Спорим, влюбишься? (СИ) - Юнина Наталья

– Не надо мне ничего готовить. Я сказал только про ужин.

– А я сказала, что я сама сделаю завтрак, – грубо бросаю я и тут же себя одергиваю. Я тут никто! – Извини, что повысила голос, просто у меня уже есть заготовка, мне осталось только поджарить завтрак. Я заранее все сделала. Иди, пожалуйста, куда-нибудь подальше. А вообще, порадуй пока мою киску, – вот зачем я это делаю?! Взгляд у Медведева сейчас говорящий. – Вискасом.

– Накормить киску вискасом?

– Да. Я назвала ее Соня, кстати. И да, киска для меня – это кошка. Была ею, есть и будет.

– Да, как скажешь, – улыбнувшись, произнес Миша.

Ну, с Богом. Перекрестила сковородку с раскаленным маслом перед тем, как залить в нее тесто, и, наконец, решилась. Вылила тесто и, убавив огонь, как было сказано в видео, стала ждать, сложив руки в молитвенном жесте.

Кто-то сверху сегодня точно меня благословил, иначе объяснить то, что у меня ничего не пригорело, и выглядит все как с картинки, я не могу. Обильно смазав сливочным маслом мой сырный пирожок, выкладываю на тарелку, украсив сверху листьями петрушки и помидорами черри. Красота! Господи, неужели это сделала я? Ну давай еще расплачься от счастья. Ставлю тарелку на стол и, стараясь скрыть волнение в голосе, зову Мишу к столу.

Как я жду, что он похвалит меня– не описать словами. Однако, делаю все, чтобы мое лицо выглядело максимально безразличным.

– Спасибо, – сухо благодарит Медведев, когда я ставлю перед ним тарелку.

Кладу приборы и ставлю чашку кофе. Сама же сажусь напротив, прихватит напиток и себе.

– Ты не собираешься есть?

– А я уже поела, – вполне уверенно вру. – Рано встала, – зачем-то поясняю я, смотря на то, как Медведев вилкой отделяет кусок пирожка. – Справа от тебя я положила столовый нож. Им удобнее разрезать пищу, нежели вилкой.

– Я ими не пользуюсь, – небрежно бросает Миша, закидывая в рот огромный кусок. Запивает огромным глотком кофе. Никакой культуры питания.

– Понятно. Приятного аппетита.

Выпив почти половину кофе, я так и не дождалась никакой похвалы от Миши. Обидно до чертиков, хоть иди и реви. Но нет, дождусь пока он уйдет, больше моих слез он не увидит.

Надо показать себя достойно и сделать максимально равнодушный вид. Только это безумно трудно, особенно, когда хочется реветь. Как? Ну как его задеть, чтобы ему было так же плохо как мне? Стоп! Неужели я настолько плохая? На плохое отношение не отвечают плохим. Я не такая. Нет, такая – шепчет противный внутренний голос.

– Ночью я зашла на форум сериалов и случайно узнала, кто такой Хосе Игнасио, – с удовольствием произношу я. – Теперь мне понятно, почему ты так подтруниваешь надо мной. Только одного я не поняла.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

– Чего?

– Ты что смотришь сериалы? Не мужское это дело. Тебе так не кажется?

– Нет. Я не смотрю сериалы.

– Тогда откуда ты знаешь имена Мария и Хосе Игнасио?

– Да потому что все их знают, Маша. Это единственное, что шло тогда по телеку, и каждая мать и бабушка включали эту ахинею. Волей не волей, а слышать что-то из этого приходилось. Иден, Круз… Кэпвеллы. Тебе не может быть это не знакомо, – молчу, не зная, что сказать. Кивнуть, что поняла? – Мэйсон, – продолжает Медведев, а я все же решаюсь кивнуть, дабы снова не опозориться. – Маша, твою мать. Ну хотя бы Си Си?!

– Сиси. Да, сиси, точно, – киваю как болванчик. Что это такое?!

– Ударение на второй слог. Это имя какого-то придурка из сериала, над которым прикалываются все. Ну неужели ни разу не приходилось слышать?

– Нет.

– Ну как так?

– Наверное, если бы мама была жива, я бы все это смотрела или знала. Но я же маленькой была, когда она умерла. С ней я почти только мультики смотрела. А потом… а потом вообще был запрет на все. Ну почти на все. Некоторые сериалы мне давали смотреть.

– Например?

– «Джейн Эйр», «Гордость и предубеждение».

– Первый это про страшилку гувернантку, которая приехала к мужику в дом?

– Почему страш… а, впрочем, видимо, мы об одном сериале.

