Виктория. Искусство жить без нижнего белья и угрызений совести - Екатерина Каляева

– Я позвоню.

– Договорились. В любом случае не пропадай, ладно? Если хочешь, могу тебя больше с этой темой не доставать. Просто тебя терять не хочу.

– Спасибо.

Я положила трубку.

Мы с Андреем познакомились на первом курсе. Они с парнями курили какую-то незаконную дурь перед нашим первым походом в морг. Когда увидели меня, тоже предложили. Я отказалась. Сделала это высокомерно и с напыщенной уверенностью, что буду вести и чувствовать себя как профессионал. Как же я ошибалась… Меня начало мутить от одного запаха формалина в коридоре. В общем, опуская подробности, после окончания практического занятия я сидела на той же лавке и курила ту же дурь. Белая, почти как те, кого препарировал наш преподаватель часом ранее.

Я весь день была сама не своя из-за утреннего разговора с Андреем. Гоняла в голове мысли о том, что было истинной причиной моей неготовности общаться с ним. Это Андрей тогда отговорил меня довериться другому врачу. Тому, чей опыт был мне не известен. Который даже не работал в нашей больнице, но по стечению обстоятельств был там и не имел родственных связей с моим отцом. Злилась ли я на Андрея? Я злилась на себя. Что позволила себя убедить. Вот и все. Но это не отменяло того, что мне его очень не хватало все это время.

Я сидела за столом и изо всех сил старалась сосредоточиться на составлении плана уроков, но ни одной мысли по теме в голову мне не шло. Даже писать получалось с трудом. Мои руки дрожали, поэтому буквы выходили корявыми и угловатыми. Резко развернувшись, чтобы взять еще один листок, я задела чашку, в которой пару минут назад заварила себе кофе. Брызги кипятка ошпарили кожу моих ног. Я выругалась, зажмурившись от боли, стряхнула с себя воду и, неуклюже перешагнув через кофейную лужу на полу, поспешила вернуться к столу.

Подняв глаза всего на одно мгновение, я заметила, что в дверях стоит Маркус и пристально смотрит на меня. Он выглядел обеспокоенным. Я не собиралась ему ничего объяснять, хоть и понимала, что ничего хорошего нет в том, что он видит меня в таком состоянии. Я снова отвела взгляд и взяла в руки ручку. Вытру лужу потом.

– Я чего-то о тебе не знаю?

– Наверняка. Я тоже далеко не все о тебе знаю. И ничего, живу с этим.

Мне не хотелось сейчас с ним разговаривать.

– Ты просто устала. Я тоже устал, понимаю тебя.

– Ну конечно! Десять лет безудержного загула очень вымотали тебя!

Я понимала, что срываюсь не по делу, и Маркус уж точно ни в чем не виноват, но со своими неуместными репликами он попался под горячую руку, и я уже не могла остановиться.

– Эй, ты чего? Я, вроде, не давал тебе повода на меня огрызаться. А то, что мне порой нужен отдых – нормально. У меня не такой простой способ заработка на жизнь, как тебе кажется.

– Мы же оба понимаем, что то, о чем ты поешь, – неправда.

– В смысле?

– Ну все вот эти «умру, если тебя не будет рядом», «не смогу дышать без тебя». Ты не чувствуешь этого на самом деле.

– Главное, что это чувствуют те, кто слушает мои песни!

– Ой, да ладно! Может быть, они иногда так думают, но все равно в глубине души понимают, что это самообман! Метафора, если хочешь. Ну кто не выживет? Кто не сможет дышать? Ты знаешь хоть один подобный случай? Если человек сам не пойдет и не наложит на себя руки, с ним ровным счетом ничего не произойдет. В дыхательной системе человека нет такого клапана, который перекрывал бы доступ кислорода к легким, если рядом нет кого-то там!

Глаза Маркуса расширились еще сильнее. Пожав плечами, он сказал:

– Ты черствая, бесчувственная и абсолютно сухая! У тебя вообще есть сердце?

– Есть. И я тоже умею переживать. Просто я не преувеличиваю. Мое сердце не остановится само по себе, даже если мне будет очень плохо! Даже если мне самой будет хотеться, чтобы это произошло.

– Я пою про духовную смерть, – парировал он.

– И об этом можно поспорить.

Кажется, в этот момент у Маркуса закончились аргументы. Он резко развернулся и пошел прочь.

Бенха молча подошел ко мне и сел рядом на корточки. Я смотрела на него внимательно. Он – на меня.

– Как ты?

Еще одна пауза в несколько секунд.

– Нормально.

– Нормально – значит не хочешь пока говорить?

Я кивнула.

– Прости, пожалуйста. Я вчера вспылила. Я очень благодарна тебе за заботу.

Вдруг Бенха просто взял и обнял меня. Ни с того ни с сего. Прижал к себе очень крепко и ласково. Мне стало так тепло. И как будто даже легче.

Ничего больше не сказав, Бенха встал и вышел.

Было бы логично пойти домой. Но я не пошла. Потому что здесь не было моего дома. Не было пристанища, где бы я ощущала себя не чужой.

Я думала о словах Андрея. Я убежала очень далеко, но от себя убежать невозможно. Я понимала, что разбираться все равно придется, потому что меня не отпускает. Наверное, для начала надо было прекратить игру в прятки хотя бы с теми, кто действительно близок.

Я села на скамейку в парке и набрала номер Андрея в WhatsApp. Секунд через десять на экране появилось его заспанное лицо. Андрей явно был на дежурстве. Спал в ординаторской перед ночным обходом.

– И не надеялся, что ты перезвонишь.

– Извини, что разбудила. Давай завтра.

– Да брось, у тебя привилегия. Мое семейное счастье – это твоя заслуга. Валяй – рассказывай все как есть.

Тут я не могла с ним не согласиться. Когда нам было по девятнадцать, Андрей познакомился с Таней. Милой скромной девушкой, которая, однако, по неким неведомым никому причинам не приглянулась его маме. Отец был в целом не против, но в их семье царил тоталитарный режим в лучших традициях матриархата, поэтому его особо никто не спрашивал. В общем, уже не помню, кому из нас первому пришла в голову эта шальная мысль, но мы провернули авантюру века. Выждали пару-тройку недель, позволили маме поверить, что Андрей расстался с Таней, а потом вместе пришли к ним домой. Знакомиться. Сели чай пить.

Я целый час травила похабные анекдоты, материлась и несколько раз ходила курить. А под занавес всего этого