Большой полёт крылатого коня - Владимир Иким

Удивителен успех несториан - очевидно, они преодолели наибольшую трудность общения между разноязычными народами, то есть нашли в языках местных племен слова, передававшие адекватно сложные христианские понятия. Благодаря этому они стали для кочевников своими, близкими, а их учение было усвоено органически, без насильственных мер, для которых у несторианских проповедников и не было никаких возможностей. Ведущую роль в этом успехе сыграли туркменские миссионеры - посланцы Мервской митрополии, говорившие на тюркском языке.

"Универсализм христианства, в котором "несть ни варвар, ни скиф, ни еллин, ни иудей", привился в свободолюбивом кочевом мире, потому что он не третировал кочевников, как неполноценных людей, и не вел их к подчинению чужому хану, будь то китайский "сын неба" или багдадский "потомок пророка"", - пишет Л. Н. Гумилев. Он же замечает: "Гонения (в Китае) сделали несторианство мощной антикитайской силой".

Несториане действительно старались обращаться к народам Степи на их языках. По поводу найденного близ казахского поселка Булайик средневекового христианского текста "Поклонение волхвов" профессор И. Барманкулов замечает: "Это были не случайные переводы, поскольку многие из имен уже приобрели тюркскую окраску. Вифлеем на древнем тюркском звучит, как Бидильхим. Ирод - как Иродис-хан, Мессия - Мсиха. Прибегали древние тюрки к таким умозрительным понятиям, как "барча" - сущее, "бильмегенни" неведомо".

В середине ХI века империя Ляо возобновила попытки порабощения степных народов. Вождем сопротивления стал креститель кераитов, престарелый хан Маргуз (Марк). Кидани, воспользовавшись степной междоусобицей, пленили хана и жестоко умертвили: степной герой был распят на "деревянном осле". Подобная участь постигла и его преемника, хана Могусы (христианское имя Моисей, в честь библейского пророка-Боговидца): он также был захвачен киданями и публично разрублен на куски на рыночной площади. Но свободная Степь выстояла под напором китаизированной державы.

В 1119 году империя Ляо была захвачена тунгусским народом чжурчженей (они же - маньчжуры или жуаньжуани), вскоре подчинившим себе также Южный Китай и образовавшим империю Цзинь (Золотая). Часть киданей покорилась чжуржанам, остальные во главе с принцем Елюем Даши ушли на Запад, в Семиречье. Ушедшие приняли имя кара-киданей ("черных" киданей). Это были в основном те, кому давно претила китаизация, немало среди них оказалось и несториан. Елюй Даши отказался от ненавистных его окружению китайских титулов и назвался "гурханом" (военным вождем). Ему удалось подчинить семиреченских Караханидов, а затем - Маверроунахр, Хорезм и Туркменистан, и создать державу, простирающуюся от Каспия до пустыни Гоби. А часть кара-киданей, отделившаяся от своих соплеменников, создала на севере Степи независимое Найманское ханство. Отделение, видимо, происходило по вероисповедному признаку: все найманы были несторианами. Однако и в кара-киданьской империи несторианские общины умножались и пользовались покровительством государства. Расширилась сфера влияния Невакетской митрополии, включившей в себя и Восточный Туркестан, ранее бывший в ведении митрополитов Мерва. Кроме Невакета, звание кафедрального центра получила и одна из кара-киданьских столиц, Кашгар; титул митрополита теперь звучал так: "Кашгарский и Невакетский". Это было общим укреплением Центрально-Азиатской несторианской церкви, но в то же время резким ослаблением Мервской митрополии, потерявшей право на окормление дальних приходов: в самом же Туркменистане уже главенствовал Ислам, и несторианские общины становились все малочисленнее.

Преемники Елюя Даши на кара-киданьском престоле были несторианами и содействовали проповеди своих единоверцев; однако приверженцы Ислама никаким притеснениям не подвергались, - мусульманские авторы хвалят справедливость гурханов и их уважение к Исламу.

