Забирая жизни. Трилогия (СИ) - Бец Вячеслав

Андрей снова взглянул на него. Это прозвучало не как вопрос, а скорее как утверждение, заданное вопросительным тоном.

‒ Да, есть такое, ‒ честно признался он.

Воробьев ухмыльнулся, по-прежнему не открывая глаз. Затем сделал ещё одну глубокую затяжку и выпустил очередную пару колечек.

‒ Я тоже, ‒ сказал он.

‒ Я думал, ты бывал в таких переделках, ‒ удивился Андрей.

‒ Не-а. Для меня это тоже впервые.

‒ Как же так? Ты ведь с Родионовым с самого начала всего этого?

‒ Во-первых, мы жили в долине, забыл? В кого там стрелять?

Андрей кивнул, мол, понятно.

‒ А во-вторых, Родионов ‒ спецназовец. У него большой опыт, он даже воевал в горячих точках. Он нами командовал на базе, пока Гронина не прислали. А я ‒ простой солдат. До эпидемии четыре года служил в армии, много раз бывал на полигоне, так что стрелять умею, но не в людей.

Он замолк и подался вперед, сосредоточенно всматриваясь в дождь – с холма немного неуклюже, но быстро спускалась одинокая фигура.

‒ Они здесь, ‒ бросил он, вскакивая со стола.

У Воробьева, как одного из самых обученных бойцов их отряда, кроме автомата Калашникова были два из четырёх гранатометов. Он уверенным движением закинул их на плечо, схватил автомат и полез по лестнице на чердак. Андрей поднял свое оружие и подбежал к окну. Руки, словно по команде, бешено затряслись.

Кирилл буквально ворвался в дом, где находился Родионов, чуть не сорвав с петель дверь.

– Едут, – откашлявшись и тяжело дыша, еле выговорил он.

Макс тут же вскочил и схватил оружие.

– Сколько их? ‒ хлестко спросил он, надевая шлем.

– Бронетранспортёр, машина и грузовики, может, ещё что-то было – дождь сильный, не смог разобрать.

Макс скривился, словно от оскомины. Затем махнул рукой и выскочил на улицу, оставив Кирилла отдышаться.

‒ Пора обедать! ‒ громко прокричал он.

Это был сигнал, означавший скорое начало боя.

Дождь ещё больше усилился и буквально заливал дома. С крыш текло потоком, и майора сразу же искупало. Он выругался, но отряхиваться и сушиться было некогда, особенно если учесть, что Кирилл обогнал бандитов буквально на минуту. Свет фар маячил метрах в двухстах впереди, и оттуда, заглушаемый шумом дождя, периодически рывками доносился рев двигателей. Кирилл наблюдал их приближение с холма, и выиграл время лишь благодаря тому, что дорога, по которой они ехали, огибала этот холм и сильно раскисла.

Шесть человек отделения были рассредоточены по двое по нескольким домам. Ещё две пары с пулемётами засели на чердаках по разные стороны хутора, чтобы обеспечить перекрёстный огонь. Внутри полукруга образовывалась большая площадка, на которую по плану должны были попасть «волки». Вдоволь наслушавшись рассказов очевидцев о бандитах и их привычках, Родионов не без причины надеялся на их самоуверенность и наглость. Именно на этом была построена стратегия боя.

Макс окинул взглядом дома: ставни чердаков закрыты, значит пулемётчиков не видно. В одном из них находился Сергей с гранатомётом. Родионов возлагал надежды сразу на обоих, но и сам не собирался расслабляться.

Когда, несмотря на шум дождя, стало хорошо слышно рычание двигателей, Макс заскочил обратно в дом, притаился у окна, у которого заблаговременно были сложены «Мухи», и принялся внимательно следить за колонной бандитов, въезжающей в деревню. Уверенные в своих силах бандиты действительно вели себя расхлябанно и самонадеянно, всей колонной вваливаясь на площадку. Значит никто из местных все же не сдал. Ва-банк оправдался.

Первым двигался БТР-80, за ним УАЗ с самодельной железной крышей, на которой был установлен пулемёт. Вслед за ними – крытый рваным тентом «Камаз», а за ним ещё один. Машины по-хозяйски, чтобы удобнее было загружать, расположились на площадке, и из них, беспечно оглядываясь по сторонам, начали выбираться разномастно одетые бойцы в бронежилетах. До этого момента всё шло по плану.

