В поисках энергии: Ресурсные войны, новые технологии и будущее энергетики - Ергин Дэниел

С другой стороны Апшеронского полуострова находилось месторождение Балаханы, где в 1871 г. забил нефтяной фонтан. Хотя месторождение уже дало около 5 млрд баррелей нефти, добыча в небольших масштабах здесь продолжалась, и кругом возвышался лес буровых установок, некоторые из которых восходили к временам Нобелей и Ротшильдов. Невдалеке, на близлежащем склоне горы, где выходили на поверхность нефтяные газы, днем и ночью горел «вечный огонь».

Таким образом, прибывших в Азербайджан представителей западных нефтяных компаний ожидала переживающая глубокий упадок, отсталая отрасль, отчаянно нуждавшаяся в инвестициях, современных технологиях и пристальном внимании. Но за всем этим они увидели и другое – огромные возможности, хотя и сопряженные с множеством рисков и неопределенностью.

Все дороги ведут сюда

Азербайджан был центром каспийского дерби. Как выразился российский министр энергетики, это был «ключ» к Каспийскому морю, поэтому «все дороги вели сюда». Здесь разыгрывались все карты, и многие из них были связаны с географией. Ближайшая проблема находилась на западе, и ее источником было новое независимое государство Армения, с которым у Азербайджана разгорелся военный конфликт из-за спорного армянского анклава Нагорный Карабах. Победу в этой войне одержала Армения, 800 000 этнических азербайджанцев, в основном из Нагорного Карабаха, стали беженцами или вынужденными переселенцами и жили в палаточных городках, вагончиках из гофрированного железа и любом другом жилье, которое смогли найти для них местные власти. Наплыв беженцев, составлявших 10 % населения Азербайджана, только усугубил ситуацию в этой обедневшей стране с разрушенной инфраструктурой, стоящей на грани экономического краха.

В начале 1990-х гг. различные консорциумы иностранных нефтяных компаний вели «сложные и постоянно срывающиеся переговоры» с чередой сменяющих друг друга правительств, но так и не пришли ни к каким договоренностям. Казалось, страна навсегда погрузилась в политическую сумятицу, хаос, вызванный борьбой многочисленных кланов за власть, и постепенно скатывалась к гражданской войне{37}.

Сын своего народа

В советские времена Гейдар Алиев достиг вершин власти сначала как генерал КГБ, затем как председатель КГБ Азербайджана и, наконец, как первый секретарь ЦК Коммунистической партии Азербайджана. Затем он был переведен в Москву, избран членом Политбюро и считался одним из самых влиятельных политиков в Советском Союзе. Однако из-за серьезных разногласий с Горбачевым Алиев попал в опалу и был не только исключен из Политбюро, но и выслан из Москвы. Предоставить квартиру в Баку ему отказались, поэтому ему пришлось вернуться на родину в Нахичевань. После распада СССР эта область была отделена от Азербайджана вклинившейся узкой полосой территории Армении, поэтому попасть в нее можно было только самолетом из Баку. Находясь в изгнании, Алиев осознал, что его призвание отныне не в том, чтобы быть «советским человеком», а в том, чтобы стать «сыном своего народа». И он стал ждать благоприятного момента.

В 1993 г., после обострения правительственного кризиса и возникновения угрозы гражданской войны, Алиев приехал в Баку. В разгар мятежа против действующего президента Эльчибея Алиев стал новым президентом Азербайджана. В возрасте 70 лет Алиев снова пришел к власти. С собой он принес стабильность. И умение управлять страной. «Я очень долго был в политике и видел ее изнутри, находясь у верхушки власти мировой сверхдержавы», – сказал он. Теперь Алиев защищал национальные интересы Азербайджана. Он был блестящим тактиком и выдающимся стратегом. Умело используя нефтяной потенциал страны, он превратил ее в настоящее национальное государство, заручился поддержкой ключевых держав и укрепил и режим, и свою личную власть. В то же время он хорошо понимал менталитет Москвы и знал, как вести себя с русскими и до каких пределов можно гнуть свою линию, чтобы не вызвать их гнев{38}.