Слухи об успехах несторианства на Востоке проникли в Европу и дали пищу для возникновения легенд о "папе Иоанне", некоем могучем восточном царе-первосвященнике, якобы желающем помочь латинским "крестоносцам" в их походах. Этот миф, появившийся в 1145 году в сочинениях Оттона Фрейзингенского, был повторен другими хронистами и воспринимался, как совершенная достоверность. Римский папа Александр III направил восточному "папе Иоанну" обширное послание, однако его посол не нашел в Азии ни "царя-первосвященника", ни его царства. Последующие путешественники считали героями легенды реально существовавших правителей-несториан, возглавлявших степные ханства. Гильем Рубрук полагал, что речь идет об Иоанне (Инанч-хане) Найманском, а Марко Поло - о Ван-хане (Тогрул-беке) Кераитском. Однако оба они возглавляли свои народы позднее даты возникновения легенды о "папе Иоанне". В новейшие времена личность прототипа "царя-первосвященника" стала предметом исследований и споров ученых. Загадка разъяснена В. В. Бартольдом и окончательно разрешена Л. Н. Гумилевым, посвятившим этой проблеме целую книгу. Героем слухов, переродившихся в легенду о "папе Иоанне", мог быть только гурхан Елюй Даши, основатель кара-киданьской державы. Походы его финансировала несторианская Уйгурия. В Катванской битве 1141 года войска Елюя Даши разгромили армию сельджукского султана Санджара, дотоле внушавшую ужас папским "крестоносцам", одержавшую победы над лучшими полководцами Европы. Но мощь султаната уступила силе Великой Степи. "Крестоносцам" хотелось видеть в кара-киданях своих союзников: так родилась легенда о "папе Иоанне" и его царстве.

Сам гурхан Елюй Даши несторианином не был. Воспитание он получил конфуцианское. Мусульманский автор Ибн Ал-Асир называет его манихеем. Свои послания к мусульманским правителям гурхан предварял исламской формулой: "Во Имя Бога, Милостивого, Милосердного". Достоверно известно, что незадолго до смерти Елюй Даши перед своими полками приносил серого быка и белую лошадь "в жертву небу, земле и предкам", - а это уже акт не несторианства и не манихейства, а древнемонгольской "черной веры". Впрочем, возможно, Елюй Даши (подобно Чингисхану и первым Чингисидам) отличался религиозным равнодушием и совершал языческие обряды в угоду части своей армии. Остается невыясненным: почему Елюй Даши в легенде назван "Иоанном"? Несториан среди кара-киданей было не меньше, чем язычников, - а имя "Иоанн" в несторианских общинах Центральной Азии являлось очень популярным. Их кафедральный собор в Самарканде был освящен во имя святого пророка, Предтечи и Крестителя Господня Иоанна. Особо почитался святой мученик Иоанн Мервский. Больших успехов в Великой Степи несторианская проповедь достигла при католикосе Иоанне IV. А в войсках Елюя Даши имя Иоанн (Инанч или Эниат в местном произношении) носил один из видных полководцев-несториан. Возможно при появлении легенды имя военачальника было "присвоено" самому "царю", то есть гурхану. Впоследствии именно этот полководец Иоанн-Инанч возглавил сделавшееся самостоятельным ханство несториан-найманов. Крестились и потомки Елюя Даши, ставшие гурханами кара-киданей. Его сын носил имя Илия, а внук был назван Чжулху (Джурка, Георгий). Джулху был ревностным несторианином, помогал католикосу Илии III в организации митрополии Кашгара и Невакета.

В то время, когда кара-кидани создавали свое государство, их степные соплеменники - кочевые монгольские народы оказались перед угрозой уничтожения. Китайская империя Цзинь приступила к планомерному геноциду населения Степи. По словам китайского летописца, эта агрессия началась после того, как какой-то гадатель предсказал чжурчженьскому Богдо-хану, ставшему императором Северного Китая, гибель его державы от кочевников. Это был типичный случай демонского внушения: впоследствии Китай действительно пал под натиском монголо-тюркского союза, - "пророчество" сбылось: но именно потому, что император поддался лукавому суеверию, начал истреблять степняков, чем вызвал их ненависть и объединение в борьбе с Поднебесной империей.

С презрением относясь к кочевникам, китайцы даже не разбирались в их племенных и национальных различиях. С VIII века в китайских источниках все степняки именовались "татарами" - по названию одного из самых сильных кочевых племен (средневековые татары - народ чисто монгольский, ничего общего не имеющий с современными казанскими и крымскими татарами, народами тюркскими). "Татар" китайцы подразделяли на "белых, черных и диких". "Белыми татарами" называли народы, ведущие полуоседлый или оседлый образ жизни, перенимавшие китайские обычаи: таковыми считали киданей, уйгуров и тюрок-шато. "Черные татары" - это кочевники-скотоводы: кераиты, найманы, собственно татары, басмалы, меркиты, имевшие начатки государственной организации, объединенные в степные ханства. Наконец, "дикими татарами" именовали живущие охотой и рыбной ловлей разрозненные племена и роды. Монгольского или тюркского происхождения были те или иные "татары" - в этом китайцы не разбирались.