Адмирал Колчак, верховный правитель России - Павел Зырянов

Совет министров, несколько переформированный после 18 ноября 1918 года, действовал в неизменном составе до конца года. Потом из него ушли Ю. В. Ключников и И. И. Серебренников. Первый – потому что верховный правитель в вопросах внешней политики всё более прислушивался к голосу Сукина. Второй лишился поста вследствие слияния Министерства снабжения с Министерством продовольствия. С уходом Серебренникова правительство лишилось умеренного во взглядах, скромного и трудолюбивого работника. В своих воспоминаниях он с сожалением отмечал, что Н. С. Зефиров, возглавивший объединённое министерство, стал менять ориентацию с кооперации на частных предпринимателей.[1077]

Пост министра иностранных дел согласился занять С. Д. Сазонов, уже бывший в этой должности с 1910 по 1916 год. Правда, заполучить его в Омск, хотя бы на время, так и не удалось. Он оставался в Париже и, пользуясь своей известностью и авторитетом, отстаивал интересы России перед главами держав-победительниц, съехавшимися на Версальскую мирную конференцию. В Омске аппаратом МИДа управлял Сукин, назначенный товарищем министра.

По настоянию Колчака Морское министерство было выделено из Военного как самостоятельное. Его возглавил давний соратник верховного правителя М. И. Смирнов, получивший чин контр-адмирала.

Политическая роль Совета министров сильно уменьшилась, когда был образован, вскоре после переворота, Совет верховного правителя. Он собирался по средам и субботам у него в доме. Председательствовал сам Колчак. Постоянно должны были присутствовать председатель Совета министров, министры внутренних и иностранных дел, финансов, а также управляющий делами Совета министров и верховного правителя. Кроме того, Колчак приглашал некоторых лиц по своему усмотрению. Обсуждались текущие политические дела. Деятельность Совета министров сместилась преимущественно в законодательную область.[1078]

Для надзора за законностью действий всех органов власти и должностных лиц было решено восстановить Правительствующий сенат. Торжественное его открытие состоялось 29 января 1919 года. Верховный правитель А. В. Колчак принёс Сенату присягу «служить государству Российскому, не щадя жизни и памятуя единственно о возрождении и преуспеянии его, а верховную власть осуществлять согласно законам государства, до установления образа правления, свободно выраженного волей народа».[1079]

Омск был беден людьми. Наиболее опытные и знающие люди, «цвет нации», оказались на Юге, в эмиграции или в Советской России, где помогали большевикам строить их государство. В Омске таких людей можно было пересчитать по пальцам, не забыв и самого Колчака. Среди министров, военачальников, губернаторов и, наконец, сенаторов преобладали «середнячки» или случайные лица. Тем не менее Сенат вовсе не был декоративным учреждением. Под огнём его критики оказывался и верховный правитель, любивший вводить принятые законы немедленно, до решения Сената об их распубликовании.[1080]

В отличие от большевиков, старавшихся всё переиначить, приспособив к своим сиюминутным нуждам, в Омске, ещё со времён Директории, увлеклись противоположным – восстановить все органы власти, как они были при царе. В точности воспроизводились прежние министерства и ведомства с их управлениями, даже теми, без которых пока можно было обойтись, с их штатными расписаниями, рассчитанными на общеимперский объём работы. Не было только вышколенного петербургского чиновничества, и в созданной по имперским меркам громоздкой административной машине поселились провинциальные нравы: чиновники собирались в десятом часу утра, а к трём часам все министерства уже пустели. Вся тяжесть экстренной работы, вызванной условиями войны, ложилась на энтузиастов-одиночек, которые засиживались до ночи. Сверхурочные занятия не вознаграждались, а чиновничье жалованье было скромным (даже министр получал только 2,5 тысячи сибирских рублей). Через шесть – девять месяцев такой изматывающей работы человек изнашивался и терял работоспособность.

Адмирал видел это и ставил вопрос о реорганизации и сокращении аппарата управления с улучшением оплаты труда чиновников. Но своевременно ничего не решили, а потом спохватились, заторопились, начали выявлять бездельников, сокращать штаты, но известно, с какой упругостью противодействует чиновничество всяким таким попыткам.[1081]

И всё же нельзя преуменьшать того факта, что за короткое время в небольшом сибирском городе был создан (хотя и по старым образцам) вполне дееспособный государственный аппарат. На него опиралось правительство Колчака, которое какое-то время на равных вело борьбу с захваченной большевиками метрополией – не за отделение от неё, а за её освобождение от «захватной власти». Впоследствии это по-своему оценил председатель Сибревкома И. Н. Смирнов, который докладывал В. И. Ленину, что «в Сибири контрреволюция сложилась в правильно организованное государство с большой армией и мощным разветвлённым госаппаратом».[1082]

Колчаковскому государству явно не хватало представительного органа, хотя бы временного. С другой стороны, возможен ли был его созыв в условиях Гражданской войны? Можно ли было допустить новый всплеск страстей, который неизбежен в предвыборной кампании и которым непременно воспользовались бы большевистские агенты? И возможно ли было допускать такое в действующей армии? Между тем Колчак был убеждён, что армия не может быть изолирована от этого дела, ибо «нельзя жертвующим за возрождение отечества своею жизнью и кровью отказать в участии в нём».[1083]

Твёрдо решив воздержаться на время войны от созыва представительного органа с законодательными функциями, Колчак решил начать подготовку к его созыву, не дожидаясь её окончания. 11 марта 1919 года Совет министров принял постановление «Об образовании подготовительной Комиссии по разработке вопросов о Всероссийском Представительном Собрании учредительного характера». Комиссия, правда, долго не созывалась, но 16 мая указом верховного правителя был наконец определён её состав и назначен председатель – редактор газеты «Отечественные ведомости» (издававшейся в Уфе и Екатеринбурге) А. С. Белевский (Белорусов).[1084]

Некоторое подобие представительного органа в колчаковском государстве в это время уже было. Через несколько дней после переворота 18 ноября бывший государственный контролёр С. Г. Федосьев, последний при Николае II, подал Колчаку записку об учреждении Чрезвычайного государственного экономического совещания. По первоначальному проекту предполагалось преобладание в нём представителей от торговли и промышленности. Совет министров расширил представительство от кооперации, и в таком виде 22 ноября 1918 года указ был утверждён. Совещание должно было обсуждать вопросы укрепления финансовой системы, восстановления производительных сил и товарообмена, снабжения армии. Члены Совещания назначались верховным правителем.[1085]