Хаски и его Учитель Белый Кот, Том I - Жоубао Бучи Жоу

Под деревом на земле лежал труп мужчины средних лет. Его живот был разорван острыми когтями, окровавленные внутренние органы были разбросаны по земле. Неизвестно видел ли он, что убило его, так как глазные яблоки уже выклевали птицы.

Подобная картина была слишком хорошо знакома Мо Жаню.

В своей прошлой жизни он полностью уничтожил Духовную школу Жуфэн и утопил в крови все семьдесят два города. В то время кровь текла рекой и незахороненные трупы также гнили по всей стране.

Но почему-то, если в той жизни пролитые им реки крови делали Мо Жаня счастливым настолько, что вся его кровь, плоть и кости пели в безумном ликовании, теперь, когда он смотрел на эту древнюю трагедию, сердце в груди похолодело от жалости. Может ли быть так, что из-за того, что он так долго притворялся хорошим человеком, его гнилая натура постепенно изменилась к лучшему?

Пока он размышлял об этом, послышался стук лошадиных копыт, а затем впереди показалось облако пыли. В это смутное время вряд ли стоило ждать чего-то хорошего от людей, скачущих галопом по дороге.

Мо Жань быстро затолкнул Чу Ваньнина себе за спину. Однако, куда не кинь взгляд, в окрестностях старой дороги было негде спрятаться. Спустя несколько мгновений, в облаке пыли показалась кавалькада всадников. При ближайшем рассмотрении Мо Жань смог определить, что лошади выглядели такими худыми, что у некоторых можно было пересчитать все ребра. Около десятка всадников были одеты в солдатскую униформу красного цвета. На головах у них были красные шлемы с белыми перьями, украшенные кокардой в виде двух свернувшихся в кольцо драконов. Хотя их одежда была не очень чистой, она была достаточно опрятной. И пусть их лица были худыми и изможденными, но в целом люди не выглядели отчаявшимися, а, скорее даже, наоборот. Еще одной особенностью этих кавалеристов было то, что каждый держал в руках тяжелый лук, а за спиной колчан полный стрел.

В смутные времена две вещи имеют наибольшую ценность: еда и оружие.

Эти люди точно не были простыми прохожими.

Однако, Мо Жань не мог так сразу сказать, были ли они врагами или возможными союзниками в предстоящей им миссии. Вдруг один из них, юноша лет четырнадцати-пятнадцати, закричал:

— Отец! Отец! — и соскочил с лошади. Его ноги подогнулись, и он упал в грязь. Потом поднялся и, пошатываясь, побрел к трупу. Его спутники слишком привыкли смотреть смерти в лицо, и теперь только с жалостью наблюдали, как парень, горько плача, обнимает тело и гладит мертвое лицо своего отца. В пламени войны сердца закалились и зачерствели. Никто даже не пытался подойти и утешить его.

Один из воинов заметил стоящих неподалеку Мо Жаня и Чу Ваньнина. На мгновение он опешил от удивления, а затем спросил с сильным линьяньским акцентом:

— Вы ведь не местные?

— Да... — ответил Мо Жань. — Мы пришли из Сычуани.

— Так далеко? — мужчина выглядел потрясенным. — В этих местах с наступлением ночи злые духи наводняют окрестности. Как вы выжили?

— Ну… я немного владею магией... — пробормотал Мо Жань, предпочитая не вдаваться в подробности. У этих людей, похоже, не было злых намерений, поэтому он вытянул Чу Ваньнина, переключая внимание на него: — Это мой младший брат. Мы проездом в этих местах. Мы совсем выбились из сил и ищем безопасное место, где можно перевести дух.

Когда эти люди увидели Чу Ваньнина, они, казалось, были сильно удивлены. Некоторые начали перешептываться друг с другом.

Мо Жань насторожился:

— Что-то не так?

— Все в порядке, — ответил молодой человек. — Но, если говорить начистоту, вам лучше отдохнуть в городе. Может, сейчас демонов здесь нет, но с наступлением ночи они будут повсюду. Приемный отец Сяо Маня вчера еще в дневное время пошел искать еду, но его задержал ливень, и он не смог вернуться до темноты. Как видите... — он тяжело вздохнул и больше ничего не сказал.

Сяо Манем звали того самого плачущего юношу, а человек, ставший пищей воронов, был его приемным отцом. В смутные времена такие истории не редкость. Утром хороший человек выходит из дома, чтобы найти пропитание для своей семьи, и может уже больше никогда не вернуться назад.

Хотя все это на самом деле случилось двести лет назад, парень над трупом рыдал так душераздирающе, что Мо Жань почувствовал неясную вяжущую боль в груди и жжение в глазах.

Странное чувство всколыхнуло его душу, и на сердце стало тревожно.

В прошлом Мо Вэйюй отнял бесчисленное число жизней, так почему же сейчас вдруг стал таким мягкосердечным?

Он схватил Чу Ваньнина за руку и собирался как можно быстрее распрощаться с этими людьми, но возглавлявший отряд воин обратился к нему:

— Когда войдете в Линьань, в первую очередь найдите место для ночлега. Все жители города собираются в ближайшее время переселиться на гору Путо[63.1]. Те места наполнены мощной духовной энергией, защищающей землю от вторжения призраков. Вы совсем одни, безопасней было бы дальше отправиться со всеми?

— Все жители города?

— Да, — глаза мужчины засияли, и лицо его просветлело. — Благодаря отличному плану нашего молодого князя Чу, у всех жителей есть надежда начать все заново в новом месте. Ох, да, мы же должны успеть до наступления ночи осмотреть все окрестности и вернуть в город выживших. Сяо Мань, пора уходить, идем.

Но сколько он не звал плачущего юношу, тот вцепился в труп приемного отца и даже не повернул головы.

Мо Жань вздохнул и, потянув за собой Чу Ваньнина, тихо сказал:

— Пойдем в город.

Чу Ваньнин кивнул и вдруг спросил:

— Ты ведь думаешь, что этот план с переселением обречен на провал?

Мо Жань сжал его холодную и мягкую ладошку и сказал:

— Ты хочешь услышать правду или ложь?

— Конечно, правду.

— Детям лучше не говорить правду.

— У них ничего не вышло, — констатировал Чу Ваньнин.

— Верно. Вот видишь, ты же сам все понимаешь. Я могу дать тебе и другой ответ, если спросишь снова, но исход этой истории от этого не изменится.

Но Чу Ваньнин продолжил задавать вопросы:

— Ты знаешь, почему у них не получилось?

— Почему ты спрашиваешь это у меня? Я же не старый демон, проживший двести лет! Откуда мне знать, что пошло не так?

Чу Ваньнин долго молчал.