Контракт века

В сентябре 1994 г. Алиев собрал группу дипломатов и представителей иностранного нефтяного бизнеса в банкетном зале дворца «Гулистан» для подписания соглашения, которое было торжественно названо «контрактом века». В «контракте века» были представлены 10 нефтяных компаний из шести стран, которые теперь вошли в Азербайджанскую международную операционную компанию (в английской аббревиатуре AIOC), и Государственная нефтяная компания Азербайджана (SOCAR). Среди западных компаний доминировали BP и Amoco, однако значительная доля в контракте принадлежала и российскому «Лукойлу». Позднее к AIOC присоединилась японская корпорация Itochu, увеличив число представленных стран до семи. Принимая во внимание все сложности и высокую неопределенность, некоторые угрюмо ворчали, что этот «контракт века» следовало бы назвать «миссия невыполнима». В конце концов, как это будет работать? Как внутриматериковый Азербайджан собирается поставлять свою нефть на мировой рынок? Ведь, как сказал генеральный директор одной из западных компаний-участниц, «нефть надо где-то продавать»{39}.

Кроме того, даже с Алиевым у власти политическая ситуация в стране оставалась крайне нестабильной. В Баку продолжал действовать комендантский час, а вскоре после подписания «контракта века» были убиты двое ближайших помощников Алиева, включая руководителя службы безопасности, и совершена неудачная попытка военного переворота.

В рамках «контракта века» предусматривалась разработка блока месторождений Азери-Чираг-Гюнешли на шельфе Каспия в 100 км от берега. Они были открыты еще до развала Советского Союза, но из-за своей сложности фактически не были разработаны. Большая часть этих залежей нефти была недосягаемой для советской нефтедобывающей промышленности с ее уровнем технологий. Тем не менее в советские времена была начата разработка на мелководье, и если существующую платформу переоборудовать и модернизировать в соответствии с международными стандартами, можно было бы быстро начать добычу так называемой ранней нефти. Это было важно по двум причинам: во-первых, это быстро создавало поток доходов, а во-вторых, укрепляло доверие между членами консорциума AIOC.

Куда потечет ранняя нефть?

Вместе с тем ранняя нефть создавала серьезную и безотлагательную проблему. Как транспортировать ее на мировой рынок? Доставив ее на берег, какую-то часть можно было перевозить в железнодорожных цистернах, как в XIX в., но, учитывая ограниченные возможности железнодорожного транспорта, проблему это не решало.

Очевидным ответом был трубопровод. А вместе с этим очевидным ответом начинался новый виток каспийского дерби. Нефть могла пойти на север через существующую российскую систему трубопроводов – вариант, который чрезвычайно устраивал Россию. Но это давало в руки Москвы мощный рычаг влияния на экономическую и политическую судьбу Азербайджана, чему активно противились США.

Другим вариантом был западный маршрут через территорию Грузии с выходом к Черному морю, где дальнейшая транспортировка нефти осуществлялась бы танкерами через Босфорский пролив в Средиземное море – точно таким же маршрутом транспортировалась бакинская нефть в XIX в. Но это ставило Азербайджан в зависимость от Грузии, которую раздирала на части сепаратистская борьба и у которой были весьма напряженные отношения с Москвой. Кроме того, этот маршрут обошелся бы гораздо дороже, потому что трубопровод должен был пройти по сложному рельефу. Консорциум AIOC находился под сильнейшим давлением. Азербайджану требовались доходы, компаниям нужна была ясность. США и Россия пытались настоять на своем. И тем не менее надо было что-то делать. Ранняя нефть была на подходе.

Стратегия двух трубопроводов: никто не должен остаться в обиде

В невзрачном конференц-зале в деловом центре Лондона собралось несколько руководителей компаний из AIOC и небольшая группа региональных и отраслевых экспертов, чтобы наконец-то сделать выбор – «ранняя нефть пойдет на север» или «ранняя нефть пойдет на запад» – и обсудить вероятную реакцию на то и другое решение. После длительных дискуссий было сделан вывод, что «выбор любого из направлений опасен с точки зрения политического риска».