Иномирная невеста дракона (СИ) - Ольга Ивановна Коротаева
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Она посмотрела на меня и хитро ухмыльнулась:
— Приятных снов.
И покинула пещеру, опустив туманный полог, сквозь который ничего не было видно. Удивительная магия, которая отсекала любые звуки, создавая невероятную тишину. Наверно, в пещере божества тоже было нечто похожее, но более плотное и тёмное.
Мы остались с Гордэром наедине, и я опустилась на деревянное возвышение, напоминающее тахту, покрытую мягкими шкурами. Неуютно поёжившись, проговорила, чтобы как-то скрасить возникшую неловкость:
— Всё это место напоминает мне огромный муравейник. Вам, должно быть, неприятно, что приходится ночевать в подобном месте.
— Я не столь притязателен, как вы думаете, — продолжая стоять, заложив руки за спину, ответил кагхан.
Он выглядел очень напряжённым, поэтому и спросила об этом.
— Вовсе не то имела в виду, — смутилась я и, чтобы скрыть красные щёки, отвернулась и потрогала стену. — Интересно, как там дети?
— С ними Наетти, — деловито сообщил мужчина. — Уверяю, ничего не случится, пока она рядом. Возможно, вы решили, что эта женщина простая служанка, но на самом деле она могущественная драконица, в обязанность которой входило воспитание молодняка. Она и меня вырастила.
— Так она ваша няня? — я невольно улыбнулась, вспоминая те немногие моменты, когда Наетти вела себя с наследником королевства драконов, как с воспитанником. — Тогда я спокойна и за малышей, и за фей. Похоже, харги не любят яркий свет.
Это не значило, что в пещерах было темно. Здесь везде царил приятный сумрак, какой бывает днём в городах, где царит полярная ночь. Казалось, что эту удивительную атмосферу создавал сам камень, но, возможно, я ошибалась.
В спальне снова повисла тишина, и я покосилась на неподвижную фигуру кагхана.
— Вы так и простоите всю ночь?
— Я буду сторожить ваш сон, — не шелохнувшись, спокойно ответил он. — Ложитесь и ни о чём не волнуйтесь.
— Не думаю, что засну, если вы будете смотреть на меня, — тихо проворчала я.
Мужчина молча отвернулся, и я недовольно поджала губы. Если он хотя бы сел, было бы комфортнее. Но упрямец решил всю ночь любоваться туманным пологом? Решившись, встала на четвереньки и потянула кагхана на себя.
Глава 19
Гордэр
Стоял, едва сдерживая себя. Не знал, в чём причина, но моё тело будто взбунтовалось, и эта молодая красивая женщина, которая с первой встречи весьма привлекала меня, сейчас просто сводила с ума.
Я ощущал аромат её тела, и хотелось вдыхать его ещё и ещё, но зверь внутри меня и так уже бесновался, требуя присвоить самку. Малейшее движение Даны будило во мне охотничий инстинкт. Любой шорох вызывал необузданное желание поймать желанную добычу, вжать её в кровать и, накрыв своим телом, любить до самого рассвета.
Я кусал губы, сжимал кулаки так, что ногти впивались в кожу, а мечтал о том, чтобы девушка заснула. Тогда она не будет двигаться, пробуждая во мне хищника. Перестанет дразнить слух голоском-колокольчиком. Останется лишь запах…
С этим я как-нибудь справлюсь!
Но Дана вдруг дёрнула меня за одежду, и я не выдержал. Повалился на неё, нависая всем телом. Давая последний шанс выскользнуть из-под меня и бежать, скрыться в другой пещере…
— Бесполезно, — оборвал ложь, которую мысленно рассказывал сам себе.
— Что бесполезно? — распахнув глаза, спросила девушка.
— Бежать от меня, — выдохнул, глядя на её приоткрытые губы.
— Я и не собиралась.
Она изогнула их так соблазнительно, что я сдался дикому желанию и со стоном приник к ним, целуя так жадно, будто вот-вот умру, если не сделаю этого.
Дана замерла, едва дыша, не шевелилась. А потом вдруг обвила мою шею руками и страстно ответила. Тут уже опешил я, не ожидая от невинной девушки такого напора. Кагхания дразнила меня язычком, покусывала за губы, прижималась всем телом так, будто мы уже были парой, одобренной на небе и земле.
«Так и есть, — успокоил себя. — Иначе Небесный дракон не послал бы эту чудесную деву!»
Даже если это не так, я бы всё равно не смог остановиться. Ни одну женщину в мире я не желал так дико, как ярко и остро, как Дану. Всё же связь кагхана и его кагхании в разы сильнее, чем любые узы.
Единственное, что беспокоило, так это неожиданность, с какой меня накрыло желание, но я отбросил это, наслаждаясь нежными ласками девушки. Она открывалась мне без малейшего стыда, явно наслаждаясь каждым прикосновением.
Дана знала, что прекрасна и не пыталась закрыться, не останавливала меня, когда я начал её раздевать. Но и не помогала, даруя мне наслаждение сантиметр за сантиметром познавать её красоту.
Я прикасался губами к нежной коже, будто оставляя печать, влажное клеймо, свой запах, чтобы никто и никогда не смел даже смотреть на мою кагханию. Я ревновал её даже сейчас, желая запретить мужчинам приближаться к своей женщине.
— Ты невообразимо красива, — выдохнул с чувством, глядя в затуманенные страстью глаза небесной девы. Она не скрывала своего желания, показывая его взглядами, жестами, стонами. Я знал, что ей приятно, что с ней в постели именно я. — Сводишь меня с ума!
— Гордэр, — прошептала Дана и прикусила нижнюю губу, будто сдерживаясь. Но, как и мне, ей не удалось. — Заткнись. И возьми уже меня.
Я зарычал, совершенно теряя голову. Набросился на неё, как дикий зверь, уже не контролируя силу своего желания. Дана извивалась под мной, громко стонала и смотрела так, будто телом была со мной, а мыслями и чувствами на небесах.
— Да, да, — шептала мне в губы. — Сильнее! О… Горди… Ты настоящий дракон!
Содрогнулась в моих объятиях и обмякла, часто дыша. Я улыбнулся и, закрыв глаза, опустил голову, уткнувшись носом в нежную впадинку на её шее. Слушая, как сильно и быстро бьётся пульс. Вдыхая аромат, прекраснее которого нет во всех королевствах.
Вскоре дыхание Даны выровнялось, и я понял, что кагхания спит.
Я же не мог сомкнуть глаз.
Молился второй раз в жизни. Просил Великого Метэстеля, чтобы подарил нам с кагханией дитя. Надеялся, что он никогда не заберёт обратно свой невероятный подарок, и девушка, однажды неожиданно упавшая в мои объятия, навсегда останется со мной.
Сон всё же сморил меня, и ко мне пришло видение, от которого замерло сердце. Отступница Фэнрис, которая много лет назад прокляла свой народ и ушла жить
