Не живу, Не дышу, Люблю - Евгения Кирова

- Кирилл, Кире очень плохо. Она заболела. Просит, чтобы ты приехал. Ты сможешь? - теперь я вынужден отвечать на все Викины звонки, что немного раздражает, особенно учитывая, что она сама меня бесит. Знаю, что нужно относиться к ней спокойнее и терпимее, но пока не всегда выходит.

- Если очень просит, то приеду, - делаю вдох-выдох, чтобы успокоиться.

- Я была бы тебе очень благодарна, - Вика кладёт трубку, а я смотрю на часы. Я как раз собирался ехать домой.

Думаю звонить Алисе или нет. Я же вижу, как непросто ей дается то, что теперь мне приходится общаться с ребенком. Я и сам ещё до конца не привык к этому. За последние недели Алиса сильно отдалилась, чувствую себя виноватым перед ней, но исправить и поменять ситуацию у меня вряд ли получится. Я просто навещу Киру, посижу с ней десять минут и поеду. Алисе скажу, что был на встрече, чтобы лишний раз не травмировать её. Не хочу расстраивать её.

Кире и правда плохо. Она лежит на кровати, укутанная в одеяло.

- Привет, - она тянет ко мне свои маленькие ручонки. Это непередаваемые ощущения видеть, как у ребёнка горят глаза при виде тебя. В родительстве есть свои плюсы. - Посидишь со мной?

- Конечно. Для этого я и приехал. Я привёз тебе твой любимый торт-мороженое. Когда выздоровеешь, сможешь съесть его.

- Спасибо, - она слабо улыбается. Видимо, уже растратила всю свою энергию.

Я сажусь рядом и глажу её по голове. Кира вся горит, я не очень силен в детских болезнях, но ей и правда очень плохо.

- Вика, это нормально, что она такая горячая?

- Температура очень высокая. Я дала ей жаропонижающее, должно помочь.

- Может нужно вызвать врача или скорую?

- Это обычная детская простуда. Я прекрасно знаю, как её лечить.

- Хорошо, тебе виднее, - я поправляю Кире одеяло, она выглядит сонной. Неожиданно она широко открывает глаза, а в следующую секунду её рвёт прямо на одеяло и мне на руку заодно.

- Я все уберу. Можешь сходить пока в ванную. Кирочка, вставай, я поменяю белье.

Я достаю ключи и телефон, кладу их на тумбочку и иду в ванную. А вот и минусы родительстве, оказывается дети болеют, и самое страшное, что ты не можешь помочь и облегчить страдания ребёнка. Я почти не болел в детстве, не знаю, как так получилось, видимо слишком много времени проводил на улице, поэтому был хороший иммунитет.

Рубашка почти не пострадала, я быстро застирываю рукав водой, по неосторожности делая только хуже.

Часы показывают половину десятого, наверное нужно позвонить Алисе. И что сказать, я у Вики дома, а она забарикадирует мне дверь в знак протеста, или какие там ещё у девушек могут быть способы выразить недовольства.

Я выхожу из ванной, Вика сидит на кресле, такой улыбкой можно освещать улицу не хуже фонаря.

- Кирилл, снимай свою рубашку, я сама все сделаю.

- Не стоит. Постираю дома.

- Это займёт десять минут. Ты же не хочешь, чтобы твоя мышка что-то заметила?

- Алису не трогай, - я послушно снимаю рубашку, десять минут и правда ничего не решают. Вика выходит из комнаты, а я беру телефон и набираю Алисин номер.

- Алиса, привет. Я задерживаюсь на работе, но скоро буду. Все хорошо?

- Да, Кирилл. Все хорошо. Почему задерживаешься? - мне кажется, будто у неё странный голос.

- Появилось срочное дело, нужно доделать, - я нагло вру. Что ещё мне остаётся делать.

Пока Вика сушит рубашку, я сажусь рядом с Кирой. Она спит, во сне выглядит, как настоящий ангелочек. С закрытыми глазами очень похожа на свою маму.

- Всё готово, - Вика протягивает мне рубашку, не забывая при этом попялиться на мой голый торс. Её взгляды меня абсолютно не трогают. - Может быть, ты хочешь чая?

- Нет, спасибо. Я итак уже задержался, завтра позвоню тебе.

- Передавай мышке привет, - я игнорирую её последние слова и выхожу из квартиры. Мне ехать на другой конец города, хорошо, что в это время уже нет пробок.

Дом встречает меня тишиной и темнотой. Алиса скорее всего уже спит, на первом этаже горит один торшер. Я захожу в ванную, кидаю все вещи в стирку, поднимаюсь на второй этаж. Хочу подойти к кровати, но вижу, что она пустая, в ванной тоже никого нет. По спине пробегает лёгкий холодок. Я включаю свет и иду в гардеробную. Здесь только мои вещи, Алисины полки пустые.

Включаю свет везде на своём пути, сам не верю в происходящее. Она не могла просто уйти, не сказав ни слова. Это выше моего понимания. Я знаю, что ей было нелегко, но она молчала, ни разу не сказав ни одного слова против.

На кухне на столе лежат её ключи от дома и пустой блокнот. Ни одного слова на прощание. Она переплюнула даже мою мать, которая хотя бы попрощалась оставив меня у бабушки.

Методично сминаю блокнот. Поначалу он не поддаётся, но у меня много злости и силы.

На душе пустота. Безнадежность. Опустошение. Я будто снова погружаюсь в свои детские эмоции, когда ждал маму, что она вернется завтра, или послезавтра, главное дождаться. Не думал, что буду снова проходить через этот ад. Алиса задела какие-то части меня, которые не позволяют мне сказать: "Пусть уходит, она тебе не нужна" . Нужна. Очень. Но я не пойду за ней. Я дал слово самому себе, что никогда ни за кем не побегу. И это слово я собираюсь сдержать.