Осень патриарха. Советская держава в 1945–1953 годах - Спицын Евгений Юрьевич

В мае 1946 г. решением Политбюро ЦК была создана комиссия по отмене карточной системы в составе шести руководителей союзного правительства: председателя комиссии А.И. Микояна и пяти членов — Н.А. Вознесенского, А.Г. Зверева, А.Н. Косыгина, АВ. Любимова и Н.С. Хрущёва. При обсуждении этой проблемы главным камнем преткновения оказалась проблема розничных цен. Если сохранить розничные цены на уровне существовавших пайковых (государственных) цен, то при отмене карточной системы государству грозила бы реальная опасность столкнуться с избыточным платёжеспособным спросом населения, который мог бы привести к острому товарному дефициту в стране. Если установить розничные цены выше пайковых, то это означало бы, что большинство товаров и услуг, напротив, станут просто недоступны для значительной части населения страны, в том числе колхозникам, пенсионерам и студентам. Поэтому по предложению министра финансов СССР А.Г. Зверева было принято соломоново решение установить единые розничные цены выше пайковых, но ниже коммерческих при одновременном увеличении средней заработной платы, пенсий, стипендий и пособий.

Как установили современные историки (В.П. Попов, О.В. Хлевнюк[58]), в 1946 г. министр финансов А.Г. Зверев направил И.В. Сталину несколько записок по вопросам денежной реформы, которые, судя по его пометкам, вызвали неподдельный интерес вождя. А уже в 1947 г., когда подготовка денежной реформы вступила в завершающую фазу, личные контакты И.В. Сталина и А.Г. Зверева резко возросли. По информации «Журнала посещений кремлёвского кабинета И.В. Сталина», в этот год состоялось 13 встреч вождя с главой финансового ведомства страны.[59]

14 декабря 1947 г. во всех газетах было опубликовано совместное Постановление Совета Министров СССР и ЦК ВКП(б) «О проведении денежной реформы и отмене карточек на продовольственные и промышленные товары», подписанное И.В. Сталиным и А.А. Ждановым, в соответствии с которым:

1. Все частные (именные и безымянные (на предъявителя) денежные вклады во всех сберегательных кассах страны обменивались по следующей схеме: вклады до 3000 рублей сохранялись в полном объёме, поскольку обмен осуществлялся в соотношении 1:1, вклады от 3000 до 10000 рублей обменивались в соотношении 3:2, а вклады свыше 10000 рублей подлежали обмену в пропорции 3:1. Причём вся разменная монета обмену не подлежала и оставалась в обращении по существующему номиналу.

2. Все наличные денежные средства, которые в довольно небольшом объёме хранились населением в домашних банках и кубышках, обменивались в соотношении 10:1.

3. Полностью отменялись карточная (пайковая) система снабжения продовольственными и промышленными товарами и все рыночные цены в коммерческой торговле.

4. Вводились единые государственные цены на все продовольственные и промышленные товары, которые по отношению к прежним пайковым ценам в зависимости от их социальной значимости либо существенно снижались (хлеб, мука, крупы, макароны), либо оставались прежними (мясо, рыба, масло, картофель, овощи, соль), либо, напротив, существенно повышались (молоко, яйца, чай, фрукты).

5. При проведении денежной реформы заработная плата всех рабочих и служащих, а также доходы трудового крестьянства от государственных заготовок и другие трудовые доходы всех иных слоёв населения выплачивались новыми деньгами в прежних объёмах.

6. Относительно льготные условия обмена денежных накоплений были установлены для держателей облигаций государственных займов: облигации займа 1947 г. переоценке не подлежали, облигации массовых займов меняли на облигации нового займа в соотношении 3:1, облигации свободно реализуемого займа 1938 г. обменивали в соотношении 5:1, а все денежные средства, которые находились на расчётных и текущих счетах кооперативных организаций и колхозов (совхозов) переоценивались из расчёта 5:4.

