AntiBoyarЪ. Трилогия (СИ) - Соколов Сергей Александрович

– …Но тебе ведь самому придётся везти золото на переработку. – Верно подметил Токарев, а Ушанка утвердительно закивала. – Транспортные расходы, сопровождение, пошлины – это всё ляжет на тебя.

– Не ляжет. – С полной уверенностью сказал я, заложив руки за голову. – Потому, что мне не нужно никуда везти золото. Я уже прикидывал расходы. Ситуация такова, что купить индукционную печь с графитовым тиглем, способную обработать такой объём металла в три раза дешевле. Тем более, что она будет задействована не только для переработки украшений, но и для изготовления уже готовой продукции.

– Как всё сложно… – Протянула Зоя, потеряв интерес к моему рассказу.

– Так что ты собрался изготавливать, Стас. – Токарев почесал затылок, пожимая плечами. – Не золотые же слитки?

– Разумеется нет, я же не дурак. – Усмехнувшись, в моей голове ещё раз прокрутилась вся моя задумка. – Пошлины на вывоз золота очень сильно кусаются, особенно если экспортировать азиатским конгломератам. Скоро всё сами увидите. Много тонкостей, которые долго объяснять, но конечный результат увеличит стоимость золота за вычетом всех расходов почти в четырнадцать раз.

Судя по вытянувшимся лицам моих слушателей, последнее предложение они отчётливо поняли, тут же прикинув его в уме с учётом нынешнего курса, который был относительно стабильным и колебался между 1400–1500 рублями за грамм.

Пользуясь моментом, решил сменить тему о своих дальнейших планах на более отвлечённую, заговорив с Ушанкой про лицей. Когда автомобиль остановился во дворе поместья, сославшись на то, что хочу подышать воздухом, дождавшись как Зоя и Токарев скроются из виду, бодрым шагом направился к левому крылу здания поместья. Именно там располагался вход в служебные помещения и комнаты персонала.

Место, где кинул свои кости и пожитки Яков, мне удалось найти без особого труда. Этот скромняга уже повесил над дверью крест и табличку со своим именем. Вглядываясь окулусом сквозь стены, я облегчённо вздохнул. Ни души, что не удивительно. Большинство персонала уезжало в город на организованном родом Мышкиных маршруте, либо личном транспорте.

Достав из кармана несколько шпилек‑невидимок, оставшихся от причёски Зои, усмехнулся механическому замку, который сдался не прошло и минуты.

Спешить не стал. Вместо того, чтобы нырнуть внутрь, тщательно осмотрел дверь и не зря. Осторожно сняв кусочек воска со стыка возле петли, который я бы раздавил, открыв дверь, уже не опасаясь вошёл внутрь. Чтобы зря не тратить оргон на ночное зрение, включив свет, и сразу полез под кровать. Ещё когда в самом начале просматривал помещение через окулус, под кроватью было замечено проявление эфира.

– «Ах ты ж хитрый скверх! Ска!»

То от чего шёл фон эфира, я нашёл. Это был коричневый чемодан. Хоть он был простым и невзрачным на вид, но вот внутри было нечто ценное. Об этом ясно говорил некий магический механизм, связывающий ручку и застёжки с замками этой увесистой коробки.

– А мы пойдём другим путём… – Констатировал я, поворачивая чемодан противоположной стороной. – Внешние петли со штифтами… Как непрактично….

Ещё пара минут потребовалось мне, чтобы выбить штифты. К счастью, они были не ржавыми, заклёпанные лишь с одной стороны, и не сильно запрессованными.

Обратную сторону чемодана удалось открыть не полностью. Тому виной были направляющие, но мне хватило, чтобы увидеть содержимое. Внутри были книги, круглая громоздкая сферическая курильница для ладана, занимающая минимум одну пятую от объёма, два слегка изогнутых широких клинка, похожих на мачете, цилиндрическая банка, как из под сгущёнки, фонящая магией и глиняный горшок с какой‑то явно горючей жидкостью. Был ещё свёрток с «хирургическим» инструментом, явно не для спасательных операций, свечи и различные побрякушки, назначение которых для меня осталось загадкой.

