряющую.

— Я прекрасно знаю, где мы сейчас находимся, — снисходительно хмыкнув, сказал он. — На поляне совершенно другие звуки, нежели в густом лесу. Здесь по-другому звук отражается от деревьев, здесь иначе воспринимаются ощущения тела. Когда деревья находятся рядом, их можно ощутить даже на расстоянии. Здесь же я понимаю, что они далеко. Определять направление для дальнейшего пути мне помогает ветер, дуновение которого я чувствовал, пока мы шли сюда от хижины Ланкарта.

Киллиан недоверчиво изогнул бровь. Он понятия не имел, что своим телом можно уметь воспринимать столько информации от окружающего мира. От одной лишь попытки представить, каково это, у Киллиана голова пошла кругом.

— Вот ведь… — только и сумел выдавить он, чем вызвал у Ренарда понимающую усмешку.

— Когда рождаешься слепым, чтобы выжить, учишься приспосабливаться и использовать для этого свои сильные стороны, — сказал он.

Киллиан прочистил горло.

— Если ты и так знал, где мы находимся, почему же пошел дальше в лес?

— Уж точно не для того, чтобы мы потеряли время на этот разговор, — усмехнулся Ренард. — Там, в лесу, чуть дальше от деревни Ланкарта есть еще одна поляна. Я предпочел бы провести тренировку на ней, вдали от нежелательных свидетелей. — Он заговорщицки кивнул. — Не думаю, что тебе бы хотелось отвлекаться на живых мертвецов во время занятия. Насколько я помню, это твое первое занятие после долгого перерыва, ведь так?

Киллиан вздохнул и кивнул. Затем тут же опомнился, поняв, что Ренард не может увидеть его кивка, и произнес:

— Да. Первое.

— Тогда нам лучше поскорее его начать, — улыбнулся Ренард, снова развернувшись и уверенно побредя в лес.

Киллиан на этот раз не стал держаться позади него и поравнялся с ним.

Некоторое время они шли молча, затем Ренард заговорил вновь:

— Знаешь, твоя пылкая речь в мой адрес… — Он качнул головой. — Не каждый может со мной так говорить. Почему-то. Такое чувство, что многие считают меня неполноценным из-за этой слепоты, но при этом боятся меня разозлить.

Киллиан вздохнул.

— Не сочти за грубость, но, по-моему, многие боятся тебя оскорбить, а не разозлить. Ты держишься очень жестко, производишь очень яркое впечатление. Одно то, что ты много лет входишь в передвижную группу великого палача Арреды, говорит о многом. Думай, что хочешь, но авторитет Бенедикта оставил свой отпечаток и на тебе. Так вот, люди боятся разозлить, скорее, Бенедикта — если оскорбят тебя.

Ренард выслушал мнение молодого жреца, на миг поморщился, но затем оценивающе улыбнулся, не поворачивая к нему головы.

— Что ж… пожалуй, резонно, — коротко отозвался он.

— Прости, если задел тебя. Просто мне кажется, что со стороны это может выглядеть так. По крайней мере, у меня это было так. До того момента, пока я не узнал о тебе побольше, — он хмыкнул. — Кстати сказать, ты умело извлекаешь из этого все необходимые преимущества.

Ренард кивнул.

— Смышленый ты все-таки малый, жрец Харт.

— Не без этого, — вернув ему ухмылку, отозвался Киллиан.

Они снова продолжили свой путь молча. Киллиану показалось, что они идут уже целую вечность, как вдруг он действительно увидел перед собой поляну. Ренард безошибочно остановился на ней, сделав всего пару пробных шагов, чтобы убедиться, что пришел, куда нужно.

— Мы пришли? — осторожно поинтересовался Киллиан.

— Да, жрец Харт, — кивнул Ренард. — Пришли. Разве не видишь?

Киллиан прерывисто вздохнул. Часть его желала сразу же схватить меч и начать сражаться. Он помнил, как Бенедикт рассказывал, что Ренард частенько забывает о том, что бой тренировочный. А после недавнего разговора он мог забыть об этом намеренно. Однако Киллиан переборол свое опасливое желание.