Антология Сатиры и Юмора России XX века. Том 24. Аркадий Инин - Винокуров
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Мудрый и язвительный старец Вольтер уверял: «Если дама говорит «нет», это значит «может быть», если она говорит «может быть», это значит «да», а если она говорит «да», то это — не дама».
Ну действительно, ну какая же это женщина, если она сразу и безо всяких фокусов скажет именно то, что думает? Нет, надо ведь сначала покуражиться над мужиком, наговорить ему кучу туманного текста под знаком «нет», чтобы он сам мучительно докапывался до сокровенного подтекста «да».
Впрочем, философ Вольтер высказался довольно мягко и интеллигентно. А если круче и резче, то женщина, говоря одно, имеет в виду не просто нечто иное, а вообще диаметрально противоположное.
Она говорит: «Убери руки!», а сама думает: «Обними меня покрепче!»
Она говорит: «Отстань!», а сама думает: «Ну, что ты так вяло пристаешь?»
Она говорит: «Забудь меня!», а сама думает: «Только попробуй забыть!»
Психологи даже рисуют забавные графики несовпадения текстов и подтекстов женских речей, когда сочетание одних и тех же букв, лишь слегка видоизменяясь, выявляет разницу меж тем, что женщина произносит и что она на самом деле имеет в виду.
Вот один из таких графических примеров.
Женщина говорит мужчине:
— ИДИ ОТСЮДА!
Но сама при этом думает:
— ИДИОТ СЮДА!
Особенно непросто с очень юными девушками. Они думают тако-ое!.. Но твердят одно: «А мне мама, а мне мама целоваться не велит!»
Честно говоря, иногда уже и сама женщина устает от собственных противоречий. Иногда она говорит, но в то же время думает: что я говорю, что я несу, я же совсем другое хочу сказать — милый, дорогой… ну и так далее. Однако ничего поделать с собой женщина не может и продолжает нести текст, оставляя мужчине тяжкую роль раскапывателя подтекста.
Но не станем зацикливаться на мужчинах. Весьма активно и очень тонко женщина пользуется текстом с подтекстом и в отношении других женщин. Правда, в этом случае подтекст используется как бы в благородно-утешающих целях.
То есть, скажем, глядя на новую шляпку подруги и думая: «Господи, что это за гадость!», женщина произносит вслух: «Боже, какая прелесть!»
Но тщетно, ведь всем женщинам отлично понятен этот птичий язык. Так что одна женщина ничуть не обольщается, когда другая говорит: «Ты сегодня чудесно выглядишь!», и читает за этим текстом подтекст: «Ну и страшненькая ты нынче!»
А еще, как ни странно, женщина умеет помолчать. Но очень выразительно. Я бы даже сказал, женщина умеет молчать гораздо красноречивее, чем когда она пускает в ход свое красноречие. Женщина смотрит на тебя и просто молчит, и не произносит никакого текста, но в этом ее взгляде и молчании — такой подтекст, что никакого текста уже и не нужно!
В общем, один пишем — два в уме, два на ум пошло — три с ума сошло…
Впрочем, женщины-то с этим разберутся. И, может быть, для них во всем этом ничего страшного и нет. А вот для нас — мужчин — нет ничего страшнее. Потому что для нас — это не жизнь, а сплошное гадание. От которого наша мужская жизнь и зависит.
Нет, иногда у женщины текст и подтекст совпадают. Но это не всегда радует.
К примеру, если она говорит: «Не звони!», и это действительно значит — не звони.
Или если она говорит: «Ты — козел!», и ты действительно чувствуешь себя козлом.
Но попробуй разберись, когда это — именно так, а когда — совсем наоборот.
В этом-то и весь секрет женского текста. А главное — подтекста.
ЖЕНЩИНА И ЛЮБОВЬ
Начну с такой полуанекдотической байки.
Ночь, луна, в постели — он и она.
И должно быть, оба счастливы.
Но нет, в порыве страсти она шепчет: «Милый, ты меня любишь?»
На что он крайне изумляется: «А что ж я делаю?!»
Вот. Две параллельные непересекающиеся философии, два мира, два космоса — мужчина и женщина.
Мужчина любит и делает свое дело.
Женщина тоже любит, но жаждет не только дела, а еще и слова любви.
Для разных мужчин смысл жизни разный: для кого — карьера, для кого — деньги, для кого — власть.
Но для разных женщин смысл жизни один — любовь. И только любовь.
А все, что вне любви, для женщины не жизнь, а просто существование. Как бы спячка в ожидании весны.
То есть внешне женщина и без любви живет вроде бы нормально: учится, работает, ездит в транспорте, ходит по магазинам, ест, пьет и даже «занимается любовью». Но — не любит. И потому по сути не живет, а так — функционирует.
Но вот когда женщина полюбит, каким счастливым светом загораются ее глаза, какой летящей становится ее походка, как солнечно сияет ее улыбка… И сразу всем все становится ясно.
Шепчутся студентки: «Наша Маша влюбилась!»
Посмеиваются сотрудницы: «Наша Мария Петровна в нежных чувствах!»
Судачат соседки: «Наша-то Петровна опять в кого-то втюрилась!»
Короче говоря, пушкинское «любви все возрасты покорны» относится именно и прежде всего к женщине.
(Правда, замечу в скобках, что, приводя эту мысль Пушкина, забывают не менее важную мысль Тургенева: «Любовь на всякий возраст имеет свои страдания»,)
Однако вернусь к основной теме и приведу в ее подтверждение еще один пример.
Моя любимая теща, восьмидесяти шести лет от роду, увы, сутками лежит почти без движения. Но дважды, когда ее будильник показывает девять утра и восемь вечера, она приползает к телевизору, чтобы посмотреть один и тот же — утренний и вечерний — показ стоэнной серии мексиканского сериала «Первая любовь».
Это вообще характерно для женщины: если уж по каким-то обстоятельствам нет своей любви, то необходимо хотя бы посочувствовать, посопереживать, говоря по науке, сублимироваться в любовь чужую.
Потому-то представительницы всех возрастных категорий проливают потоки слез по поводу таких далеких, но им чрезвычайно близких мексиканских страстей.
Потому-то женщина готова часами выслушивать истории любви близких подруг и случайных знакомых.
Потому-то женщина обожает соединять в любовные союзы чужие судьбы.
За любовь женщина готова простить все. В этом деле для нее не существует никаких правовых норм.
Героини вышеупомянутых сериалов творят черт знает что: травят мужей ради любовников, топят любовников за их измену, разряжают револьверы в своих соперниц… А кандидатка каких-нибудь наук в Москве, продавщица бананов в Рио-де-Жанейро и бухгалтер-пенсионерка где-нибудь в Лондоне одинаково всхлипывают: «Но ведь она любила!»
Кстати, а может, наоборот, совершенно некстати, но как и пушкинская строка, так и многократно употребляемая в моих рассуждениях присказка «любовь зла — полюбишь и козла»,