Сделав фото всего содержимого, я переключился на самую интересную вещь, которая была внутри. Поспешно листая страницу за страницей рукописного журнала в тёмно‑синей обложке, написанного частично понятным языком, но латинскими буквами, пришлось активировать контур, для ускорения. Записей было порядка шестидесяти страниц, иногда встречались гротескные зарисовки, выполненные явно Яковом, и вклейки вырезок газет, которые я тоже фотографировал.

Собрав чемодан, вбив обратно штифты, засунул его так, как он лежал под кровать, переключившись на шкаф.

– Да он педант. – У меня невольно вырвался тихий свист. – Аскетичный, правда….

Два костюма, какое‑то бельё, рубашки, пальто – в общем всё необходимое, лежало идеально ровно и аккуратно, будто складывалось под линейку.

В мужском белье рыться не было желания, поэтому пошарился по карманом верхней одежды. С пустыми руками я не остался. В кармане жилетки от костюма я нашёл аккуратно свёрнутый, а не скомканный как зря чек за завтрак из гостевого дома «Пилигрим».

Прикинув, что уже достаточно задержался «в гостях» у Якова, оставил ему «подарок» на светильнике, что был прикручен прямо над кроватью, и поспешил удалиться, скрыв все следы присутствия, закрыв за собой дверь, уже подозревая, что сегодня мне предстоит бессонная ночка….

Глава 14

Стоило мне открыть глаза, как в голове засела отчётливая мысль, что именно сегодня, нужно что‑то изменить в своей жизни, и я изменил. Цель дня была достигнута. Вместо того, чтобы дотрусив до ворот, побежать направо, к старому колодцу – я побежал налево, к конюшне. Чем не поворот?

Видя, что горит свет в стойле, пообещав себе, что загляну на обратном пути, пробежал мимо. Сегодня дистанция была длинней, чем обычно на километр с небольшим, что давало лишнее время подумать. Основной темой для размышления был рабочий журнал иеромонаха Якова, в который он записывал на церковной латыни все материалы, касающиеся каждого из поручаемых ему дел, а иногда и свои мысли. Чуть больше тридцати дел поручалось монаху, но ликвидированных им колдунов было не больше дюжины. Такое расхождение наблюдалось не потому, что этот воин церкви плохо работал. Как раз напротив, судя по наработкам и материалам дел. Яков не приступал к ликвидации, пока у него на руках не оказывалось железных доказательств. Надо признать, что все убитые им колдуны заслуживали смерти, даже если руководствоваться моими моральными принципами, коих не так много. Невинных среди них не было, к тому же, очень много общего со скверхами, которых я на дух не перевариваю. Даже плохо о маме Эве стал думать потому, что начал работать со снимками страниц по порядку.

Большинство колдунов при наличии возможности не убивали мага сразу, а подвергали долгой мучительной смерти. Некоторые из колдунов своей изобретательностью переплюнули даже скверхов. Причиной такой жестокости было получение большего количества эфира распада с одной жертвы. В результате постепенной мучительной смерти долгоиграющий эфир от распада эфирного тела, выделялся медленно, что позволяло избежать потерь при присвоении его колдуном. Всё‑таки моя теория о том, что скверхи из моего родного мира являются не магами, а некой разновидностью колдунов – не лишена смысла.

Начитавшись записей изощрённых методов получения эфира распада местными «скверхами», начал подумывать грешным делом сходить на «призывной пункт» мракоборцев, чтобы записаться к ним добровольцем. Лишние руки им бы не помешали, да и мне тренировка….

Хорошо, что Яков вёл записи своих дел по мере их разработки, а не постфактум. После якутского колдуна, который заживо сварил двух девчонок‑магичек, шла запись о недавнем инциденте с лицеистками и теоретическая разработка каждой из жертв. Уже на этой стадии Яков сразу отмёл двух кандидаток, а подругу Насти пометил знаком вопроса, но потом перечеркнул его, и тоже отмёл её кандидатуру, сославшись на то, что колдовской дар угнетён наличием магического и никогда не пробудится.