Взлет и падение третьего рейха (Том 1) - Уильям Ширер

Он высказал твердое убеждение, что судьба Чехословакии всецело в руках фюрера и в таком случае за нее можно быть спокойным... Потом он перешел к тому, что волновало его больше всего, - к судьбе своего народа. Он чувствовал, что именно Гитлер поймет его, - Чехословакия имеет право на существование как нация... Чехословакия подвергается постоянным нападкам из-за того, что в стране осталось довольно много сторонников Бенеша. Правительство всеми средствами старается заставить их молчать. Вот и все, что он хотел сказать...

Потом заговорил Адольф Гитлер. Рассказав о том, какие трудности он испытывал, имея дело с Чехословакией Масарика и Бенеша, о том, какие обиды они нанесли немцам и Германии, поразглагольствовав о том, что после Мюнхена позиция чехов, к сожалению, нисколько не изменилась, он перешел к основному вопросу.

Он пришел к выводу, что приезд президента, несмотря на его преклонный возраст, может принести его стране большую пользу, так как всего несколько часов отделяет Чехословакию от вторжения немецких войск... Он не испытывает вражды ни к одной нации. ...То, что осталось от Чехословакии, еще существует как государство только благодаря его лояльному отношению... Осенью он не хотел делать окончательных выводов, потому что полагал, сосуществование все-таки возможно. Однако теперь у него не оставалось сомнения в том, что если дух Бенеша не будет уничтожен в стране окончательно, то придется уничтожить страну.

В подтверждение того, что дух Бенеша в стране не исчез, были приведены многочисленные "примеры".

Итак, в прошлое воскресенье, 12 марта, жребий был брошен. Он отдал приказ германским войскам о вторжении в Чехословакию и присоединении ее к германскому рейху.

По воспоминаниям доктора Шмидта, Гаха и Хвалковски сидели словно каменные изваяния. Только по их глазам можно было догадаться, что они живые. Но Гитлер еще не закончил. Ему необходимо было унизить гостей угрозой тевтонского террора.

Он заявил, что немецкая армия уже вступила в пределы Чехословакии. Встреченное ею в казармах сопротивление было безжалостно подавлено.

В шесть утра немецкой армии предписано двинуться со всех сторон на территорию Чехии, а немецкой авиации занять чешские аэродромы. При этом возможны два варианта. Если вступление немецких войск встретит сопротивление, то это сопротивление будет подавлено путем применения грубой силы. Если же вступление немецких войск пройдет мирно, то фюреру будет легче предоставить Чехословакии автономию и определенную национальную свободу, а чехам - привычный для них образ жизни.

Делает он все это не из чувства ненависти, а в целях защиты Германии. Если бы прошлой осенью Чехословакия не пошла на уступки, чехи были бы уничтожены. И никто не смог бы помешать ему. Если дело дойдет до военных действий... то через два дня чешская армия перестанет существовать. Конечно, будут убитые и среди немцев, но это породит ненависть и вынудит его в целях самосохранения не предоставлять чехам автономии. Остальному миру до этого нет никакого дела. Он сочувствует чехам, когда читает газеты. У него сложилось мнение, которое можно выразить так: мавр сделал свое дело, мавр может уходить...

Поэтому он и просил доктора Гаху приехать. Это последняя добрая услуга, которую он может оказать чешскому народу... Возможно, визит Гахи предотвратит самое худшее...

Время идет. В шесть часов немецкие войска вступят на территорию Чехословакии. Ему неловко говорить об этом, но каждому чешскому батальону противостоит немецкая дивизия. Он посоветовал бы сейчас Гахе с Хвалковским удалиться и обсудить, что делать.

А что оставалось делать? Старому, сломленному президенту не нужно было и удаляться, чтобы все решить. Он сразу сказал Гитлеру:

"Положение ясно. Сопротивление было бы безумием". Но что сейчас, в 2 часа ночи, когда до вторжения осталось всего четыре часа, он может предпринять, чтобы чешский народ не оказал сопротивления? Фюрер ответил, что об этом Гахе лучше всего посоветоваться со своими соратниками. Германская военная машина уже запущена, и остановить ее невозможно. Гахе необходимо немедленно связаться с Прагой. "Это ответственное решение", - сказал Гитлер, если верить секретным записям, но зато на горизонте ему виделся долгий период мира между двумя нациями. Если же будет принято другое решение, то уничтожение Чехословакии, очевидно, неминуемо.