В целях планомерного обмена денег, который осуществлялся в течение одной недели (16–22 декабря 1947 г.) на всей территории страны было создано 46 тысяч обменных пунктов, которые в целом неплохо справились с поставленной задачей и вполне достойно провели обмен и перерасчёт старых денежных купюр (банковских и казначейских билетов) на новые. В результате проведения реформы общая денежная масса сократилась, однако в исторической науке до сих пор так и не пришли к единому мнению о масштабах этого сокращения. Например, профессора В.П. Попов и Ю.Л. Бокарев[60] полагают, что общая денежная масса, находящаяся в наличном обороте, сократилась с 43,6 до 14 млрд рублей, т. е. в три с небольшим раза, что явно противоречит сложившемуся представлению о значительных денежных сбережениях, находящихся на руках у большей части населения страны. Однако их оппоненты, например профессор О.В.Хлевнюк,[61] полагают, что наличная денежная масса сократилась почти в 15 раз — с 59 до 4 млрд рублей. Что касается частных банковских вкладов в сберегательных кассах страны, то, по оценкам большинства специалистов, их объём уменьшился всего на 19,5 % — с 18,6 до 15 млрд рублей, что потенциально могло разрушить потребительский рынок страны. Поэтому одновременно с денежной реформой и отменой карточной системы были повышены цены на ряд самых ходовых товаров, а из государственного резерва разбронированы и выброшены на потребительский рынок такие же ходовые товары на общую сумму 1,7 млрд рублей.

В современной либеральной публицистике и историографии (В.П. Попов, Р.Г. Пихоя, А.А. Данилов, А.В. Пыжиков, Е.Ю. Зубкова, Ю.С. Аксёнов, А.Л. Улюкаев[62]) сталинскую денежную реформу традиционно и довольно предвзято оценивают как широкомасштабное ограбление простого народа и ярчайший пример решения острейших государственных проблем за счёт резкого снижения жизненного уровня и уровня потребления основной массы населения страны. Более того, профессор В.П. Попов в своей статье «Сталин и советская экономика в послевоенные годы», опубликованной в 2001 г., прямо написал, что «можно с полным основанием констатировать, что денежная реформа носила в целом конфискационный характер и её главное острие направлялось против частных сельских товаропроизводителей, в которых правительство увидело угрозу своему монопольному положению на внутреннем рынке». Однако, по здравым оценкам самого министра финансов СССР А.Г. Зверева, являвшегося главным автором этой реформы, и по оценкам многих советских и современных историков и экономистов (Ю.Н. Жуков, Ю.В. Емельянов, Ю.Л. Бокарев, В.С. Пушкарёв, В.Ю. Катасонов, Г.И. Ханин[63]), сталинская денежная реформа, носившая достаточно жёсткий и конфискационный, но в целом справедливый характер, отвечавший интересам подавляющей части населения страны, позволила: 1) ликвидировать последствия войны в области денежного обращения; 2) быстро изъять из наличного обращения «лишние» деньги и по большей части ликвидировать крупные спекулятивные денежные накопления, сколоченные в годы войны «торговой мафией» и частью партийно-хозяйственной номенклатуры среднего и низшего звена; 3) существенно сократить государственный долг и сбалансировать дефицит государственного бюджета; 4) примерно в три раза сократить наличную денежную массу, что явно противоречит сложившемуся представлению о значительных денежных сбережениях, находящихся на руках у основной части населения страны; 5) в сопоставлении с конфискационными денежными реформами, проведёнными чуть позже во многих европейских странах, условия сталинской денежной реформы были гораздо мягче и носили более щадящий характер; 6) причём если в западных державах аналогичные реформы не уничтожили инфляцию, а в странах «народной демократии» в результате этих реформ произошла финансовая стабилизация, то советская денежная реформа создала реальные условия для последующего значительного снижения розничных и оптовых цен, а следовательно, роста реальной заработной платы и повышения благосостояния значительной части населения страны.