Но осмотр Максу закончить не удалось. Ствол КПВТ на БТР-е был развернут как раз на один из чердаков, и у кого-то из новобранцев не выдержали нервы – началась стрельба. По плану в случае наличия у врага бронированной техники, бой должен был начаться с выстрела Воробьёва или Родионова, в зависимости от того, кто быстрее сориентируется, или у кого будет лучше позиция. Они должны были первым делом обезвредить боевую технику, и только потом бандитов планировалось накрыть кинжальным перекрестным огнем. Но планы часто оказываются бесполезными.

Первые выстрелы на несколько секунд привели «волков» в замешательство. Похоже, такой прием им явно оказывали нечасто: один из бандитов упал, остальные кинулись за бронетранспортёр. А вот сам БТР отреагировал на удивление быстро – в мгновение ока орудие немного скорректировали и к быстрой автоматной и пулеметной стрельбе присоединились громкие, ритмичные хлопки КПВТ. Крупнокалиберные пули буквально в щепки разнесли чердак вместе с находившимися там людьми. Ещё до того, как БТР развернул свое грозное оружие, Макс нажал на спуск гранатомета, но ничего не произошло. Осечка. Недолго думая, он схватил второй, но и здесь его ждало разочарование.

Что же до Андрея, то с первыми же выстрелами границы осязаемого мира для него сузились до стука бешено колотящегося сердца. Конечно, звуки стрельбы никуда не делись, но уши их совершенно не воспринимали. Казалось, тело старалось ужаться до размеров лесного орешка, который мог легко провалиться в любую трещину в земле. В этот момент вокруг него творилось черт знает что, но позже он готов был поклясться, что не слышал даже и малейшего звука, ничего, кроме гулкого стука собственного сердца.

Воробьев не успел всего лишь немного, каких-то четыре-пять секунд. Поначалу из-за отсутствия боевого опыта он растерялся, озадаченный тем, что бой начался не по плану, но затем опомнился, прицелился и выстрелил. В отличие от Родионова его гранатомет сработал и выпущенный заряд попал в цель, но жизнь обстрелянных бронетранспортером товарищей к тому моменту уже оборвалась.

Полностью игнорируя безопасность, Воробьёв с волнением и каким-то даже благоговением наблюдал, как дверцы БТР-а под воздействием сильного давления слетели с петель, словно кеглю сбив с ног одного из бандитов, как погнуло и выворотило крышки люков и вспышки пламени лизнули машину со всех сторон. Так был повержен самый опасный противник.

Близкий взрыв кумулятивной гранаты выбил хлипкое окно и грохотом прокатился в голове Андрея, выводя его из оцепенения и обдавая осколками стекла. Ведомый непонятно какими эмоциями, он во весь рост поднялся в окне и с неистовыми воплями принялся стрелять в дождь. Если бы перекрёстный огонь открывших стрельбу обороняющихся буквально не скосил застигнутых врасплох бандитов, Андрей скорее всего, не прожил бы и пяти секунд.

Автомат быстро выплюнул весь боезапас и затих, но Андрей не замечал этого и продолжал неистово жать на спуск с такой силой, что палец побелел. Он совершенно не отдавал себе отчет, что все уже кончено, а автомат не стреляет.

Стрельба стихла. Весь бой занял от силы полминуты и теперь лишь дождь всё не унимался и продолжал лить, пытаясь потушить огонь на БТР-е.

Прежде, чем его бойцы смогли осознать, что бой окончен, Макс выбрался из своего укрытия, держа автомат у плеча, и направился к бронетранспортёру. Что бы там, в БТР-е, не взорвалось, экипаж вряд ли мог выжить, но у Макса имелся печальный опыт, когда это каким-то непостижимым уму образом оказывалось не так. Удостоверившись, что живых нет, он направился к УАЗу, заглянул внутрь и быстро вынул оттуда всё, что могло пригодиться. Сам УАЗ представлял из себя сплошное решето и для езды больше не годился. Из радиатора ближайшего грузовика валил дым, и он, как и УАЗ, тоже был весь истерзан пулями.

Когда стрельба затихла, Андрей медленно опустился на пол и прислонился спиной к стене, а оружие выпало из дрожащих рук. Парня трясло, как припадочного, но он не понимал этого. В голове не было ни одной мысли – полное отупение. Он даже не обратил внимания на неуверенно спускающегося по лестнице Воробьева. На середине лестницы Сергей сорвался и с грохотом свалился на пол, но и это осталось для Андрея незамеченным.