Когда Гитлер отпустил своих гостей, было 2.15. В соседней комнате Геринг и Риббентроп усилили давление на несчастных чехов. Согласно докладу в Париж французского посла, ссылавшегося на достоверные с его точки зрения, источники, Гаха и Хвалковски протестовали против унижения своей нации. Они заявили, что не могут подписать документ о капитуляции, что в противном случае народ проклянет их.

"Немецкие министры (Геринг и Риббентроп) были неумолимы, - отмечал в своем докладе Кулондр. - Они буквально бегали за Гахом и Хвалковским вокруг стола, на котором лежал документ, стараясь вложить им перо в руки, и предупреждали, что если те не подпишут документ, то через два часа половина Праги будет превращена бомбардировщиками в руины, причем это будет только начало. Сотни бомбардировщиков ожидают приказа на взлет. Они получат его в шесть утра, если на документе не будет подписей" {В Нюрнберге Геринг вспоминал, что сказал Гахе: "Мне будет жаль, если придется бомбить прекрасную Прагу". Выполнять свою угрозу, по его словам, он не собирался. "Этого и не требовалось, - объяснял он. - Но мне казалось, что такая фраза послужит хорошим аргументом и позволит быстрее закончить дело". - Прим. авт.}.

В это время доктор Шмидт, который, как может показаться, был очевидцем самых драматичных моментов истории третьего рейха, услышал, как Геринг крикнул: "Гахе плохо!" Позвали доктора Морелля.

По воспоминаниям Шмидта, нацистская верхушка на мгновение испугалась, что чешский президент скончается у них на руках, "а назавтра весь мир скажет, что его убили в канцелярии". Доктор Морелль считался специалистом по уколам - позднее он чуть не свел своими уколами в могилу Гитлера. Он сделал укол доктору Гахе, после чего тот пришел в себя. Президент почувствовал себя достаточно бодро, чтобы взять телефонную трубку, которую вложили ему в руку, и поговорить с Прагой по каналу, заказанному Риббентропом. Гаха рассказал чешскому правительству о том, что произошло, и дал совет подчиниться требованиям немцев. Потом, получив второй укрепляющий укол от доктора Морелля, президент республики, существование которой близилось к закату, снова встретился с Адольфом Гитлером и подписал смертный приговор собственной стране. Это случилось 15 марта 1939 года без пяти четыре утра.

Шмидт вспоминает, что текст был составлен Гитлером заранее. Пока Гахе было плохо, немецкий переводчик переписывал официальное коммюнике, также составленное заранее, которое Гаху и Хвалковского заставили подписать. Текст его гласил:

Берлин, 15 марта 1939 года

Сегодня фюрер принял президента Чехословакии доктора Гаху и министра иностранных дел Чехословакии доктора Хвалковского по их просьбе. На встрече присутствовал министр иностранных дел фон Риббентроп. На встрече, прошедшей в доверительной атмосфере, обсуждалось серьезное положение, сложившееся в Чехословакии в результате событий последних недель.

Обе стороны высказали единодушное мнение, что их усилия должны быть направлены на поддержание спокойствия, порядка и мира в этой части Центральной Европы. Президент Чехословакии заявил, что для достижения этой цели и мирного урегулирования он готов вверить судьбу чешского народа и самой страны в руки фюрера и германского рейха. Фюрер выслушал это заявление и выразил намерение взять чешский народ под защиту германского рейха и гарантировать ему автономное развитие в соответствии с национальными традициями.

Этот шаг стал, пожалуй, вершиной политической изворотливости Гитлера. Одна из секретарш Гитлера вспоминала, что после подписания документов он вбежал в комнату, обнял по очереди всех женщин, которые там находились, и воскликнул: "Дети мои, это величайший день в моей жизни! Я войду в историю как величайший деятель Германии!"

Ему не приходило в голову - да и как могло прийти? - что конец Чехословакии означает начало конца Германии. На рассвете 15 марта 1939 года Германия ступила на дорогу, ведущую к войне, и, как известно, к поражению, к катастрофе. Эта дорога была прямой и короткой. Встав на нее, Гитлер уже не мог остановиться, как не могли в свое время остановиться Александр Македонский и Наполеон.

В 6 утра 15 марта немецкие войска вошли на территорию Богемии и Моравии. Им не было оказано сопротивления, и к вечеру Гитлер с триумфом прибыл в Прагу. Он полагал, что в Мюнхене Чемберлен пытался лишить его этого триумфа. Перед отъездом из Берлина он обратился к народу Германии, повторив все ту же ложь о "страшных притеснениях" и "терроре" со стороны чехов, которым он был вынужден положить конец. Он гордо провозгласил: "Чехословакия перестала существовать!"