– Вот не такие тебе нужно было смотреть сериалы. Не такие, – задумчиво повторяет Миша. – Ну а что там насчет твоей влюбленности?

– В каком смысле?

– Идеальный мужчина, во второй главе, в которого ты втюрилась. Что он из себя представляет?

– А зачем ты интересуешься? Ты все-таки хочешь взять меня в фиктивные жены.

– Нет. Просто интересно, насколько все запущено. Что он там идеального сделал?

– Идеального ничего. Он ее обесчестил до брака и сразу бросил после первой ночи. Потом еще много чего было нехорошего от него, а в конце он вообще выгнал ее полуголую на улицу.

– И?

– И они остались вместе, конечно же.

– Ты меня не поняла. Как он тогда может быть идеальным героем, да еще и влюбить в себя?

– Не знаю, – пожимаю в ответ плечами. – Оно само как-то.

– Ясно, что ничего не ясно.

Когда Миша заканчивает есть, я встаю из-за стола и принимаюсь убирать за ним посуду. Не знаю, как так получилось, но, убирая тарелку, я нечаянно задела чашку с недопитым кофе и пролила на Мишины брюки.

– Прости, прости, я не специально.

Судорожно схватив посудное полотенце, мочу его водой и принимаюсь с усилием тереть Мишины брюки. Черт! Пролила-то еще как неудачно, почти что на интимное место. Благо кофе не слишком горячий.

– Ты что, мать твою, делаешь?!

– В смысле? Тру. Затираю. В смысле, кофе убираю. Я неправильно тру? – принимаюсь тереть еще усерднее, а затем получаю со всей силы по руке от Мишиной ладони.

– За что?!

– Ты не можешь быть настолько…

Замолкает, сжав руки в кулак. Я же, чтобы позорно не разреветься, убегаю в свою спальню. Не реветь. Не реветь… только после того, как он уйдет. Закрываю глаза и, усевшись в позе лотоса, принимаюсь считать до ста. На семьдесят седьмой цифре слышу, как открывается дверь спальни.

– Закройся за мной.

Неохотно разлепляю глаза и иду в коридор. Упираюсь взглядом в пол.

– Никуда не выходи и ужин не готовь. Я буду утром. Завтра дам тебе работу по твоим знаниям языков. Ты меня вообще слушаешь?

– Да, – нехотя поднимаю на него взгляд.

– Если что-то случится, звони мне. И никуда не выходи из дома, – зачем-то повторяет Медведев и, не попрощавшись, выходит из квартиры.

То, что я выйду из его дома было решено еще до того, как Медведев со всего маху дал мне по руке. И нет, не от обиды. И не навсегда. Всего лишь в магазин. Ходить в таких вещах, я не намерена.

Дождавшись десяти утра, я вышла из квартиры, надев неподходящую по размерам мне куртку. Натянула капюшон поверх шапки и направилась наугад в магазин. В таком наряде меня точно никто не узнает.

Заприметив гипермаркет, не раздумывая, зашла внутрь. Из-за того, что я не позавтракала, есть хотелось неимоверно. В поисках чего-нибудь поесть, я совершенно случайно набрела на отдел одежды и обуви. Каково было мое удивление, когда я не только нашла здесь приличную с виду одежду, но и дешевую! Что это за чудеса такие? И ткань – не синтетика, а очень даже высокого качества. Обалдеть!

Голод прошел сам собой, когда я стала примерять выбранную одежду и нижнее белье. А затем и обувь. С ума сойти! В обычном гипермаркете продается абсолютно все. Настроение взлетело до небес, когда я услышала озвученную на кассе сумму. Да у меня еще и остается большая половина денег из конверта, который я стащила у Миши. Чудеса, ей-Богу!

Вышла из магазина, загруженная вещами по самое не могу. Но, как известно, своя ноша не тянет. Дотащу. Обязательно все дотащу.

Только я свернула в арку между домами, как сзади кто-то прижал меня к себе, с силой закрыв рот ладонью…

Глава 12

В любой страшной ситуации надо притвориться либо спящей, либо мертвой. Так я обычно делаю во сне. Однако, когда перед моими глазами сверкнул нож, я передумала притворяться. Это точно не папины люди. Те бы меня и пальцем не тронули, не говоря уже о ноже. Что теперь делать?! И ведь дернуться нельзя, еще порежет. И, как назло, нет ни одного человека в арке. Мужчина, а это точно он, судя по огромной руке, закрывшей мое лицо, медленно отпускает последнюю. Так, главное не орать, это его разозлит и тогда никакой мне свободной жизни.