Цвет предательства - Michael Mael
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В зале мгновенно воцарилась полнейшая тишина. Герцог буквально кожей чувствовал тот неприятный холодок, что пробежал сейчас по спине каждого из присутствующих здесь Высокородных при упоминании змея. Он выпрямился в своем кресле и знаком приказал Мелвину продолжать. Тот уничтожающе глянул на старьевщика:
— Как ты будешь оправдываться на этот раз, обвиняемый? Слова, сказанные тобой, слышали по меньшей мере пятьдесят свидетелей, и для меня это звучит, как государственная измена!
Мужчина вдруг странно преобразился лицом, глаза его засверкали какой-то безумной яростью:
— Говорил, да, и еще скажу! — голос его почти срывался на визг. — Избавитель-то наш близко, совсем близко, во сне мне являлся и обещал: «приду, мол, и спасу вас всех от серолицых!» Грядет смена цикла, дни ваши сочтены уже!
Стражники, с округлившимися от ужаса глазами, попытались зажать Лисандру рот, но герцог властным окриком остановил их: ему вдруг стало не по себе — вспомнился утренний разговор с Советником.
Старьевщик продолжал выкрикивать свои дикие речи, брызгая слюной в сторону помоста:
— Недолго нам страдать-то от вас осталось! Народ все видит, все понимает — а вы как думали? Терпение-то не вечное у нас! Дракон придет, и всех на копья поднимем, вурдалаки поганые, мрази! Как один встанем, нам только свистни! — он вдруг задергался в руках стражников, и грузно осел на пол с закатившимися глазами и пеной у рта.
В рядах придворных поднялся негодующий ропот; Мелвин молчал, выжидающе посматривая на герцога — тот поднялся со своего места, прямой, как копье и яростно-холодный.
— Полагаю, мы услышали достаточно, кузен. — Он оглядел присутствующих жестким взглядом темно-багровых глаз. — Этот человек безумен, но он ответит за все, сказанное им, сполна. Я жду вашего вердикта. — И герцог снова уселся в свое кресло, чувствуя нарастающую внутри волну бешенства.
Придворные поспешно повскакали со стульев и собрались вокруг Мелвина, возмущенными голосами обсуждая услышанное. Гвардейцы по обе стороны от двери сохраняли невозмутимое выражение лица, а вот стражники-простолюдины, неловко топтавшиеся около лежащего на полу без чувств Лисандра — те ощущали себя явно не в своей тарелке.
Обсуждение не заняло много времени — через пять минут Высокородные вернулись на свои места, а обвинитель, обращаясь к герцогу, звучным голосом зачитал решение:
— Малый Судебный Совет выслушал обвинения, равно как и доводы обвиняемого в свою защиту — и постановил: старьевщик Лисандр невиновен по первому и второму пунктам, однако виновен по пункту третьему.
— Какое наказание предусматривает судебный кодекс за оскорбление Высокого Рода словом и подстрекательство к мятежу, кузен? — ровным, как отточенное лезвие меча, голосом проговорил герцог.
— Пятьдесят плетей за оскорбление, пятьдесят за подстрекательство и пожизненный каменный мешок, ваше высочество, — ответил Мелвин.
Бастиан снова встал.
— В этом случае я решил ужесточить наказание. Приведите его в чувство.
Стражник Брунс со всех ног бросился к стоявшему в углу ведру с водой и опрокинул его над Лисандром — тот заворочался и застонал, безумно оглядывая зал суда и неловко пытаясь подняться на ноги. Солдаты снова схватили его под руки и приподняли над полом, словно мешок картошки, заставив смотреть в сторону герцога.
— Старьевщик Лисандр! Согласно вердикту Малого Судебного Совета я признаю тебя виновным в государственном преступлении особой тяжести и приговариваю к смертной казни через повешение. Приговор привести в исполнение публично, не позднее завтрашнего утра. Я все сказал. — Герцог спустился с помоста вниз и направился к выходу, не обращая больше никакого внимания ни на приговоренного (который, скорее всего, так и не понял, что с ним произошло), ни на ошарашенных придворных. Минуя Мелвина, он бросил тому на ходу:
— Остальное разберете без меня, вердикты к вечеру на стол. И заткните ему завтра пасть, когда будете вешать: он уже достаточно наговорился.
— Кузен… — попытался что-то еще сказать тот, но герцог уже подошел к двери, рывком отворил ее и с силой захлопнул за собой.
Оказавшись на лестнице, он быстрым шагом направился в Зал Приемов, на ходу обдумывая только что произошедшее. Ярость понемногу ослабевала, уступая место неприятному предчувствию некой неопределенной, но вполне реальной угрозы: каждому Высокородному буквально с детства было известно о том, что означает «смена цикла», не говоря уже о Драконе и исходящей от того опасности для их расы. Ну что же, тем более интересно будет побеседовать с пленником Алариса.
Что касается этого Лисандра… вряд ли тот был настолько опасен, что заслуживал смертной казни, подумал герцог. Простонародье все равно не понимает истинной сути тех вещей, что выкрикивал этот одержимый, но отменять свой собственный приговор Бастиан, конечно же, не собирался. Пусть послужит примером другим бесноватым — может быть, впредь будут держать свои пророчества при себе — а со змеем и циклами он, герцог Алого Леса, как-нибудь и сам разберется.
Зал Приемов пока еще пустовал: посланцам Барона было назначено только на полдень, после того, как закончится разбирательство процессов. Герцог бросил взгляд на массивные часы в виде крепостной башни, стоявшие около неразожженного камина: не было еще и одиннадцати часов, но ждать он не собирался. Позвав охраняющего вход гвардейца, Бастиан приказал тому развести огонь (в круглом зале с высоким потолком, подпираемым массивными мраморными колоннами, было ощутимо холодно) и немедленно вызвать к себе послов.
Откровенно говоря, Рыжий Барон не был бароном вовсе — простолюдинам не полагались дворянские титулы; но у этого человека власти и силы было побольше, чем у иного Высокородного лорда, а потому с ним волей-неволей, но приходилось считаться. Собрав вокруг себя множество обитателей диких лесных деревень Приграничья, Хадрик Рыжий за несколько лет сколотил настоящую армию, надежно защищавшую присвоенную им у короны землю. Проблема была даже не в том, что эти дикари были непобедимы в принципе, нет: граф Бенджиан, формально обладавший правами на эту часть Приграничья, уже обращался к герцогу с просьбой выделить ему в помощь достаточное для их уничтожения войско — но Бастиан ему тогда отказал.
Цель явно не оправдывала средства — даже, если Бенджиану рано или поздно и удалось бы рассеять вражеские отряды, полностью контролировать те непроходимые леса было все равно невозможно: слишком большие и малозаселенные территории, огромное количество жутких и опасных созданий леса и постоянно кочующие с места на места деревни простолюдинов. У графа
